Лауреат премии «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2025 в номинации Валентин Макаров «Бизнес» — главный амбассадор российского IT (со времен СССР и работы в ЮНЕСКО!) и евангелист петербургских стартапов (с 1990-х!). Он лучше всех знает, как убедить юникорн из Кремниевой долины заключить контракт с IT-проектом из города на Неве, а его ассоциация «Руссофт» уже четверть века продвигает бренд российского программирования и помогает отечественным IT-компаниям завоевывать рынки США, Финляндии, Германии, Японии. Важно: Валентин Леонидович прорубил для айтишников из РФ окна в страны БРИКС, Турцию и Вьетнам. А прямо сейчас осваивает для них миллиардный рынок Индии.
Как заинтересовать Oracle петербургским IT 1990-х
Вы закончили Ленинградский институт авиационного приборостроения. Как авиационный инженер переизобрел российский IT?
Я не собирался становиться авиационным инженером, меня интересовали луноходы. Когда поступал на «электрические машины», я думал, что луноход — это как раз такая машина, и теперь меня научат ее делать. Началось обучение, и выяснилось, что речь пойдет об электродвигателях и генераторах. Для меня это было потрясение. Зато на пятом курсе к нам на факультет пришли из легендарного ОКБ «Импульс» и предложили заняться программированием.
Чем ретропрограммирование отличается от современного?
Диплом я писал на алголе, работая на микроЭВМ «Мир» — так тогда назывались отечественные компьютеры. Да, были перфокарты, но с точки зрения программирования разницы нет: осваиваешь язык, пишешь программу, стараешься сделать ее эффективной, тестируешь.
Как молодой ленинградский программист угодил в ЮНЕСКО?
Это было в перестройку, когда оказалось, что стране нужно заканчивать с социализмом и строить капитализм. В то время стали массово увольнять тех, кто поколениями работал в МИДе. Нужны были новые кадры, а я работал в Политехе, занимался международным сотрудничеством. Так я попал в Париж, в представительство нашей страны при ЮНЕСКО. Я увидел, как в других странах устроена наука, узнал, что такое венчурный капитал и что при капитализме чаще именно он, а не государство финансирует прикладные исследования. Там же я повстречал многих известных ученых: с нобелевским лауреатом Николаем Геннадиевичем Басовым мы часто гуляли по Парижу. Врезалось в память ощущение — передо мной человек, который лучше всех в мире знает, что такое лазер, он его изобрел! Он говорит на том же языке, что я, и родился со мной в одной стране.
В 1990-е я вернулся в Петербург, и тут мне пригодились знания о том, как работает капитализм, экономика и венчурный капитал. Я участвовал в создании Ассоциации свободных экономических зон в Петербурге (территория, где зарегистрированным компаниям предлагались налоговые льготы. — Прим. ред.) и стал ее исполнительным директором: понял, что если создать условия бизнесу, он «вдруг» начинает развиваться (смеется). К примеру, в зоне экономического развития в Пушкине заводы работали круглые сутки, собирая бетономешалки, ставя их на грузовики и отправляя за рубеж. В это время почти все остальные предприятия в городе стояли.
Как вы вернулись к корням — в IT?
После Ассоциации свободных экономических зон меня пригласили в Комитет по внешним связям Санкт-Петербурга, где я отвечал за иностранные инвестиции и экспорт. Однажды ко мне в кабинет пришел профессор Андрей Николаевич Терехов из СПбГУ — на тот момент, можно сказать, главный программист города. Он сказал: мы разрабатываем ПО для американцев и европейцев, но нас обманывают, заключают кабальные контракты. Мы стали думать, что делать.
