Вне голосования нашей девятой по счету премии «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга» мы учредили специальную номинацию «Выбор города» и впредь намерены прославлять в ней бесспорного героя года, которому отдана любовь всех горожан. В этом году мы салютуем Алисе Фрейндлих.
Актриса смело отправилась путешествовать в Cтрану чудес — парадоксальный спектакль-сновидение Андрея Могучего по мотивам сказки Льюиса Кэрролла. Этот бег по кругу в двух актах новый худрук БДТ посвятил предстоящему юбилею народной артистки СССР. «Алиса» — единственная постановка в городе, билеты на которую в театральных кассах продают за пятнадцать минут.
Когда Андрея Могучего назначили худруком БДТ, говорили, что он один из немногих режиссеров, способных поставить перед супермастерами труппы, перед вами прежде всего, задачи, которых еще не доводилось решать. Это произошло в «Алисе»?
Ну да, конечно, все время должно быть какое-то новое впрыскивание в мозги. Однако спектакль, который вышел, пока единственная моя встреча с Андреем Анатольевичем на творческом поле. Но мне было интересно, как это все повернется. Что касается решения задач — нельзя сказать, что уж совсем никогда не доводилось: Игорь Петрович Владимиров в Театре Ленсовета тоже, бывало, озорничал на площадке, так что кое-что уже было знакомо, хотя и не в такой степени, как здесь. Ситуация прежде была немножко другая: мы всегда брали готовую пьесу, вокруг которой можно было высекать какие-то новенькие для себя, свеженькие искорки. А теперь я пришла к выводу, что лучше все-таки иметь дело с пьесой, над которой, может быть, и можно поработать, как-то преломляя ее к сегодняшнему дню, сегодняшнему пониманию каких-то вещей, но не измываться. Не хочу сказать, что такое произошло в данном случае, — никто не измывался над Кэрроллом, даже, наоборот, на него как-то опирались, насколько это возможно, но все же пьеса сочинялась на ходу, и этот вариант мне не очень по душе.
Вы играете в полутора метрах от зрителей, а то и практически посреди них. Потребовалась какая-то перестройка профессионального аппарата?
Это тоже мешает. Отвлекает. Может быть, к этому можно привыкнуть — ко всему человек-подлец привыкает, как Достоевский изволил сказать, но у меня уже нет времени на привыкание. Однако все-таки мне это любопытно. Меня это занимает. Хотя чувствую, что весь мой организм противится, но пройти через такое мне забавно.
А вообще, вы специально примеряетесь к пространству, где приходится работать, или это происходит автоматически?
Боюсь, что мне это и не удается. В несчастном ДК имени Горького, где БДТ квартирует почти четыре года, пока идет ремонт здания на Фонтанке, мы уже привыкли, что микрофоны нас как-то поддерживают. А Каменноостровский театр хоть и маленький, но акустически он не очень здорово сочинен. Наши ребята, которые играют здесь по старинке — на сцене, обращаясь к зрительному залу, — жалуются, что есть зоны, где не очень хорошо слышно. А уж микрофоны в такой шкатулочке — совсем дело поганое, но в «Алисе» вынуждены ими пользоваться, потому что сцена и зал поменялись местами. Когда строится театр, архитектор вправе заглушить звук именно в зале, чтобы, если один зритель захочет что-то сказать другому, его слова не летели по рядам, как они должны, наоборот, лететь со сцены. Так же как в казино, где никому не следует слышать частных разговоров. В Театре Ленсовета когда-то было казино, и мне рассказывали, что там, где сейчас фойе, были приватные помещения, в которых встречались предприниматели, важные люди, и все это специально было выстроено акустически глухо, чтобы всякие-разные секретные переговоры не разносились неведомо куда. Думаю, по этому же принципу и зрительные залы строились. А теперь мы как раз и забрались туда, где самая глухая атмосфера, плюс ткани, которыми завешены ярусы, поглощают звук, да еще и сам по себе зал акустически несовершенен.
Вас прекрасно слышно!
Это потому, что пространство все-таки небольшое.
В феврале, на премьере, в сцене с матерью вы не плакали, а теперь у вас по щекам текут слезы. Разыгрались, отпустили себя?
По мне, так наоборот. Сначала тема вины перед матерью меня очень задевала. Я сама грешна перед своей мамой, у меня тут рифма абсолютная: я мало ей уделяла внимания и теперь безумно жалею, поскольку она рано ушла и я не успела сделать для нее все то, что была обязана. Поэтому мне казалось, что сначала я как раз была куда более сентиментальна, а потом это стало чуть-чуть уходить. Но не знаю, вам оттуда виднее.
Как театр собирается отмечать вашу круглую дату в этом году?
Ох да, у меня сейчас грядет этот несчастный юбилей, и я не знаю, куда мне скрыться. Куда мне уехать, чтобы это не озвучивалось. Как раз сегодня был разговор, и я умоляла как-то миновать эту дату. Я вообще не знала, что такое возраст, до семидесяти лет, но очень хорошо помню, как меня тогда так ударили по башке этой цифрой, что с того момента я стала старой. Тут же сгорбилась. Не скрываю свой возраст, он везде написан, и в Интернете, пожалуйста, прочтите, но я не хочу, чтобы мне в голову лишний раз его вдалбливали. Потому что психологически эта штука сильно ударяет.
А ваш метафизический возраст каков?
В зависимости от обстоятельств. По-разному абсолютно.
Комментарии (8)