Каждое поколение по-новому прочитывает Толстого и Достоевского, режиссеры интерпретируют Пушкина и Островского на свой лад, легко перенося литературных героев в наши дни. Типажи Гоголя и Тургенева естественно предстают в образах современников, а цитаты перекраиваются в мемы. Классика от этого только живее.
Свежий пример — серия роликов «ВТБ — это классика». Авторы превратили рекламу банковских услуг в пастиш по мотивам всем известных произведений — от «Горе от ума» до «Мастера и Маргариты». В знакомый сюжет врывается современность, и судьба героев складывается совсем по-иному.
Недавно вышел 15-й ролик сериала — по мотивам «Шинели» Гоголя.
Мы посмотрели — посмотрите и вы. А потом поговорим с авторами.
Классика потому так и называется, что не устаревает. Каждое поколение по-новому прочитывает Толстого и Достоевского, режиссеры интерпретируют Пушкина и Островского на свой лад, литературные герои Гоголя и Тургенева отлично определяют типажи наших современников, а цитаты «перевоплощаются» в мемы. Классика от этого только живее.
Комиксы по «Медному всаднику» и «Преступлению и наказанию», компьютерные игры «Война и мир» и «Анна Каренина», визуальные новеллы «Евгений Онегин» и «Вишневый сад» делают произведения 100-летней давности ближе новому поколению. Свежий пример интерпретации — серия роликов «ВТБ — это классика».
В этом проекте российские режиссеры Клим Шипенко, Сарик Андреасян, Игорь Гринякин и Антон Мегердичев сняли короткие истории по мотивам книг, всем известных из школьной программы: «Горе от ума», «Бесприданница», «Преступление и наказание», «Мастер и Маргарита» и других. В каждом авторы переосмыслили сюжет: возникающий в кадре член правления ВТБ Дмитрий Брейтенбихер делает предложение или дает финансовый совет герою, которые меняют его судьбу и финал произведения. О фильмах (на самом деле эти 60 секунд — настоящее кино) и о возможности дерзкого вторжения в классику вообще — да еще и в рекламных целях! — спорят новаторы и консерваторы.
В ноябре в сериале вышел новый ролик: «Шинель» Гоголя. Его режиссером стал Клим Шипенко, двукратный лауреат премии «Золотой орел» в категории «Лучший игровой фильм», режиссер самых кассовых российских художественных фильмов.
Это уже третье экранизированное командой произведение Николая Васильевича. Раньше вышли «Ревизор» и «Мертвые души». Их герои очень разные: вороватые чиновники уездного города, несчастный Башмачкин и махинатор Чичиков. Последний, кстати, становится на путь исправления и, благодаря появлению в его жизни Дмитрия Брейтенбихера, находит достойное применение своей предприимчивости и таланту финансиста.
Яна Завьялова, шоураннер, автор концепции и автор сценариев:
«Произведения Гоголя полны чудесного тонкого юмора и острой сатиры. Его персонажи не только яркие, они актуальны сегодня. Сложно выбрать, кто из героев мне симпатичней. Все они описаны с неимоверным мастерством».
Клим Шипенко, режиссер:
«Не могу сказать, что “Шинель” нравилась мне в детстве. Это визуально и эстетически очень мощное произведение, со своей атмосферой и языком. Оно сложное и трагичное — когда его читаешь, ты испытываешь жалость: очень хочется
спасти этого Акакия Акакиевича,
чтобы он мог жить счастливой жизнью. У нас получается это сделать в ролике ВТБ — мы добавили и привнесли что-то новое в нашей интерпретации, вернули героя к жизни».
Дмитрий Брейтенбихер,
член правления ВТБ, герой рекламного сериала «ВТБ — это классика»
«Шинель» — пожалуй, самая трагическая и щемящая история униженного и непринятого человека, нашедшего единственную радость в новой шинели, для него ставшей квинтэссенцией человеческого достоинства. И лишенного его. Сюжет попадает максимально точно — классика тем и сильна, что рисует портрет каждого из нас».
Хотя длительность роликов не превышает 1 минуты, сил, средств, творческой энергии большой съемочной группы в них вложено не меньше, чем в полноценную киноленту.