А тут совпадение — годовщина основания Форт-Росса — русской крепости в Калифорнии. Мы организовали поездку от правительства города, а заодно взяли с собой директоров четырех IT-компаний. Полетели в Сан-Франциско, встретились с руководством компаний Oracle и Hewlett-Packard, рассказывая о наших программистах. Но всякий раз, когда те предлагали свои услуги, американцы спрашивали: «Сколько в ваших компаниях работает людей?» Мы отвечали, что 40–50, и сразу следовал ответ: «Когда будет хотя бы 500, тогда и приходите».
И вот, сидя на бортике бассейна гостиницы в Окленде, мы решили создать консорциум «Форт Росс», который должен был объединить петербургских разработчиков, чтобы они могли выступать не от лица 40–50 человек, а от сообщества в 500. Так и стали пробиваться сначала на рынки Финляндии и Швеции, потом Германии, США и Японии. Мы привозили россиян на международные выставки, продвигали бренд российского программирования.
Как тогда выглядел петербургский IT?
Он был разным — были люди, которые уже тогда ориентировались только на наш рынок, другие писали софт исключительно для западных корпораций. Однако оказалось, что и у тех, и у этих много общих интересов, например — снижение налогов для разработчиков софта, чего мы в итоге и добились (в 2007 Госдума, в том числе с нашей подачи, впервые отменила для IT уплату единого социального налога для софтверных компаний, которые работают на экспорт).
Когда на наших площадках эти люди стали общаться между собой, выяснилось, что они все одной крови. Что не стоит задирать нос, если ты работаешь на США, потому что твой коллега сделал даже более крутую штуку для внутреннего рынка, чтобы самолеты у нас правильно летали. Это самая важная часть работы нашей ассоциации — клубная составляющая. Мы выстраиваем доверие: компания может найти в сообществе профессионалов и быть уверенной, что их сотрудников не будут переманивать другие компании из ассоциации.
Когда в Петербурге появится новый Павел Дуров
В середине нулевых наступил расцвет петербургского IT: здесь работали «ВКонтакте», Mail.ru. Как наш город стал IT-столицей?
Во-первых, это заслуга петербургских вузов, которые готовили очень сильных программистов. Так, Николай Дуров (старший брат Павла и сооснователь «ВКонтакте») — двукратный чемпион мира по программированию от СПбГУ. Мы, кстати, вместе с рядом других компаний в течение восьми лет поддерживали вузовские команды из России, выступавшие на чемпионатах мира по программированию ICPC.
Потом появился феномен ИТМО, чьи команды 7 раз становились чемпионами мира. В те годы можно было зайти в лабораторию ИТМО, а там сидит 10 чемпионов мира. Остальные студенты видели это и не могли не понимать, что IT — это способ здесь и сейчас стать лучшими в мире.
Во-вторых, территориальная и культурная близость к Европе. А значит, быстрый обмен информацией, людьми, мнениями. Нам здесь маркетинг было проще выстраивать, чем людям, находившимся где-нибудь в Сибири. Ну и потом не надо забывать, что Петербург стал столицей российского аутсорсинга. Здесь открывали удалённые центры разработки ведущие мировые компании: Motorola, Intel.
В 2010-х крупный IT перебрался в Москву. Не думали последовать за ним?
Мой офис находится в бывшем здании Государственного оптического института, на стенах которого красуются барельефы с именами великих советских учёных. Прежде здесь был дворец Елисеевых, поставщиков товаров для императорского двора. Мы находимся в технопарке ИТМО, а дальше по Биржевой линии — здание Двенадцати коллегий. Не только в Москве, нигде в мире такого не найдёшь. Это источник мотивации. Петербург — имперская столица, здесь чувствуешь, что обязан соответствовать людям, которые построили этот город. Поэтому нет, о переезде мы никогда не думали.
Как выглядит петербургский IT сейчас?
Все мировые тренды в Петербурге представлены: ИИ, интернет вещей, виртуальная реальность, квантовая криптография — всё есть. В ИТМО выросла компания «Квантовые коммуникации», которая стала поставщиком приборов для РЖД. Группа «ЦРТ» является одним из пионеров развития искусственного интеллекта. Ещё в 2000-х они побеждали в международных рейтингах в области распознавания речи. «Геоскан» внедряет ИИ для управления беспилотниками.
