Как инфлюенсер и писатель Анна Семак решила разобраться с травмой неудачной верховой езды и стала обладательницей табуна в семь лошадей (и одного пони по имени Пицца!), а еще выпускает весной 2026 года коллекцию одежды Anna's Secret Racing.
Блогер-миллионник, писатель и ресторатор четыре года назад внезапно купила пони, а сегодня в ее семейной коллекции восемь лошадей (и статус ультра-фэшн-наездницы: кто сказал, что на манеж нельзя надеть винтажные жакеты Ungaro и блузы Saint Laurent?). К весне Анна готовит собственный дроп — коллекцию Anna’s Secret Racing, посвященную эстетике верховой езды. Она выпускает ее в коллаборации с петербургскими брендами Saint-Tokyo и Cocoshniсk — бархатные шлемы, стеганые куртки, секси-бриджи!
«На лошадке прокатиться не желаете?»
В нашей семейной коллекции уже восемь лошадей: фризская кобыла Марго, спасенная с бойни рысачка Таруса, ганноверский мерин Энкантандо (дома — Амор), буденновская кобыла Держава, вестфальская кобыла Сабрина, полукровная Мексика и полукровный пони Покахонтас (дома — Пицца). Восьмая лошадь — большой, опытный спортивный конь по имени Ваня — едет издалека, и мы надеемся, что к Новому году он будет с нами. Как все началось? Четыре года назад я познакомилась с девушкой, в частном хозяйстве которой содержалось около тридцати коней. Приехала посмотреть конюшню и ровно через десять минут перевела ей деньги за жалкого вида беременного пони, некогда солового, но в тот момент грязно-зеленого цвета, по имени Звезда. Осознав, что жизнь больше не будет прежней и что она попала в лошадиный рай, Звезда в ту же ночь спокойно родила. Мы поставили ее с жеребенком в конюшню неподалеку от дома, так как жили прямо напротив конно-спортивного клуба, и там же начали заниматься сами — я и наша младшая дочь Илария. О том, кто такие пони и почему я теперь обхожу их стороной, долго рассказывать не буду. Упомяну лишь то, что они хорошенькие только с виду. На языке комьюнити как их только не называют: недолошади или гоблины — самое комплиментарное. Видимо, обладая комплексом лошадиной неполноценности, они кусаются, лягаются, устраивают диверсии на манеже и в целом ведут себя кое-как. Через год, с божьей помощью, мне удалось пристроить эту парочку в один из лучших клубов города.
Моей первой лошадью стала фризская кобыла из Голландии по имени Марго — подарок мужа в День семьи, любви и верности. Марго должна была излечить меня от накопившихся к тому времени фобий и страхов. Мой первый опыт верховой езды случился в 18 лет. Я вышла из одного московского ресторана: в длинной шубе, на шпильках, подшофе. Зима. Метель. Всё в снегу и во льдах. Ресторан был в парке. У входа стоял человек с конем, предлагал прокатиться. Помню, меня спросили, умею ли я. Конечно, я ответила, что умею. По крайней мере, видела в кино, что нужно пришпорить коня, а у меня как раз каблуки. Ресторан пропал из вида быстро, скакали мы долго, но держалась я уверенно. Вторая попытка случилась в Испании, муж подарил мне конную прогулку: три часа по марсианским пейзажам и густым лесам Каталонии рысью. Технику езды мне не объяснили, одета я была в тонкий хлопковый комбинезон, так что к финалу стало ясно, что романтический отпуск подошел к концу — я стерла и отбила себе все что можно. Третьим и четвертым заходами стали пугливые кони из КСК у дома — бешеные скачки на выживание, но что для нас все эти редфлаги — лишь сигнальные огни на взлетной полосе. Так вот, вместо хилинга Марго принялась аккумулировать у меня новые страхи и фобии. Когда кобыла чего-то пугалась, то со всей мощью прыгала в сторону по неизвестной траектории, устраивая мне корриду, а иногда неслась галопищем по манежу — пока не выдохнется. Утомившись, я поехала в другой город посмотреть более спокойную лошадку. Кандидатом был дорогой большепризный конь (этот термин из выездки означает, что лошадь достигла высокого уровня мастерства и выступает на соревнованиях самого высокого класса. — Прим. ред.). «С ним можно хоть на Красную площадь с младенцем на руках! — сообщили мне. — А по совместительству он еще и прыгает метр двадцать». Я предупреждаю, что у меня слабый уровень подготовки, я