Что бесит героев Собака.ru в любимых галереях и музеях Петербурга? Рассказывают Покрас Лампас, Александра Гарт, Сергей Лимонов и другие

Больше всего меня бесит, что в Русском музее (да и вообще в наших арт-институциях) все открыто до девяти вечера, а то и еще раньше — шести. Я привык работать и творить ночью, и, порой, очень не хватает позднего визита в музей за арт-инспирейшеном.

Люблю галерею Myth, но в ней бесит лепнина. Люблю Marina Gisich Gallery, но у них два помещения и, соответственно, две двери — приходится бегать по холоду через улицу. Люблю галерею Anna Nova, но нужно для осмотра выставок ходить по трем этажам. Люблю галерею Jessica: дверь одна, лепнины нет, этаж тоже один. Бесит что уж очень сильно люблю ее!

Обожаю галерею Марины Гисич, но раздражает, что там много выставок под кураторством Александра Дашевского. Совсем бесит, когда выставки делает не он.
Обожаю «ДК Громов», но бесит, что они так редко делают выставки.
Обожаю галерею «Моника», и «фаундейшн Лимоника» — не бесит ничего, потому что ни разу не был ни там, ни там. И вряд ли буду: слишком далеко от метро и совершенства.
Обожаю НеНеМу, но бесит, что у них выставки всего два дня и руководство — два злобных дедули.
Обожаю Русский музей, но бесит, что у них всего четыре дворца, и нет места под современное искусство.
Обожаю Эрмитаж, но бесит, что там так мало мумий.
Обожаю галерею Sobo. Не бесит ничего.
Обожаю «Полторы комнаты». Бесит, что они еще не заняли весь дом под музей.
Обожаю KGallery, бесит, что они не присылают мне приглосы на открытие.
Обожаю галерею «Люда», бесит что не я это придумал.

Раньше я ходила в арт-институции, и меня бесило в них почти все, так что мы открыли свою (галерея «Стыд», просуществовала полтора года. — Прим. ред.). А теперь просто никуда не хожу.

Любим галерею «Люда». Бесит, что надо подниматься на последний этаж.

Обожаю Игоря Суханова и его «ДК Громов», но он на краю мира и к нему ехать — вечный стресс.

Я люблю ходить в баню. Нет пафоса, нет белых стен — все честнее: порой, только голые силуэты, разговоры и приятный свет. Банщики обладают эмансипаторной свободой, они лучше организованы. Все добрые, красные, здороваются. Это место неожиданных встреч. Выставки тоже для встреч, но без азарта. Ленин впервые встретился с рабочими на выставке (не доказано), но в бане это куда круче. Искусство сегодня часто сводится к удовольствию — и тогда, конечно, я выбираю баню. Эмоций здесь больше, запахи приятнее, люблю живые голоса, этот стонный хор. Художники ведь учатся на обнаженном теле. Может, это у меня от Академии… Хотя и до того я ходил. Хочу делать банные встречи — обсуждения, семинары, лекции по искусству. А не нравится только одно: про такие события, скорее всего, нигде не пишут. Но это мелочи.

Галерея «Свиное рыло». Для меня и друзей из KGallery она стала недосягаемой легендой. Каждый рабочий день мы видим ее через окно, предприняли большое количество попыток туда добраться, но что-то всегда встает на пути. Это очень расстраивает, но я решила — чтобы относиться к чему-то с нежностью, не обязательно это даже видеть.

К сожалению, вопрос этот довольно злободневный: хотелось бы, чтобы наши арт-институции не раздражали, а восхищали. Например, меня невероятно раздражает позиционирование, на мой взгляд, самого главного музея страны – Эрмитажа. Его социальные сети легко можно перепутать с любым музеем из регионов, а вернисажи  не вызывают ажиотажа светской публики обеих столиц, хотя могли бы. Обладая такой коллекцией и экспертизой, он слишком сдержанно ведет себя в публичном поле, выступая в жанре «кто знает — тот поймет». Такой интеллектуальный снобизм в популяризации искусства совершенно неуместен и даже вреден. Эрмитаж, как никто другой, может делать громкие, масштабные и невероятные коллаборации, способствующие популяризации искусства и своей коллекции, и идти в ногу со временем. 

Или МИСП, в котором я работал. Мы думали, как можно поддержать молодых художников, и решили, что лестница между этажами тоже может быть выставочным пространством, погружая посетителя в непрерывный поток демонстрируемого искусства. Мы блестяще стартовали в Ночь музеев с художественным проектом Ильи Крейдуна. Он расклеил по стенам лестничных пролетов флуоресцентного глитчевого змея, ведущего посетителей наверх к изображению горящего готического собора. Молодежь была в восторге от обновленной лестницы, после чего гораздо благосклоннее относилась к выставленным в залах мэтрам. Однако уже через полгода в рамках очередной традиционной зимней выставки стены были оклеены именами художников, значимых для периода XX–XXI веков. В рамках экспозиции это было уместно, но музей решил, что теперь стены должны демонстрировать имена вечно. Так живой, неформальный и нестандартный проект, призванный поддерживать молодых художников и демонстрировать нетривиальность и смелость подходов, превратился в «памятную доску». Ничего не имею против, но, пожалуйста, не в ущерб возможности показывать новых авторов.

И, кстати, оба упомянутых музея я нежно люблю, очень уважаю коллективы, которые там работают, и крайне ценю их попытки провернуть инновации (знаю, как это бывает непросто).