Главный урбанист Парижа — о проектах для Охтинского мыса и Тучкова буяна и сохранении наследия в Петербурге

О парке «Тучков буян»

Петербург — заметный город, это место, которое все в мире знают так же хорошо, как Париж. Что касается истории парка «Тучков буян»: для важных площадок в городах нужно делать много проектов перед тем, как вы решите, что должно быть на этом месте, очень редко вы можете с первого раза это понять. Раньше так происходило, но тогда уходили годы на то, чтобы построить здание. Сегодня строительство занимает гораздо меньше времени, быстро можно производить трансформации.

Так что необходимы несколько слоев идей и проектов для каждой площадки. Дискуссия нужна не в качестве борьбы, а в качестве разговора. Это нормально, если вы сначала собирались строить жилье, потом здание суда и, в конце концов, парк. Возможно, через десять или двадцать лет вы захотите построить на этом месте что-то еще.

Сейчас у нас в Париже собираются построить первые высотные здания с 1970-х годов, и было много дискуссий о том, нужны ли они городу. Первую башню спроектировал Ренцо Пьяно для национального суда, а другую — Жан Нувель для частного девелопера. Нувель выиграл конкурс, и сейчас здание почти закончено, оно откроется в следующем году — и общественность этим недовольна. Все говорят, что нужно было подумать еще, и, может быть, сделать что-то другое на этом месте. Общественное пространство или парк – это всегда хорошее решение, потому что у вас появятся удобства для всех и не будет проблемы эстетики. В Петербурге недостаточно парков, поэтому хорошо, что у вас будет еще один. Жилье или офисы можно возводить там, где другая градостроительная ситуация.

Нужны ли новые дома в старых городах

Властям и жителям старых городов пора думать о том, как нам эффективнее использовать уже существующие постройки. Все здания, кроме жилых, эксплуатируются на 20-40%, а в период пандемии не используются вовсе. Горожане говорят, что не хотят больше квадратных метров, что мы должны прекратить уплотнение, ведь им нужны места для прогулок, для жизни — такая ситуация сложилась впервые. В то же время, сейчас у нас есть инструменты для того, чтобы удовлетворить этот запрос. Это значит, что, если мы строим что-то, то это должны быть здания, дающие новые возможности. Новые квадратные метры должны быть чем-то большим: и в плане идентичности, и в плане эстетики, и в отношении того, что там можно делать. Нужно думать, чего не хватает городу, а не «у меня инвестиционная схема, мне нужны офисы». Офисов и так много.

О проекте офиса компании «Газпром нефть» на Охтинском мысе

Я думаю, что на Охтинском мысе нужно построить офис, который будет больше, чем офисом. Он должен быть адаптивным, то есть через пять или десять лет он сможет стать чем-то другим, или какую-то часть дня (например, ранним утром) быть чем-то другим. То, что вы можете сделать в обычном офисе, вы можете делать и в множестве других пространств — даже дома. И нельзя допустить, чтобы у вас в таком редком месте на берегу реки было то же самое, что и в сотне других локаций, даже если это офисы из дерева.

Есть простое правило: уровень земли всегда должен быть отдан городу, он может быть открытым или закрытым, но он всегда публичный. Верхние этажи используются для решения экологических задач, а посередине могут быть квадратные метры, потому что нужно за все это платить.

Проект японского бюро Nikken Sekkei, победивший в конкурсе, – как два корабля, которые никогда не поплывут. Все происходит внутри них, а если на дворе пандемия, то здания будут пустовать. Если вы хотите здание-икону, здание-скульпутуру, то этого недостаточно, нужно что-то невероятное. Проблема с этим проектом в том, что в нем должно быть больше масштаба. Такое здание должно выстраивать взаимодействие с городом гораздо активнее, чем сейчас. В первую очередь это касается нижнего этажа и крыши — сейчас и то, и другое неудовлетворительно.

MVRDV пытаются по-другому подойти к проекту, они обращаются к истории места. Офисные площади они расположили посередине — с этим все в порядке. Думаю, что на уровне земли здесь слишком много всего — это легко изменить, это же самое начало. Очень много исторических слоев, и нужно выбрать, какой именно сохранить и показать. Если пытаться рассказать сразу все, людям будет сложно понять, что они видят перед собой.

Как сохранять наследие?

В первую очередь стоит сказать, что консерватизм – не то же самое, что сохранение наследия. Сохранять – значит быть достаточно современным, чтобы уметь анализировать, что является интересным и как это оберегать, делая актуальным для города. Сохранение — это не оставлять что-то за бортом, а брать это и идти с ним дальше. Как взять центр Петербурга с собой в XXI век?

В Париже мы размышляем над этим же вопросом. Возможно, самое удивительное – это Центр Жоржа Помпиду Пьяно и Роджерса, сейчас постройке 30 лет. Он находится в самом центре — и он невероятный. Есть люди, которые его ненавидят, а есть те, кто любят. Но это здание дало городу культурный центр, в который может зайти каждый, это не помпезный Лувр. Люди, приезжающие из пригородов, в Лувр не идут, но они идут в Центр Помпиду. Рядом с ним есть площадь, на ней выступают клоуны — и там проводят время самые разные люди. Вот, что означает сохранение. Все, что окружает Центр, собирались разрушить, но в итоге не тронули. Это здание новое, но оно многое дает городу.

О главной проблеме Петербурга

У вас есть одна большая проблема: машины, машины везде, очень много машин вокруг маленьких кусочков земли, которые выглядят как острова. Это серьезная проблема, потому что каждое из этих мест должно предложить много разнообразных удобств для людей. Ведь следующий такой островок довольно далеко — он отрезан машинами и до него непросто добраться.