18+
  • Развлечения
  • Искусство
Искусство

Кустодиев как мультимедиа-ниндзя: каким художника показали на выставке в KGallery

В KGallery открылась ретроспектива Бориса Кустодиева (1878–1927), которая обещает показать автора культовой «Купчихи за чаем» с нового ракурса: как графика, фотографа и скульптора. Редактор рубрики «Искусство» «Собака.ru» Генералова Александра разбирается, почему художник до сих пор невероятно любим публикой и справилась ли галерея с задачей показать его визуальным мультиинструменталистом.

Кустодиев. Иней, 1917 год. Из собрания Государственного Русского музея

Кустодиев. Иней, 1917 год. Из собрания Государственного Русского музея

Борис Кустодиев. Вербный торг у Спасских ворот на Красной площади в Москве., 1917 год. Из собрания Государственного Русского музея

Борис Кустодиев. Вербный торг у Спасских ворот на Красной площади в Москве., 1917 год. Из собрания Государственного Русского музея

 

Купчихи, Венеры, масленица: за что мы любим Кустодиева?

Выставка русского мастера уровня Кустодиева, о котором знает каждый школьник, — повод задать себе вопрос: а почему мы на самом деле любим его и что о нем знаем. К художнику прилипло достаточно штампов: «певец русского народа», «певец русской провинции», «певец русской красоты» и несмотря их на тошнотный пафос — все так. Кустодиев визуализировал «старую Россию», какой ее нам приятно представлять — без бедности и бездорожья, зато с развеселыми масленичными гуляниями и ярмарками, изобилием купеческих чаепитий, с жизнерадостными женщинами, которых теперь назвали бы «бодипозитивными» — и это в начале 20 века, когда столичная художественная общественность преклонялась перед «чахоточной» красотой. «Не знаю, удалось ли мне сделать и выразить в моих вещах то, что я хотел,— любовь к жизни, радость и бодрость, любовь к своему, «русскому» — была всегда единственным «сюжетом» моих картин»,— писал сам Кустодиев. Такая страна запечатлена на картинах из Русского музея, которые «арендовала» KGallery «Иней» и «Вербный торг» — последний особенно хорош: перламутровые воздушные шары, «гимназистки румяные» и продажа рыбы, ведь Вербное воскресенье — единственный день Великого поста, когда ее можно включить в трапезу.

Кустодиев Борис Михайлович. Странник. Из серии акварелей Русь. Русские типы. Из собрания KGallery

Кустодиев Борис Михайлович. Странник. Из серии акварелей Русь. Русские типы. Из собрания KGallery

Своих харизматичных купцов, купчих и булочников художник по большей части создал тогда, когда они уже стали уходящей натурой — в последние 10 лет жизни, после революции. Знаменитая серия иллюстраций «Русские типы» была опубликована в 1923 году издательством «Аквилон» и шла «в комплекте» с произведением Евгения Замятина «Русь», в котором выведен мифический город Кустодиев. На выставке показаны две акварели из этой серии. Первая — с былинным старцем-странником, который выглядит максимально архитепично: с котомкой за спиной, в лаптях, залатанных портках и белоснежной бородой. Вторая работа показывает парочку из современного художнику Петрограда 20-х: легкомысленная барышня с меховой горжетке и опасного вида моряк в брюках-клеш. Особенно интересно разглядывать листы из альбома «Шестнадцать литографий Б.М. Кустодиева» в которых — квинтэссенция любимых кустодиевских сюжетов: купец и купчиха, пьющие чай, домик с балкончиком в уездном городке, торговые ряды на соборной площади. Да, они приторные, как карамельный петушок из ярмарочного ларька, иллюстрируют скорее сказку, чем реальность, но при этом невероятно точны — если речь идет о фиксировании коллективных фантазий и мечт.