не скачу галопом, только рысью плетусь как-нибудь и вообще недавно переболела ковидом, не восстановился нормальный сердечный ритм. Мне отвечают, что этот конь просто не способен на неадекватные поступки. Прошу взять меня на корду (крепкий длинный поводок, который позволяет управлять лошадью. — Прим. ред.). Проехали рысью, продавец говорит: «Давайте все то же самое, но одна, вдоль стенки». Мы отъезжаем, я посылаю коня в рысь, он подпрыгивает, пускается в галоп, быстро переходя в карьер. Судорожно вспоминаю про метр двадцать и понимаю, что существует вероятность перескочить забор, отделяющий манеж от дороги, а оттуда по платной трассе, как обещали, прямиком на Красную площадь... Я пролетела шесть кругов по плацу. На мне были сапоги с широкими носами, плотно застрявшие в небезопасных стременах. Я понимала, что падение означает смерть, единственным вариантом было удержаться в седле. В итоге конь остановился. Лечение у психиатра и реабилитация заняли в общей сложности года два. Полгода я не могла смотреть на конные вещи — у меня начиналась паническая атака. Еще год я занималась только на корде. Каждый шаг давался с трудом, малейший триггер откатывал меня на несколько месяцев назад. Надо отметить, при всех неудачах я всегда компенсировала это внешним видом. Муж шутил: «Ты одеваешься как олимпийская чемпионка». Ребята из конкура при встрече спрашивали: «Анна, ну как там ваш конный спорт?» — как будто у меня была своя, отдельная дисциплина. Впрочем, это было недалеко от истины. Я бы назвала тот этап «выживание». Все изменилось, когда я встретила «свою» лошадь и «своего» тренера.
«Как я перестала беспокоиться и стала коллекционировать лошадей»
Как-то ко мне обратилась с просьбой подруга. Она забеременела, и ей пришлось расстаться с любимой лошадью, буденновской кобылой по имени Держава. Платить за постой в частной конюшне в Гатчине ей было не по карману. Я захотела помочь человеку, а лошадь взамен перевернула мою конную судьбу, научив доверию и привязав к себе настолько, что я уже не могу представить без нее своей жизни. Держава как большая верная собака, которая ничего не боится и возит меня как хрустальную вазу. Мне также повезло встретить тренера Ольгу Олеговну Зибреву и попасть в ее команду. Она умеет подобрать правильный ключ к любому всаднику, объяснять так образно, что все встает на свои места: «Да сделай ты уже это неприличное движение!» С ней я прошла всевозможные семинары и интенсивы по борьбе со страхами, курс вольтижировки и экстренного катапультирования с лошади на ходу, занялась пилатесом для всадников и стала атлетом, но главное — не сдалась. Параллельно серьезно занялась конкуром наша дочь Илария, и нашу коллекцию пополнили четыре ее боевых партнера. В большом спорте не принято относиться к лошадям как к домашним питомцам. Их продают, покупают, любят, ухаживают за ними, но не привыкают к ним на всю жизнь, понимая, что однажды придется расстаться, ведь с повышением мастерства наездника подбирается более тренированная и способная лошадь. Из двух Илария уже выросла, они стоят на продажу. Не так давно муж подарил мне еще одного коня ганноверской породы по имени Амор — с большим потенциалом для соревнований. Мне нравится выездка, и с нового сезона я планирую принимать участие в стартах. Для меня конкур и выездка — две разные страны. И если первую я время от времени навещаю, то во второй предпочитаю жить. Именно в конном мире я поняла, что нелюдимые, грубоватые, с виду высокомерные девочки — самые надежные люди, и наоборот, бойся тех, кто льет елей и посылает воздушные поцелуйчики. Они уже точат ножи, чтобы метнуть тебе в спину. Но этот мир настолько меня захватил, что я не могу понять, как жила без него сорок лет. Могу с уверенностью сказать, что большая часть моей жизни проходит на конюшне. Это моя психотерапия, место, где живет душа. Лошадь для меня как пауэрбанк — огромная батарейка. В каком бы состоянии я ни приехала в конюшню, уезжаю всегда с улыбкой во все лицо. Еще один приятный бонус — у нас, конечно, самая красивая, удобная и модная конюшня в городе, с гостиницей, рестораном, раздевалкой с душем и личным шкафчиком.
