Кто, откуда и зачем переезжал в Петербург в XIX и начале XX века? Объясняет Лев Лурье

Сколько?

Петербург, подобно Москве и большинству крупных европейских городов, заселяли по преимуществу приезжие. С конца XIX века коренные петербуржцы всегда составляли в городе менее трети населения.

При низком, по отношению к общероссийскому, уровне рождаемости (из-за невысокого уровня брачности и более высокого среднего возраста заключения браков) и относительно высоком уровне смертности рост населения города в преобладающей степени осуществлялся за счет миграции.

Из пяти главных российских сословий (дворяне, лица духовного звания, потомственные граждане, мещане, крестьяне) в Петербурге преобладали, и чем дальше, тем больше, именно крестьяне. Так, в 1865 году они составляли 27,0 % от всего населения Санкт-Петербурга, в 1869 — 31,0%,в 1881 — 41,9%, в 1890 — 50,3%,в 1897 — 59,1%, в 1900 — 63,0%, в 1910 — 70,0 %.

Подавляющее большинство крестьян — горожане в первом поколении: согласно петербургской переписи 1910 года, в столице родились 41% дворян, 57% мещан и только 24% крестьян (в 1900 — 22%). Среди крестьянских детей до 10 лет в Петербурге 1910 года родилось 65 %, среди крестьян в возрасте от 16 до 30 лет — 11%, от 31 до 40 — 6%.

Рассмотрим количество отходников в Петербурге по месту, откуда они приезжали в столицу. Обычно мигрантов считают по губерниям, из которых они прибыли. Губернский принцип положен в основу важнейшей для темы пионерской монографии Натальи Юхнёвой, и это легко объяснимо. Такой масштаб принят и в городских переписях, и в Первой всеобщей переписи населения 1897 года. На самом же деле интенсивность отхода и его специализация локализуются не губернией (это слишком крупный масштаб), а уездом, волостью, конкретной деревней.

Но для того чтобы перейти к большей локализации, необходимы другие источники — земские переписи, справочные книги купеческой управы, списки членов земляческих объединений. Для каких-то губерний (прежде всего для Ярославской) подобная локализация возможна, для других она сильно затруднена. Поэтому, при всех своих недостатках, именно городские переписи дают универсальное представление о родине крестьян-мигрантов в столице.

Итак, как видно из Таблицы 1.2, наиболее активными отходниками в 1869 году были крестьяне Ярославской, Тверской, Петербургской и Костромской губерний. К 1910 году вперед вырываются тверичи, за ними идут ярославцы, потом уроженцы Петербургской и Псковской губерний.

Из приведенных таблиц (1.2–1.3) видно, что в разные годы наиболее высокий рост числа мигрантов достигался у крестьян и крестьянок изразных губерний. В 1870-е — у крестьян Рязанской, Тульской, Псковской и Смоленской губерний, в 1880-е — Тульской, Витебской, Вологодской, в 1890-е — Витебской, Псковской, Смоленской, в 1900-е — Витебской, Псковской; у крестьянок в 1870-е — из Рязанской, Смоленской, Тульскойгуберний, в 1880-е — Рязанской, Тверской, Тульской, в 1890-е — Витебской, Псковской, Рязанской, в 1900-е и 1910-е — Витебской, Псковской, Тверской. Росло в первую очередь число крестьян из губерний, население которых отличалось низкой грамотностью и низким уровнем развития промыслов; они поставляли в Петербург преимущественно заводских рабочих и прислугу.

Что касается губерний промысловых (прежде всего Ярославской и Костромской), число их уроженцев тоже росло, но медленнее. И, что характерно, в основном за счет крестьянок. Впрочем, как видно из Таблицы 1.4, среди ярославцев и костромичей доля мужчин оставалась сравнительно высокой на протяжении всего изучаемого периода. В городе сложилось устойчивое ядро мужчин, уроженцев промысловых верхневолжских губерний, закрепившихся на новом месте достаточно, чтобы вызывать жен из родных деревень.

Чем выше квалификация работников, старше традиция миграции, больше расстояние отхода, тем сильнее преобладание мужчин среди крестьян-отходников из определенной губернии. Самыми мужскими оставались на протяжении всего периода Ярославская, Костромская, Калужская и Рязанская губернии, самыми женскими — Новгородская, Петербургская и Витебская. Разница между долями мужчин и женщин мигрантов во всех губерниях и городе в целом постепенно снижалась. В 1869 году среди крестьян доля мужчин превышала долю женщин на 38 %, среди всех горожан на 23,5 %, а в 1910 году соответственно на 10,8 % и на 5,0 %.