Борис Кустодиев. Потрет М.В.Добужинского. Этюд к неосуществленному «Групповому портрету художников объединения «Мир искусства», 1913 год. Из собрания

Борис Кустодиев. Потрет М.В.Добужинского. Этюд к неосуществленному «Групповому портрету художников объединения «Мир искусства», 1913 год. Из собрания Государственного русского музея

Издательство «Аквилон», которое издавало «русские типы», основал собиратель Федор Федорович Нотгафт — его портрет с кустодиевской «купчихой в руках» размещен на втором этаже KGallery. По соседству — два эскиза к неосуществленному портрету общества «Мир искусства», частью которого Кустодиев стал в 10-е годы, когда группа пересобралась второй раз. Масштабное полотно художнику заказал по просьбе Третьяковской галереии Игорь Грабарь, однако оно так и не было реализовано. За три году Кустодиев сделал серию портретов членов общества, в том числе Анны Остроумовой-Лебедевой и Михаила Добужинского. Евангелист мирискусстников Александр Бенуа, который вокруг части товарищей создал успешный пиар-миф (вспомним Константина Сомова) о Кустодиеве отзывался язвительно: «Пестрядина, «глазастые» ситцы, варварская «драка красок», русский посад и русское село, с их гармониками, пряниками, расфуфыренными девками и лихими парнями…» «В сущности, я бы с наслаждением ушел бы от них совсем, от этих милых приятелей, если бы только было где выставляться...», — как бы отвечал ему автор «Русской Венеры». Несмотря на разные эстетические ориентиры, и Бенуа, и Кустодиев любили одно и то же — изображать мир прошлого, которое никогда не существовало в реальности. Только первый выбирал Версаль предсмертных дней Людовика XVI, в второй — веранду купеческого дома где-нибудь в Астрахани.

Борис Кустодиев. Потрет актрисы БДТ Е.И.Александровой, 1926 год. Частное собрание.

Борис Кустодиев. Потрет актрисы БДТ Е.И.Александровой, 1926 год. Частное собрание.

Известно, что ту самую «Купчиху» в 1918 году он писал в Петрограде со своей соседки баронессы Галины Адеркас — студентки-медика из Астрахани, откуда был родом сам Кустодиев. По иронии судьбы портрет Шаляпина, где царь-бас стоит в шубе на фоне разудалого празднования масленицы был начат в 1920 году, когда город находился в разрухе и буквально голодал. Как писал Герберт Уэллс в своей книге «Россия во мгле»: «Шаляпин наотрез отказывается петь бесплатно и, говорят,  берет за выступление 200 тысяч рублей — около 15 фунтов стерлингов; когда бывает особенно трудно с продуктами, он требует гонорар мукой, яйцами и тому подобным. Поэтому его дом, быть может, последний, в котором сохранился сейчас относительный достаток». Про дом Кустодиева сказать тоже самое нельзя: гонорары художнику платят нерегулярно, о чем он пишет, например в письме к Сергею Чехонину, рассказывая о неполученных деньгах за фарфоровую статуэтку. 

Юлия Кустодиева. Фотография. 1913 год

Юлия Кустодиева. Фотография. 1913 год

Борис Кустодиев. Автопортрет, 1925 год. Из собрания KGallery

Борис Кустодиев. Автопортрет, 1925 год. Из собрания KGallery

Выставка в KGallery начинается с фотографии: Кустодиев в купальном костюме работает на пленэре — вокруг пляж местечка Жуан-ле-Пен на Лазурном берегу, играют маленькие сын и дочь. Этот снимок в 1913 году сделала жена художника, а через 3 года у 38-летнего мастера начнется необратимый паралич нижней части тела — несмотря на лечение в Берлине и Швейцарии многолетнюю болезнь преодолеть не удалось. До конца жизни Кустодиев будет передвигаться и работать в специальном кресле. Например, двухметровый холст с портретом Шаляпина художник писал по частям, полулёжа, с помощью специального устройства, позволяющего наклонять полотно до нужного положения. 