Клим Шипенко поставил 8 роликов, и каждый уникален. Снимай он кино, «Шинель» была бы черно-белой, но реклама требует цвета. И все же острыми ракурсами и выпуклыми диагоналями ролик отсылает к немецкому экспрессионизму в кино, фильмам Фрица Ланга.
В «Мертвых душах» часть сюжета подана через сны Чичикова, там применялись зеркала, перевернутые декорации и другие приемы, показывающие алогичность нашего сознания.
Клим Шипенко:
«Так как в рекламном жанре у нас всего минута, это даже сложнее, чем в кино, где есть время на разгон, экспонирование персонажей. Здесь времени нет, нужно, чтобы все происходило за секунды. В короткой форме надо быть точнее. Я постоянно думаю о том, как зритель примет и поймет образ каждого персонажа. Когда у тебя всегда нет времени, это становится определенным упражнением.
Гоголь создает мощные образы, которые сразу впитываются в твое сознание. “Шинель” была одним из самых сложных роликов, за это я ее и люблю. Там всего один герой, нет любовной линии, непросто рассказать историю одного такого замкнутого человека. Каждую работу я люблю за что-то свое. В “Мастере и Маргарите” мне нравится театральность и фантасмагоричность, шоу, которое получилось сделать в этом ролике. В “Бесприданнице” у нас получился очень классный кастинг, похожий на “Жестокий романс” Рязанова».
Кастинг — важнейшая часть работы над любым кино. В роликах играют профессиональные актеры театра и кино. Главная задача, которую ставят перед собой авторы, выбирая актеров, — их способность передать характер героев, вжиться в образ, чтобы зритель сразу им поверил.
Клим Шипенко:
«Акакия Акакиевича играет Михаил Вечикул. Он попал в образ с первых проб, и корректировать его надо было минимально. Он и внешне, и внутренне удачно попал в десятку».
Среди профессиональных актеров в роликах неизменно участвует необычный персонаж — Дмитрий Брейтенбихер, настоящий банкир из ВТБ. Именно он вовремя появляется в кадре, чтобы помочь героям решить их проблемы с помощью финансовых инструментов банка.
Дмитрий Брейтенбихер:
«Мне нравится атмосфера съемок. Такое броуновское, но живущее по своим законам движение: режиссер, актеры, операторы, осветители, гримеры. В результате создается целый маленький мир из ничего, из текста на листочке. И ты сразу видишь, как идея превращается в кадр.
Мне интересно находиться в этом кадре, взаимодействовать с актерами, тем более опыт работы с камерой для меня не первый. Я долгое время был защитником телезрителей в передаче “Что? Где? Когда?”.
не могла залаять после моей фразы, объясняющей Герасиму, почему ее не нужно топить.
Атмосфера сотворчества, юмора, как мне кажется, — постоянный атрибут съемочного процесса. Я не могу сосчитать сколько раз ловил шляпу Катерины. Каждый раз, когда ассистент режиссера, который стоял на стремянке, дергал шляпу за леску, она летела по непредсказуемой траектории. Когда же, наконец, мне удавалось ее поймать, все, включая меня, так радовались, что я забывал текст».
Сам процесс волнующий, но не новый. Ключевое отличие на съемках рекламы — в огромном количестве дублей, чтобы попасть в очень короткий хронометраж ролика, что становится почти невозможным при координации действий огромного количества людей на площадке.
И не только людей. Животные — отдельная история: то курица вылетела из кадра и ее не могут поймать, то лошадь не туда пошла внутри отделения банка. То собачка, играющая Муму, в течение 30 дублей, несмотря на усилия дрессировщицы, никак
Проходят десятилетия, а некоторые рекламные ролики не забываются. Даже те, кто, например, не застал работу «Империала», слышали о его всемирной истории. Золотой фонд российского креатива растет. Станет ли «ВТБ — это классика» классикой рекламы?