В конном мире с опытом у меня появились некоторые табу. Например, я ни за что не сяду на незнакомую лошадь, чтобы просто покататься, а тем более покататься в полях или пустыне. Опыт с арабскими лошадками показал, что у них есть только одна кнопка — «Вкл.». Останавливается это чудо природы только по счастливому стечению обстоятельств. Мой тренер время от времени проводит конные сборы в разных странах, и я рада присоединиться к хорошей компании, получить новый опыт. На такие мероприятия собираются удивительные люди, увлеченные одним делом. Обожаю разговоры о лошадях 24/7 и это праздничное состояние, когда все седлают лошадей, ожидая общего выезда. Когда ты собираешься купить лошадь, главное — не поддаваться импульсам, не верить сентиментальным фильмам вроде «Восточного ветра» про химию и любовь с лошадью с первого взгляда, не брать ребенку молодого жеребчика, «чтоб они росли вместе». Новичку нужен опытный, взрослый конь со стабильной психикой без «спецэффектов», способных размотать твое ментальное здоровье. Необходимо иметь грамотного тренера, понимающего задачи, и проверять, чтобы не впарили то, от чего всей конюшней мечтали поскорее избавиться. В нашем табуне есть лошадь Таруса, спасенная с бойни. Это первый и последний подобный опыт: понимание ответственности и стоимости содержания отрезвляет от сентиментальных добродетельных порывов. Когда Марго, моя первая лошадь, захромала от артроза, мы отправили их с Тарусой в Крым. Там у них роскошные условия, зеленая трава круглогодично и несколько гектаров полей для выпаса. Каждый день они с берейтором ходят гулять в горы. Однажды у нас будет дом со своей конюшней, и все мои лошади будут жить со мной, заглядывая в кухонное окно, пока я мою посуду.
Коллекция мастхэвов для выездки (подходит и для воскресного фэнси-обеда): выбор Анны Семак
Все о новом фэшн-дропе Anna’s Secret Racing — шлемы от Cocoshniсk и стеганые жакеты от Saint-Tokyo в эстетике верховой езды
Конечно же, в конном спорте есть свой дресс-код, который я с самого начала тренировок нарушала, вызывая недоумение опытных наездников. «Белые бриджи и перчатки только на соревнования!» Но если мои соревнования еще далеко, а на улице жара, то зачем ждать? Я быстро адаптировала коллекцию винтажных жакетов и блуз под конную экипировку, и каждый поход на конюшню подразумевал парадный выход, потому что количество выходов светских было сведено к минимуму. Конная эстетика стала частью повседневной жизни, и сложился мой новый стиль: жокейские сапоги, поло с воротником-стойкой, короткие кашемировые джемперы, шелковые платки Hermès, жакеты и блузы с бантами под редингот, винтажные бархатные шлемы с бантиком, гольфы на бриджи с кроссовками, стеганые куртки и конная амуниция в цвет одежды. В прошлом году на день рождения мой близкий друг и основатель бренда Saint-Tokyo Юра Питенин подарил мне свитшот с эмблемой Anna’s Secret Racing, напоминающей айдентику старейших английских конных клубов. Получилось так круто, что мы решили разработать совместный дроп, а Оля Рузакова сделала для этой линии бархатные шляпы-шлемы Cocoshniсk. Мы планируем снять роскошный лукбук в заповеднике Камарг на юге Франции и выйти в продажу весной 2026-го. Это не спортивная одежда, а фэшн для тех, кто разделяет нашу любовь к эстетике конного спорта. Что касается профессиональных брендов, то я обожаю Cavalleria Toscana. Всегда говорю, что это Chanel в мире конного спорта. Для меня важен минимализм. Чем меньше блесточек, страз, узоров и цветов, чем чище визуал, тем лучше. Ничто не должно затмевать красоту лошади.
Фото: Дана Сапарова
Текст: Ксения Гощицкая
Продюсер: Екатерина Кузнецова
Визаж и волосы: Анита Бабоян
Свет: Даниил Тарасов
Комментарии (0)