Как устроена выставка «Параллельные вселенные. От абстракции к артефакту» в Русском музее?

О названии «Параллельные вселенные. От абстракции к артефакту»

Ощущение параллельной реальности — альтернативной советскому обществу, соцреализму, провозглашенному единственно верным и возможным способом отражения действительности, — возникает при изучении жизни и творчества художников-шестидесятников, представленных на выставке лучшими работами из моей коллекции. Собирая уже на протяжении почти 20 лет их произведения, я не перестаю удивляться разнообразию их творчества, смелости эксперимента и постоянному поиску нового в искусстве.

Ядром выставки было решено сделать именно абстракцию, потому что она, не заключенная в рамки объективной реальности, является наиболее естественным проявлением внутреннего видения художника.

Название «Параллельные вселенные. От абстракции к артефакту» задает вектор построения экспозиции. Пластическое решение пространства, предложенное автором дизайн-концепции Анатолием Голышевым, представляет образ ковчега с произведениями, плывущего по воображаемому млечному пути. На архитектурную ось нанизаны семь залов, демонстрирующих собрание в его цельности и полноте. Хотя в Русском музее мы и смогли показать только часть работ.

Фильм «Черный квадрат»

В самом начале экспозиции мы предлагаем гостям посмотреть фильм о художниках-нонконформистах, который был создан Ольгой Свибловой и режиссером Иосифом Пастернаком в 1988 году. Это документальная история русского неофициального искусства, главными героями которой стали творцы, чьи работы представлены на выставке. Картина в свое время получила множество призов на международных кинофестивалях. Автор «Черного квадрата» Ольга Свиблова вспоминает, что фильм вышел в тот самый день, когда состоялся знаменитый аукцион «Сотбис», который впервые открыл русский авангард второй половины ХХ века миру.

Анатолий Зверев

Анатолий Зверев прославился в первую очередь как портретист. Но здесь, в Петербурге, мы решили показать его абстрактные работы — диалог с художниками русского авангарда. Обращение Зверева к языку первого авангарда произошло под непосредственным влиянием великого коллекционера Георгия Костаки, в собрании которого находились шедевры живописцев начала ХХ века. Для многих современников Зверева квартира Костаки была и академией, и мастерской.

Цикл гуашей, созданных им тогда, часто называют «зверевской супрематикой». Но он уходит и от чистого цвета, и от чистой геометрии — в его абстрактных композициях сочетаются фигуративная и нефигуративная живописи, сквозь динамические линии и монохромные плоскости проступают очертания лиц, фигур, пейзажей и натюрмортов. Обратите внимание, что края многих работ обгорели. Это был печально известный пожар на подмосковной даче Георгия Костаки в Баковке, где хранились папки со зверевскими листами. Огонь добрался до них, опалил, но не уничтожил. Позднее эти листы были унаследованы дочерью коллекционера — Алики Костаки. А в 2013 году она в числе других работ предала этот цикл в дар будущему Музею AZ.

Лидия Мастеркова

В моем собрании представлены работы Лидии Мастерковой разных периодов — от начала 1960-х до 2000-х. В кругу нонконформистов она всегда держалась особняком. Ее необычайно ценил и как художника, и как личность Георгий Костаки. Он называл Мастеркову «амазонкой второго авангарда», ставя ее в один ряд с Натальей Гончаровой, Любовью Поповой, Варварой Степановой, Надеждой Удальцовой. Галерея работ Лидии Мастерковой, показанная на выставке, — это своеобразная мини-ретроспектива творчества: от первых исканий и попыток определить свой почерк до последующих открытий.

Лейтмотивом раннего творчества Лидии Мастерковой стало движение души, пришедшей, цитируя Василия Кандинского, «в состояние беспредметной вибрации». Через графические эксперименты, обращаясь к технике ассамбляжа и коллажа, она совершает переход к геометрии, которая со временем становится все более возвышенной в своей духовной метафизике.

Композиция многих ее работ восходит к форме круга. Например, произведения, посвященные поэтам Серебряного века, — Сергею Есенину, Марине Цветаевой, Александру Блоку, Андрею Белому, Николаю Гумилеву. Четыре работы из цикла «Посвящение Марине Цветаевой» — одна из жемчужин экспозиции. Рисованные мокрой тушью абстрактные тондо заключены в резные коллажные рамы из белой бумаги, которые, по определению самой Мастерковой, представляют собой «нечто вроде древних рун».

Петр Беленок

Для многих специалистов и, тем более, для широкой публики имя Петра Беленка стало открытием. Я впервые увидела его работы в Греции, в доме Алики Костаки, и они поразили меня своей экспрессией. Задолго до американского фотореализма Беленок работал над развитием направления, которое он называл «паническим реализмом». На его монохромных работах изображено непостижимое — вселенские катастрофы, в которых возникают и пропадают человеческие фигурки, скрученные неведомым вихрем. Современники всегда отмечали «европейскость» художника — он знал французский язык, читал на нем, увлекался философией экзистенциализма, слушал авангардную музыку. Есть свидетельства того, что показы своих работ в мастерской он проводил под музыку Кшиштофа Пендерецкого.