Яна Завьялова:
«Только время показывает, что становится классикой. Сегодня мы точно можем гордиться работой выдающихся кинематографистов, вложивших мастерство и талант в создание этих роликов. И тем, что серия стала больше, чем просто рекламой продуктов и услуг. Уверена, что красивые кадры и общественная дискуссия, возникшая вокруг проекта, побудили многих перечитать эти шедевры».
И действительно, реклама сработала! Не знаем, насколько стало больше клиентов у ВТБ, но, по статистике, в книжных магазинах выросли продажи произведений, на основе которых снят сериал.
Яна Завьялова:
«Начиная проект “ВТБ — это классика”, мы надеялись, что зрители вспомнят и захотят перечитать оригиналы. Приятно, что наши надежды действительно оправдываются».
Мы все проходили русскую классику в школе — и часто проходили мимо. Среди недавних выпускников еще больше тех, кто познакомился с томами Толстого, Гоголя и Достоевского брифли. В чем причина, когда надо читать классику и необходимо ли это в наше время? И что же дает читателю классика?
Яна Завьялова:
«Литература в школе — неотъемлемая часть образования, но все-таки классики писали не для детей. Чтобы в полной мере оценить гений авторов, требуется жизненный опыт. Например, трагедии юности совсем иначе смотрятся с высоты прожитых лет, а тонкий юмор многих книг и вовсе проходит мимо, если вы сами не бывали в подобных обстоятельствах или не наблюдали схожей ситуации».
Дмитрий Брейтенбихер:
«А в каком возрасте нужно начинать думать и в каком стоит продолжать? Формирование критического мышления, систематического или абстрактного — не внезапное событие, а длительный процесс, порой с очень разнонаправленными векторами. Но я понимаю причины этой темы, часто обсуждаемой в последнее время.
Суть вопроса в том, способен ли школьник в 14–16 лет, не имея внутреннего опыта, прочувствовать боль и переживания героев. Или все сведется к механистическому заучиванию сюжета, “характеристик персонажей”, “что этим хотел сказать автор” для сочинений и ЕГЭ?
С другой стороны, богатый язык этих произведений формирует “культурную матрицу” и развивает самостоятельное мышление. Правда, многое зависит от преподавания.
Я помню, как получил единственную в моем детстве двойку по сочинению по пьесе Островского “Гроза”. Потому что позволил себе самостоятельно порассуждать и не согласиться с мнением известной критической статьи Добролюбова о том, что Катерина — “луч света в темном царстве”. Меня смущал и избыточный позитивизм в отношении метаний Катерины, и сгущение красок в отношении класса купечества в тогдашней России. Я, кстати, тогда подошел к делу довольно аргументированно: посмотрел в биографии Островского, что он работал помощником секретаря в Совестном суде и видел не самые лучшие примеры из жизни купцов, что и дало потом основной сюжетный контекст его пьесам. Но, как бы то ни было, в результате — двойка и разбор на классном часе.
Наверное, читать классику рано нужно, но не как самоцель — важно ее открывать, давать возможность чувствовать и самостоятельно размышлять. И обязательно возвращаться, чтобы переосмыслить и понять».
Интересно, а помогает ли классика современному человеку преуспеть в жизни?
Прогуливаясь по Петербургу с Дмитрием Брейтенбихером (мы примерили на него современные «шинели»), мы первым делом спросили: а часто ли перечитывает классику сам член правления ВТБ?
«Современный человек живет в эпоху мгновенной информации. Появился даже термин “клиповое мышление” — как риск потери способности к мышлению глубокому и сосредоточенному.
Сергей Довлатов назвал классику “заповедником медленной мысли”. Мне кажется, сегодня это определение стало еще актуальней. На фоне скорости клипов и мемов классика предлагает вдумчивое чтение и неспешное переваривание смыслов.
Но я бы не считал верным противопоставлять “твердую реальность” классики и “текучую современность”.
Мы живем в очень быстрое время, часто попадая в ситуации, в которых важна стремительность, и каждый раз страдаем оттого, что форсаж мысли потом мстит необдуманностью позиции.
Мы склонны полагаться на скорость и интуицию, но именно это ведет к ошибкам и иллюзиям.
Чтение Толстого или Достоевского — это как тренировочный зал: учит нас замедляться, анализировать и видеть больше, чем кажется на поверхности.