Возможности крестьянина в Петербурге напрямую зависели от его грамотности (Таблица 1.5). В связи с этим можно выделить наиболее просвещенные губернии — Ярославскую, Костромскую, Олонецкую, Петербургскую, Московскую, Вологодскую и самые безграмотные — Новгородскую, Псковскую, Смоленскую и Витебскую. При общем росте грамотных соотношение мест, которое занимала та или иная губерния, исходя из доли грамотных, почти не менялось с 1869 по 1910 год. Отметим только невероятный прогресс в Петербургской губернии (грамотных мужчин в 1869 — 36,0 %, женщин — 11,9 %, а в 1910 — соответственно 77,7 % и 56,2 %). Вообще же контрастность уровня грамотности между крестьянами — выходцами из разных губерний постепенно сходит на нет.

В своей работе Н. В. Юхнёва прибегает к методу «количественного цветного фона» — создает картограммы для определения миграционной активности крестьян и мещан разных губерний. Она вводит важный количественный показатель — МА (миграционная активность): «выраженное в процентах отношение покинувших губернию ко всему ее населению».

В 1897 году (в соответствии с результатами Первой всеобщей переписи населения) наибольшие МА миграционного потока в Петербург (кроме Петербургской) были у Ярославской (8,6 %) и Тверской (7,6 %) губерний, за ними шли Псковская, Новгородская и Олонецкая, затем Архангельская,Костромская, Витебская и Эстляндская, Московская, Смоленская, Тульская, Калужская, Виленская губернии.

Если сравнивать общий уровень миграции из различных губерний в обе столицы, то более 10% крестьян-мигрантов направлялось в Петербург из Вологодской, Смоленской, Московской и Лифляндской губерний; более 20 % — из Костромской и Витебской; более 30 % — из Архангельской; более 40 % — из Тверской; более 50 % — из Псковской, Новгородской и Ярославской. Доля уроженцев Московской губернии в Москве — 31 %, в Петербурге — только 10%. Москва забирала более половины мигрантов из Тульской губернии, 20–29 % — из Смоленской и Калужской; 10–19 % — из Тверской, Ярославской, Владимирской и Рязанской губерний.

По подсчетам американской исследовательницы Б. Андерсон, существует высокая положительная корреляция между уровнем грамотности и интенсивностью отхода, причем направление последнего гораздо меньше зависит от расстояния между местом жительства и местом отхода.

Дж. Бейтер посчитал (по аналогии с физикой) «коэффициенты гравитации» для губерний, дававших наибольшее количество крестьян-мигрантовстолице. В 1869 году соответствующий коэффициент — +0,728, в 1910 — +0,766 для города и + 0,770 для пригородов Петербурга. Причем корреляция между расстоянием и миграцией для крестьян, прибывавших в сам Петербург, постепенно уменьшается, а в пригород — увеличивается.

Это легко объясняется высокими темпами индустриализации: постепенно в процесс урбанизации втягиваются менее грамотные, с меньшей традицией отхода крестьяне соседних Новгородской, Псковской, отчасти Тверской губерний, устраивающиеся на промышленные предприятия, расположенные по преимуществу в пригородах.

Порайонная специализация

Можно представить себе такую географическую карту: Европейская Россия усеяна пятнами различных цветов и размеров. Каждый цвет соответствует определенной специализации отхода, а размер — количеству крестьян, отправляющихся в столицу.

Такая карта напоминала бы пол, усеянный конфетти после празднования Нового года: множество непересекающихся кружков разных цветов и размеров.

Крестьянский отход в Петербург из каждого географического района Великороссии специализировался на определенной профессии. У каждой деревни и волости было и свое неземледельческое ремесло, и место отхода, где это умение можно было конвертировать в заработок.

К области преимущественно торгового и ремесленного отхода относилось прежде всего Верхнее Поволжье — широкая полоса, охватывавшая Ржевский, Корчевский, Старицкий, Кашинский и Калязинский уезды Тверской губернии, всю Ярославскую губернию, Солигаличский, Галичский, Чухломской уезды, части Нерехтского, Буйского и Кологривского уездов Костромской губернии, Грязовецкий уезд Вологодской губернии.

Ядром этого региона стала Ярославская губерния, крестьяне которой добились в Петербурге бóльших успехов, чем любая другая земляческая группа (исключая иностранцев и национальные меньшинства).