Осторожно, паническая атака: постхор здорового человека, исполняющий каверы на Mujuice и Massive Attack, Татьяну Буланову, «тима ищет свет» и других, объединил более 50 петербуржцев, влюбленных в музыку, собирает мгновенные солдауты на «Новой Голландии» и Новой сцене Александринского театра, где лауреаты премии «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2025 в номинации «Музыка», команда Attaque de panique в коллаборации с режиссером Артемом Злобиным поставила спектакль-мистерию Les Aveugles по пьесе «Слепые» Метерлинка: перформанс литургию с видеоартом и букетами цветов. О том, как на арт-сцене Петербурга появился коллектив-феномен, рассказывают основатели — дизайнер и арт-директор Виктор Улаев и дирижер, программист и бас в хоре musicAeterna Дмитрий Шелковин.
Давайте по порядку! Как вышло, что дизайнер и дирижер решили запустить хор?
Виктор: Долгое время я пел в любительском хоре — в студенческом, не будучи студентом. Туда меня завела судьба, и так я начал знакомиться с хоровой музыкой и тусовкой. Было ощущение междусобойчика, который мне хотелось вытащить из зоны комфорта. Поэтому я постоянно зудел своим знакомым «А давайте так делать, чуть поярче? Давайте там выступим?» — и на меня либо не реагировали вовсе, либо смотрели как на сумасшедшего.
И вот мы здесь — в 2025 году, где ваш коллектив собирает солдауты по городу и за пределами. С чего все началось?
Виктор: В один прекрасный день ко мне по дошли знакомые девушки (они, кстати, до сих пор поют в Attaque de panique) и сказали: «Витя, мы нашли дирижера, и он говорит то же самое, что и ты. Может, вас познакомить?» Так мы встретились с Димой. (Улыбается.)
Дмитрий: У меня похожий путь, хоть и с другой стороны. Я начинал с любительских коллективов, не будучи профессиональным дирижером. Когда получил образование, заметил, что хоровое искусство носит оттенок чего-то анахроничного, немного рудиментарного. Что такое хор для широкого круга лиц? Пожилые люди в занавесках поют неизвестную никому музыку. А я чувствовал необходимость выйти из этого контекста. Помню, по музыкальным тусовкам гуляла фраза «У нас одна и та же тысяча человек ходит друг к другу на концерты». Очень хотелось за эту тысячу выглянуть!
Виктор: В итоге мы встретились, сели в кафе и два часа, перебивая друг друга, накидывали идеи, какой проект нам хотелось бы увидеть. Так все и началось.
Сама идея объединить на постоянной основе 50 человек кажется задачей со звездочкой. Как набрали участников?
Виктор: С самого начала было ощущение, что идея витает в воздухе. Поэтому была внутренняя уверенность: надо просто начать, а люди захотят присоединиться. Поддерживала знакомство с Димой и его вера: ведь если бы он не верил, вряд ли согласился бы участвовать.
Дмитрий: Хорошо сработало сарафанное радио — люди читали про нас в чатах про кастинги, творческие проекты.
Виктор: Для привлечения мы использовали всё, даже наружку. Если помните, какое-то время назад в Петербурге абсолютно повсюду на стенах можно было встретить листовки, которые предлагали продажную любовь — на них было случайное имя и фигура женщины. И в общей системе города они выглядели очень графично и даже симпатично. Тогда мы напечатали стопку объявлений с похожим дизайном, только вместо имени девушки крупно написали «ХОР» и маленькими бук вами — «Лучший отдых для души». Эти листовки мы развесили в караоке-клубах, институтах и кафе.
Дмитрий: Другой случай: когда девчонки из нашего хора начали писать в своих анкетах в приложениях для знакомств «Я сопрано, ищу бас». Потому что с басами у нас проблема до сих пор!
Стать частью Attaque de panique может любой человек с большим желанием?
Виктор: Сейчас, наверное, уже не может. Хотя изначально мы принимали вообще всех, с нулевым опытом. Но мы подросли, годы репетиций не проходят бесследно. К тому же проект стал более известным, и им начали интересоваться люди из профессиональной среды.
Дмитрий: Порог для входа в наш хор стал выше в том числе и потому, что за годы существования Attaque de panique ребята изучили по меньшей мере 40 аранжировок. Человек, приходящий к нам, должен наизусть выучить сотни страниц нотного материала. И это уже само по себе накладывает свои требования.