Борис Кустодиев. Девушка с чашкой, 1920. Из собрания KGallery

Борис Кустодиев. Девушка с чашкой, 1920. Из собрания KGallery

Кустодиев Б.М. Портрет Елены Ивановны Грековой. 1920. Из собрания KGallery

Кустодиев Б.М. Портрет Елены Ивановны Грековой. 1920. Из собрания KGallery

Борис Кустодиев. Гений победы. Рисунок для панно Петр Великий. 1910. Из собрания KGallery

Борис Кустодиев. Гений победы. Рисунок для панно Петр Великий. 1910. Из собрания KGallery

Кустодиев как мультимедиа-ниндзя

За звание главной кавер-герл выставки борются две дамы: Мария Дмитриевна Шостакович с живописной работы «Девушка с чашкой 1920 года» и Елена Ивановна Грекова, чей портрет Кустодиев написал в том же году — оба полотна из собрания KGallery. В развеске они смотрят друг на друга и показывают кустодиевский диапазон. Он мог накрутить несколько несочетаемых казалось бы принтов и узоров, поставить фоном яркое голубое небо, а вдали — домики и церквушки, то есть пройтись по очень тонкому мартовскому льду и не скатиться в китч уровня «налетай, торопись, покупай живопись». С другой стороны, художник вполне умел «придержать коней» — в портрете Грековой шаль с ярким цветочным рисунком уравновешена спокойным охровым фоном. Еще одна работа из «живописного» раздела выставки, которой кураторы гордятся — «Натурщица» начала 1900-х годов, которая вполне могла оказаться в портфолио какого-нибудь сокурсника Кустодиева по Академии Художеств, где он учился в мастерской Ильи Репина. Это полотно из частного собрания примечательно и тем, что выставлялось среди признанных шедевров мастера на посмертной выставке 1928 года в Русском музее, фотодокументацию которой также можно изучить на выставке. Зал с живописью Кустодиева в проекте KGallery — безусловно, самый сильный. Если бы позволили ресурсы, не хуже вышел бы и раздел с рисунками, который получился скромным, хотя в некоторых работах Кустодиев выдавал чуть ли не декаденство в духе графики Юрия Анненкова. Лучшее в этой части выставки — эскизы с обнаженной натуры, автопортрет с хищным прищуром и портрет Грицевича, навевающий мысли об эстетике некрореалистов 80-х.

Кустодиев всерьез занялся печатной графикой — ксилографией, линогравюрой и литографией, уже страдая от болезни, в начале 20-х годов, но первые уроки получил еще в альма-матер у гениального гравера Василия Матэ. Матэ возглавлял в Академии гравировальный класс, а его мастерство ксилографа можно было оценить в прошлом году на выставке в Русском музее: резцом по дереву он передавал характер живописных мазков разных художников, добиваясь почти фотографической точности. В отличие от другой ученицы Матэ Остроумовой-Лебедевой, Кустодиев не стал выдающимся мастером — его линогравюры кажутся «недокрученными», немного небрежными, хотя представленные в KGallery автопортрет и портрет П. Капицы хороши. Изучение печатных техник имело практические основания — художник после революции начал ударно оформлять книжные обложки и плакаты, трудится в качестве иллюстратора. Обложкам на выставке посвящена целая витрина: они умеренно декоративные, с удачными примерами леттеринга, но теряются на фоне типографичсекого разнообразия и изобретательности первых советских пятилеток (в чем можно убедится на выставке в Библиотеке книжной графики). 

По поводу кустодиевской графики обратимся к аккуратным суждениям искусствоведа и критика Эриха Голлербаха. «Кустодиев слишком хорошо чувствовал мир и сочувствовал миру для того, чтобы замкнуться в отвлеченное „украшательство" книги. У него было свое мировоззрение, он умел мыслить образами и, конечно, не мог бы удовлетвориться каллиграфическим мастерством, в котором технический навык и внешняя изобретательность часто избавляют от необходимости думать и чувствовать.<...> Плакат Кустодиев понимал как увеличенную иллюстрацию, а не как синтетическое упрощение, не как лаконическую композицию, состоящую из гомогенных пятен». Зато, когда задача касалась изображения, порой карикатурного, городских типажей — у художника сразу спорилось дело, как на обложке книги «Большевик Том» или на афише спектакля «Блоха».