И это лишь пара примеров. Что нам сейчас нужно, так это перейти от статуса разработчиков технологий к положению владельцев крупных бизнесов.
Что для этого нужно? Появится ли в Петербурге новый Дуров?
У нас появилось неожиданное маркетинговое преимущество. В мире видят, что, несмотря на все сложности и ограничения, наш IT продолжает работать. Многие страны интересуются этим опытом, хотят использовать наши технологии как альтернативу ПО от глобальных корпораций. Это открывает колоссальное окно возможностей — к нам обращён рынок в несколько миллиардов человек. Те, кто смогут этим воспользоваться, станут круче Дурова.
Вы примерно этим и занимаетесь: продвигаете российский IT, в частности, в Индии. Обрисуйте перспективы.
Я давно интересуюсь этой страной. В 1991 году Индия была в страшном кризисе, но приняла революционный документ — «Акт о развитии промышленности».
Практически сразу он привёл к взрывному росту. Меня всегда интересовал этот опыт — с 1995 года я регулярно приезжал в Индию, присматривался, а в 2015-м мы подписали первое соглашение с местными партнёрами.
Местный бизнес и политики очень хотят обеспечить себе технологическую независимость как от США, так и от Китая. Мы нашли партнёров, которые хотят создать с нашим IT совместные предприятия. Сейчас порядка 20 наших компаний действуют в этом направлении — одно совместное предприятие уже запущено (подробности, увы, разглашать нельзя).
Бюджеты проектов — от десятков до сотен миллионов долларов. Но главное — наши компании открывают для себя миллиардный рынок.
Куда еще прорубите окно?
Ближний Восток, арабский мир, Латинская Америка, ЮАР, Вьетнам, Малайзия, Узбекистан. В 2024-м мы были на Кубе, встречались с замминистра связи и главами госкорпораций. Буквально недавно члены нашей ассоциации подписали первый контракт.
Сегодняшние айтишники — это люди на два поколения младше вас, у них другой опыт, культурный код, они учили другой язык программирования. Как находите с ними общий язык?
К нам в «Руссофт» ежемесячно приходит несколько малых компаний — и моя задача всем им попытаться помочь. Мы создали комитет, который каждый месяц организует семинары о том, где искать клиентов, какие могут быть проблемы, как выглядят истории успеха. Молодые разработчики крутятся в этой атмосфере поддержки и быстро растут.
Ещё мы запускаем ИИ-проект, где опытные компании, работающие в области искусственного интеллекта, будут объединяться с ИИ-стартапами, которые только начинают. Человеку нужно, чтобы его достижения ценили, чтобы поддерживали в новых и неочевидных начинаниях.
Моя роль — сказать начинающему IT-гению: «У тебя классно получается, что я могу для тебя сделать?» (улыбается). Иногда эксперты мне говорят, мол, хорошее предложение у этого юноши, но сейчас это сделать невозможно. Тогда я говорю молодому таланту: «Отличная идея, но есть сложности. Но если ты веришь в свою идею, я тебе помогу».
А потом я возьму нашего парня за руку, подведу к директору крупного завода и скажу: «У этого парня классная идея, я ему верю!» Я всегда поддерживаю молодых участников «Руссофта»: для них это ответственность и залог того, что получится сделать невозможное.
Что вы чувствуете, когда спустя два года этот молодой человек заключает контракт на поставку ПО на 100 миллионов рублей?
Чувствую, что не ошибся! Самое главное — чтобы он потом сделал то же самое для другого такого же новичка.
Текст: Константин Крылов
Фото: Алексей Сорпов
Собака.ru благодарит за поддержку
партнера премии
«ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2025
Ювелирный бренд Parure Atelier
Комментарии (0)