Attaque de panique по своей структуре — это горизонтальная организация? На сколько каждый участник процесса может влиять на результат?
Виктор: Скажем так, у нас просвещенная диктатура. Строгая и очень сильно отцентрованная вертикаль власти. (Смеется.) Я к тому, что мы с Димой принимаем основные решения, а ребята в них участвуют. Пока что наше видение всегда совпадает — если бы не совпадало, люди бы нас покинули, потому что участие в хоре добровольное и, по сути, безвозмездное. И да, безусловно, каждый вносит свою лепту. Перед концертом я говорю напутствие: «Все, что случилось, случилось благодаря вам». И это чистая правда, без нашей команды мы бы с Димой выходили на эту сцену вдвоем.
Дмитрий: Иногда я представляю, как вы хожу на сцену, становлюсь спиной к зрителям — и передо мной вместо хора стоит Витя в форме, готовый петь. Надеюсь, до этого не дойдет!
Был ли момент, когда вы поняли, что проект перешел грань, за которой из не известного стал знаменитым?
Виктор: Когда нас впервые репостнул к себе кто-то из артистов, которых мы исполняем. Другой момент — когда собрали первый солдаут. Еще один — когда позвали на первый крупный фестиваль.
Дмитрий: Как однажды сказал наш аранжировщик на репетиции, Attaque de panique — это пранк, который вышел из-под контроля. Именно так это и ощущается.
Виктор: Для нас серьезной амбицией в самом начале было собрать площадку на 500 человек. И мы давно уже эту планку преодолели.
Чего нам ждать от Attaque de panique в ближайшее время?
Виктор: Жизнь учит нас тому, что долгосрочное планирование — словосочетание юмористическое. Поэтому планы простые — развиваться, делать спектакли, концерты, фестивали и перформансы. Моя мечта и цель — показать наш спектакль- концерт Les Aveugles в других городах, помимо Петербурга.
Дмитрий: Со своей колокольни могу сказать, что мы будем развиваться профессионально с точки зрения уровня исполнения. Хотя не давно наш аранжировщик Дмитрий Косов, с которым мы работаем с самого начала, сказал фразу, которая меня очень впечатлила: «Я перестал думать, что пишу для любительского хора». Это важные слова — они означают, что мы все вышли на другой уровень по звучанию.
Как устроен процесс отбора песен для репертуара Attaque de Panique?
Виктор: Перед вами вся команда выборщиков. (Улыбается.) Недавно мы сделали на сайте форму для заявок, куда все ребята могут кидать свои идеи, чтобы мы их рассмотрели. Изначально мы хотели исполнять только то, что на слуху, — скажем так, модную музыку.
Дмитрий: У нас даже был принцип, что если кто-то из ныне живущих авторов умирает, то мы убираем композицию из списка, потому что музыка должна жить! Но на самом деле…
Виктор: На самом деле мы столкнулись с ощущением, что всех, кого мы хотели спеть, — мы спели. Кризис материала возникает, если строго придерживаться рамок собственной концепции. Как будто еще не тупик, но вдалеке уже белеет какая-то стена.
Дмитрий: Несмотря на то что российская музыкальная сцена щедра на новых артистов и композиции, мы быстро адаптируем эти материалы под себя — их всегда не хватает.
Как появился ваш концерт-спектакль по пьесе Метерлинка, созданный в коллаборации с режиссером Артемом Злобиным на Новой сцене Александринского?
Виктор: Артем был на нашем первом спектакле, через общих знакомых передал привет и сказал: «Ребята, давайте подумаем о чем-нибудь совместном». У нас с Димой тогда уже была идея: нам понравился формат нашего первого полуспектакля-полуконцерта, и мы хотели двигаться в этом направлении дальше, но не знали куда. И решили попросить Артема взглянуть со стороны. Мы собрали некий костяк, вы брали музыкальный материал, площадку и доверились.
Дмитрий: Я очень люблю работать с профессионалами. А Артем оказался не просто от личным режиссером, но и просто прикольным чуваком — человеком, с которым можно было и пошутить, и обсудить рабочие моменты. Мы с ним говорим на одном языке. На одном из показов присутствовал приглашенный профессиональный музыкант, и он спросил нас: «Слушайте, а Артем точно не музыкант? Я поражен его интуицией — особенно языком, которым он пользовался. Например, то, как он использовал слово “дыхание” — именно в том смысле, в котором его употребляют дирижеры».