Эскиз костюма Мигачевой к спектаклю «Не было ни гроша, да вдруг алтын», 1917 год. Из собрания Санкт-Петербургскиого государственного музея

Эскиз костюма Мигачевой к спектаклю «Не было ни гроша, да вдруг алтын», 1917 год. Из собрания Санкт-Петербургскиого государственного музея театрального и музыкального искусства.

Кстати, о «Блохе» — спектакле-буффонаде по пьесе Евгения Замятина, который вольно проинтерпретировал лесковского «Левшу» в 20-е годы. Декорации к постановке создавали по эскизам Кустодиева, которые следует рассматривать внимательно, чтобы не упустить потешные детали — эти документы эпохи предоставил KGаllery музей театрального и музыкального искусства. О том, каким сценографом был Кустодиев сохранились воспоминания режиссера «Блохи» А. Дикого. «Прошло совсем немного дней (почти рекордный срок для художника), и Кустодиев прислал в Москву эскизы — полутораметровый ящик, набитый сверху донизу. <...> Затрещала крышка, открыли ящик — и все ахнули. Это было так ярко, так точно, что моя роль в качестве режиссера, принимавшего эскизы, свелась к нулю — мне нечего было исправлять или отвергать. Как будто он, Кустодиев, побывал в моем сердце, подслушал мои мысли, одними со мной глазами читал лесковский рассказ, одинаково видел его в сценической форме. Он все предусмотрел, ничего не забыл, вплоть до расписной шкатулки, где хранится «аглицкая нимфозория» — блоха, до тульской гармоники-ливенки, что вьется, как змеи, как патронная лента, через плечо русского умельца Левши». Неудивительно и то, что Кустодиева приглашали оформлять спектакли по пьесам Островского — на сцену художник переносил собственную эстетику русского купечества, будто созданную для театра и кино. Недаром в советском фильме «Женитьба Бальзаминова» облик героев списан с кустодиевских полотен.

Одна из «приманок» выставки — фотоработы Кустодиева: из Астраханской картинной галерея имени П.М.Догадина приехали цифровые отпечатки, восходящие к оригинальным негативам.Их передала музею внучка художника Татьяна Кустодиева, кстати, ведущий научный сотрудник отдела западноевропейского искусства Государственного Эрмитажа и куратор недавней выставки Пьеро делла Франческа.  Выставка этих кадров недавно проходила московском Мультимедиа Арт Музее. Конечно, нельзя рассматривать эти трогательные снимки с семьей во время путешествий по России, а также зарисовки быта грузчиков и ярмарочных торговцев как произведения фотоискусства. Камера в начале XX века вошла в must-have списки буржуазии на отдыхе, Кустодиев, хоть и использовал свои фотографии в работе, но это явно не его медиа. Куда лучше он управлялся с мелкой пластикой, в том числе фарфором: парочку статуэток (деревенские гармонист и плясунья,) по его моделям KGallery показывает на втором этаже в самом скромном разделе «скульптор». Скромном не потому, что наследие Кустодиева небогато, а потому, что галерея, основанная коллекционером Владимиром Березовским рассматривает каждого художника через собственную призму — собирательскую. То есть показывает, что из oeuvre мастера осело в частных коллекциях: пусть это и не самые знаковые вещи, но ведь и музейные шедевры (в том числе показанные на этой выставке) когда то украшали чью-то гостиную. 


Борис Кустодиев. Живопись. Графика. Фото.
до 26 апреля
KGallery

Следите за нашими новостями в Telegram

Комментарии (0)