Друг Петра Беленка — поэт, писатель и художник Владимир Алейников — писал о невероятном даре предвидения, которым обладал художник: «Петр Беленок вырос в украинском селе Корогод, в пятнадцати километрах от Чернобыля. Но задолго до Чернобыльской аварии мастерскую Беленка на Абельмановской улице заполняли оргалиты, картоны и листы ватманской бумаги всевозможных форматов, с экспрессивной живописью, в которой выражено было — предчувствие катастрофы. <…> На его работах происходило непоправимое. Трансформировалась, распадалась материя. Метались растерянные люди». Все это стало отправной точкой для создания выставочного проекта «Предвидение», который Музей AZ показал в 2017 году в «Электротеатре Станиславский», а затем выставка стала частью трилогии «Свободный полет», открывшей Западное крыло Новой Третьяковки.

Оскар Рабин

Без имени Оскара Рабина невозможно представить себе неофициальное искусство второй половины ХХ века. Несколько лет назад я приобрела его картину «Поезд». Через некоторое время Антон Каретников, сын знаменитого композитора Николая Каретникова (кстати, именно его музыка стала частью медиа-инсталляции в первом зале), показал мне архивные семейные фотографии квартиры своего отца. На них я увидела самого Рабина, позирующего на фоне картины «Поезд», и, конечно, попросила Антона рассказать о судьбе этой работы.

«В начале 1960-х отец снес все перегородки в своей новой квартире и превратил “хрущевку” в просторную студию, наполненную предметами искусства. Одной из картин в ней и стал рабиновский “Поезд”. Квартиру и коллекцию отец оставил своей второй жене, московской красавице, актрисе и переводчице Нине Гарской, когда они расставались. Там осталось еще несколько прекрасных ранних работ лианозовцев. Каретников часто бывал в мастерской-квартире у Рабина и Вали Кропивницкой, дружил со многими членами лианозовской группы. В архиве Фонда Каретникова есть уникальная киносъемка работ Рабина и Кропивницкой в их квартире, где Оскар позирует на фоне “Поезда”. Этот архивный фильм можно изучать как первый каталог работ двух художников, тем более что о нахождении многих картин, попавших на пленку, ничего не известно. После смерти Нины Гарской в 2000-х, мы ничего не знали о судьбе живописи из ее дома. К счастью, несколько лет назад “Поезд” оказался в собрании у Наталии Опалевой. Очень рад, что эта выдающаяся работа Рабина попала в ее коллекцию».

Леонид Пурыгин

Леонид Пурыгин — самый эксцентричный «персонаж» коллекции и выставки. «Гений из Нары» — так он называл себя. Он родился в подмосковном Наро-Фоминске в семье офицера, увлекавшегося созданием игрушек. Как в жизни, так и в искусстве, Леонид Пурыгин постоянно нарушал общепринятые правила, являя классический образец арт-аутсайдера: бросил школу, скитался и нарочито утверждал «ар-брют» — экстремальный вариант наивного творчества. Несмотря на отсутствие профильного образования, художник отлично разбирался в истории искусств, вдохновляясь Северным Возрождением, русской иконописью и лубком.

Работы Пурыгина — это мир индивидуальной космологии, в котором возникают кочующие из работы в работу персонажи: Голубая женщина-ангел, ее антипод «Пипа», множество фантастических существ — растений, животных, птиц и ангелов. Визуальные образы дополняют пересказы снов или строки-гимны. Это можно увидеть в складне (или полиптихе), который занимает центральное место в экспозиции — «Космично наше блаженство». Фраза продолжается — «Космична наша любовь, наше спасение — космос». В центре возносится к небу голубая женщина-птица, окруженная ангелами и эльфами, а вершину складня венчает сам художник-демиург, Леня Пурыгин, «гений из Нары».

Григорий Брускин

Мировую славу Григорию Брускину принес аукцион «Сотбис», прошедший в 1988 году, на котором его работа «Фундаментальный лексикон» была продана за рекордно высокую цену. Сам Брускин пишет: «Для меня важны категории времени. Меня интересует время, в котором не существует прошлого и современности. Меня интересует точка времени, где нет ни старого, ни нового, где нет понятия прогресса, не существует понятия худшего и лучшего. Точка, в которой время мерцает. Точка, которую можно назвать параличом времени».

Здесь, в Мраморном дворце, мы представляем серию скульптурных работ, которые называются «Гермы». Во времена Древней Греции гермы были особыми видами скульптур в форме четырехгранной колонны, увенчанной изображением головы. В Древней Элладе гермы служили путевыми и межевыми знаками, а также указателями на дорогах, фетишами — охранителями дорог, границ, ворот, а также надгробными обелисками. Первоначально на них изображали Гермеса. Впоследствии на гермах стали помещать и других богов и героев.

Брускин создает свой вид герм — обезличенный сонм инопланетян, пришельцев с других планет, обитателей иных цивилизаций. На выставке «Параллельные вселенные» они встречают зрителей в последнем зале, как олицетворение времени. Сам Брускин рассказывает о своих «Гермах» так: «Я обратился к образу архаических истуканов, снабдив их антеннами, локаторами и всевозможными оптическими приборами, чтобы создать особую оптику и взглянуть на ускользающее время и героев сквозь толщу времен. Надо обозреть по-новому современность».

Платон Инфанте

Платон Инфанте — современный художник и именно он, как никто другой, может «по-новому обозреть современность» и заглянуть в будущее. Специально для выставки он создал три медиа-инсталляции, каждая из которых заново открывает искусство нонконформизма второй половины ХХ века для нынешних зрителей. Платон Инфанте, сын знаменитого художника Франциско Инфанте, его композиции строятся на идее «параллельных Вселенных», которые здесь и сейчас, на наших глазах возникают в залах Мраморного дворца. И продолжаются — уже в виртуальной реальности на медиа-экранах, создавая самые причудливые формы, а, может, и новый язык искусства.