Правильно я понимаю, что сложность поездки на гастроли в Москву в том, что вас много, и из-за этого получается очень дорого — даже один раз?
Виктор: В том числе да. Но вообще, летом 2024-го мы уже приезжали с большой концертной программой, играли в клубе. Но теперь хотелось бы привезти в Москву именно наш спектакль Les Aveugles.
Переспрошу: участники коллектива работают в хоре безвозмездно?
Виктор: Да. Это моя вечная боль. Дело в том, что любая большая форма искусства, как правило, не может существовать без поддержки. Если представить, что завтра любой театр, хор или оркестр лишится государственного финансирования — хоть даже Большой театр — и коллективы попросят выживать только за счет продажи билетов, они не справятся. Представьте: актерам, гардеробщикам, гримерам придется самим оплачивать аренду здания в центре Москвы, его содержание, зарплаты огромного количества сотрудников. Даже при полной занятости зала и высокой цене билетов — экономика не сойдется. Они не выживут. То же самое с нами. Группы, где 3–4 человека, могут спокойно жить на гонорары, покупать билеты в купе и окупаться. А когда вас 50 человек — нужен целый вагон.
Планируете ли вы что-то с этим делать? Менять экономическую модель?
Виктор: Мы пробуем. Сейчас у нас есть, условно говоря, «подписчики» — люди, которые помогают добровольно и безвозмездно реализовывать наши проекты на больших площадках. Другая возможная модель — если найдется большой партнер или меценат с серьезным бюджетом. Но пока это не наша история. Поэтому, несмотря на полные залы, я продолжаю работать на «обычной» работе. Дима — тоже, как и все участники нашего коллектива.
Не кажется ли вам, что Attaque de panique мог в том виде, в котором он существует сейчас, родиться только в Петербурге?
Виктор: Давайте так, если отвечать конкретно на этот вопрос, я бы сказал — нет. Мне кажется, Москва отличается от Петербурга только размерами и количеством денег. Там более питательная почва и больше нашей целевой аудитории хотя бы просто из-за количества людей. Но в Петербурге, несомненно, немного проще налаживать горизонтальные связи. Возможно, начинай мы в Москве, я бы не так быстро встретил Диму, а мы вместе — Артема.
Дмитрий: Да, некая теснота города, в хорошем смысле, точно играет нам на руку!
Мы попросили команду Attaque de panique, от сопрано до басов и теноров, выйти в музыкальный абсолют и сопоставить себя с песней в любой аранжировке. Этот плейлист мы точно сохраняем
- Mujuice — «Каждый день» (в аранжировке Александра Амосенко). Эта песня звучит как сардонический гимн поколения, выросшего в диссонансе. Саша Остапович
- Depeche Mode — “Behind the Wheel”. Монотонный (но очень танцевальный) стук драм-машины, меланхоличные синты и полный пронзительных метафор текст, без вариантов разрывающий сердечко в клочья, — это однозначно любовь. Никита (Кита) Морозов
- «На нашей стороне» в аранжировке Алексея Карпова. Главный тезис «Дай знак мне (если ты на нашей стороне)» является запросом в общество на поиск единомышленников. Дмитрий Шувалов
- Йо! Эта песня выйдет к августу, пока она еще у меня в снах и на компе у битмейкера. Почему про меня? Это колыбельная океана, сотканная из нежности. С любовью, Asija No
- Песня OQJAV «Листики» в аранжировке Дмитрия Шелковина олицетворяет меня, потому что такая же искренняя, трепетная, но при этом страстная и глубокая. Без подписи
- Я — «Это любовь» Скриптонита в аранжировке Хорошиловой, потому что я — любовь. Лиза Калинина
- «Золото II», аранжировка Димы Косова, потому что это моя первая песня: услышанная, увиденная, прочувствованная. Без подписи
- «Ежовы рукавицы» — «Любовь». Потому что уж очень она точно отражает мои жизненные паттерны вечной погони за новыми неведомыми далями и учит ценить то, что есть сейчас, в моменте. Айдар Шарифьянов