Классика часто помогает выжить в современном быстром мире. Она не устаревает, потому что возвращает нас к главному — способности думать глубоко и свободно.
Резюмирую мой длинный опус о возможности преуспеть: в мире, где скорость и поверхностность становятся нормой, умение замедлиться и вчитаться может стать настоящим конкурентным преимуществом».
«В последнее время очень часто. Сначала это было следствием моей персональной идиосинкразии: я не могу сниматься и не быть в контексте всего произведения, несмотря ни на краткий формат рекламного сообщения, ни на мнимую нехватку времени. А потом чтение классики стало своеобразным отдыхом. Я переключаюсь с других видов деятельности и получаю удовольствие от вкуса чтения: ярких метафор и образов, красивых фраз и выражений.
Чтение классики — не только про отдых или обогащение собственной речи, но и про формирование критического мышления, про развитие способности сопоставлять факты и выстраивать логику.
Такой “концентрированный опыт поколений” делает нас глубже и защищает от манипуляций, поверхностного мышления, механической рефлексии на окружающую нас реальность».
Два носа майора Ковалева, мистический мост и гоголевские квартиры — прогулялись по городу, от Невского проспекта до Коломны, по петербургским местам Николая Васильевича.
В некоторых локациях вместе с нами побывал
член правления ВТБ Дмитрий
Брейтенбихер.
«Гоголь — один из моих любимых русских писателей. А Петербург — особенный, близкий сердцу город, ставший, как мне кажется, в литературе XIX века неким символом и даже самостоятельным персонажем. Во многом благодаря Гоголю и его “Петербургским повестям”, где город — и мистический, и холодный, и блестящий, и равнодушный. Город гротеска и абсурда, который играет свою роль в драматической судьбе “маленького человека”».
«Я люблю Петербург, потому что он разный, и в произведениях русской классики, и в современности, у каждого свой, и в этом разнообразии его цельность.
От величия и строгости Пушкина: „Люблю тебя, Петра творенье...“, ностальгии Бродского: „Куда ж идти? Вот ряд оконный, фонарь, парадное, уют...“, иронии Довлатова: „Зовут меня все так же. Национальность — ленинградец. По отчеству — с Невы“ до Шевчука с суровой философией жизни: „Черный пес Петербург“.
Размышляя, в чем магия и притягательная „разность“ Петербурга для каждого, я подумал, что в этом городе удивительным образом сочетается аполлоническое (классика, монументальность, ясность и логика) и дионисийское (чувство, страсть, буйство эмоций). По Ницше, искусство и культура рождаются и живут в соединении и противоборстве этих начал. Отсюда и культурная и креативная среда, и сочетание современности и классики».
Классика — это святое, а святое в русской традиции — не
про деньги, а про моральные искания,
душу и чистые помыслы. Кажется, что презренный
металл сразу снижает градус нравственной проблематики. Возможно, именно поэтому
необычная реклама ВТБ вызывает такие споры.
Хотя на самом деле деньги очень
даже волновали русских классиков и их героев.
Давайте проверим, умеете ли вы читать (и считать).
вверх
На Дмитрии Брейтенбихере
В сцене у Невской Ратуши: пальто, пиджак и брюки Ushatava, рубашка His Story,
обувь Tamaris.
В сцене на Дворцовой площади: пальто Ushatava, костюм и шляпа His Story, рубашка Gate31.
В сцене на Старо-Калинкином мосту: дубленка и брюки Ushatava,
бадлон и перчатки NO NAME, очки Gate31, обувь Tamaris.
Над проектом работали
Фотограф: Вячеслав Новиков. Продюсер: Екатерина Кузнецова. Стиль: Олег Ульянов. Визаж и волосы: Мария Швец. Свет: Данил Тарасов, Артур Баширов, Skypoint. Ассистент продюсера: Алена Чиркова. Ретушь: Анастасия Суворова.
Тексты: Юлия Воронова, Валерия Трифонова. Дизайнер: Любовь Карманова. Редактор: Марина Каминарская.
Также использованы фото: Shutterstock, Общественное достояние через Викисклад
Комментарии (0)