- Я — «Золото II» Shortparis в нашей аранжировке, потому что это драма, экспрессия, надрыв и нетривиальное переосмысление оригинала. Диана Ти
- Песня «Я танцую вас» исполнителя «Масло черного тмина» в аранжировке Дмитрия Косова. Нежно, красиво, тонко. Александр Амосенко
- La-La End — «Бомба-Октябрь» в аранжировке Дмитрия Косова для нашего хора. Потому что в ней грустная меланхолия жизни встречается с ее же истинной радостью. Саша Карпунцова
- “Fade Out” Radiohead, потому что это пугающая прекрасная меланхолия, которая разворачивается всю песню до Immerse your soul in love. С этой песни в аранжировке нашего Саши Амосенко началась для меня хоровая жизнь. Настя Валькова (Раритатис)
- Я — ЛСП — «Вверх-вниз» в хоровой аранжировке, потому что моя жизнь — это сплошные взлеты и падения. Дмитрий Совалев
- «Золото II», аранжировка Димы Косова, потому что это была первая песня, которую я услышала и которая меня удивила. Вернее, удивили ребята. Вы вообще видели, с какой отдачей и энергетикой они поют? Даша Чащина
- Я — веселая песня о любви в профессиональной аранжировке, потому что жить — хорошо, весело жить — еще лучше. Василий Курочкин
- Я — песня, которую поет лес. Потому что я люблю лес. Варя Шихардина
- Я — Raw feat. Amanda Wilson — “Intoxicated” (Radio Edit). Эмоции, которые уносят, как волна. Как танцы с Аленой. Олег Каракоз
- Песня «Вечный взрыв» СБПЧ, потому что для «нежных и трепетных, для всех мягких сердцем». Аранжировка — я доверяю каждому человеку в этом хоре, так что пусть эта до-ля (хи-хи) выпадет прекрасному человеку сверху! Георгий Глазов
- Песня «Потоп» — Юхим в хоровой аранжировке Дмитрия Косова. Потому что она начинается по-немецки, как и моя родословная по линии матери. Маша Шейде
- Plusfive — «Молчи». Моя песня, моя аранжировка, все мое! И ничье другое! Никита Львов
- Pink Floyd — “Shine on You Crazy Diamond” (обе части) в сложнейшей аранжировке с живым саксофоном и симфонической структурой. Почему такой выбор? А вы можете представить себе что-то более крутое? @vasya.che
- Когда я со всеми, я — Lady Gaga, “Marry the Night”. Но когда я одна, я Земфира* — «Непошлое» (live, «Олим пийский», 2008) Лиза Щедрина
- Я — песня Les Champs- Élysées Джо Дассена, в аранжировке детского хора с кастрюлями, пластиковыми бутылками и криками чаек на фоне. Лидия Горшкова
- «Несладко» — «Ты». Просто сейчас такой вайб. Алина Маташова
- Из репертуара нашего хора я ассоциирую себя с песней «Листики» группы OQJAV. Авторский текст и музыка пронизаны непосредственностью и нежностью. Юлия Русанова
- Из репертуара Attaque de Panique — «Бейся, сердце» в нашей аранжировке: эта песня напоминает про жизнь в своем разнообразии. А если не из репертуара хора, то «Звезда» группы «Вес на в Сан-Бликко»: она про оптику, про то, что в каждом человеке горит звезда. Саша Данилевская
- Я — песня “Humming” Portishead. Внутри меня такой же мистический грув. А из нашего репертуара — «Весна» Дельфина в аранжировке Саши Амосенко. Этой песней хочется всех обнять. Из концерта в концерт всегда самая эмоциональная композиция для меня. Ирина Молнар
- «Хадн дадн» — «Храмомама». Песня связана с воспоминаниями, которые уже не вернуть! И с радостью от того, что было. Дарья Мухортова
- Пусть будет песня “Bullet with Butterfly Wings” The Smashing Pumpkins в аранжировке барнаульского шансон-музыканта. Наташа Колби
- «Дискотека» Нины Карлссон, потому что это диковинно, фольклорно и искристо, ну прямо как я. Влада Бурлуцкая
- «Утро» — «Дайте танк». Потому что про первую любовь. Молодую, зеленую, смешную и навсегда. Анастасия Брусова
- «Неизвестен» — «Без названия». НЕТ ИМЕНИ
Текст: Алина Исмаилова
Фото: Валентина Каштан
Свет: Михаил Ланцов, Владимир Сакунов, Федор Штоф / Skypoint
Собака.ru благодарит за поддержку
партнера премии
«ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2025
Ювелирный бренд Parure Atelier
* Физическое лицо, выполняющее функции иноагента
Комментарии (0)