Под Петербургом нашли крепость каменного века! Она существовала раньше египетских пирамид! Что за люди в ней жили? Чем они занимались?

Что за крепость нашли под Усть-Лугой?

Андрей Городилов (младший научный сотрудник Центра спасательной археологии ИИМК РАН): Я бы скорее назвал нашу находку укрепленным первобытным поселением. Мы нашли его в ходе археологической разведки (обязательные исследования, которые проводятся перед крупной стройкой, — прим. ред.) при проектировании газопровода, идущего к порту Усть-Луга.

Вообще археологи исследуют берега Финского залива более 100 лет и нашли множество охотничьих стоянок и прочих мест обитания. Однако все они не имели укреплений. Здесь же были обнаружены следы деревянных стен, которые по периметру отгораживали жителей от внешнего мира.

Мы провели радиоуглеродный анализ тех предметов, которые нам удалось найти — наше поселение было основано в начале IV тысячелетия до нашей эры, то есть чуть меньше чем шесть тысяч лет назад. В это время местные обитатели ставили жилища вдоль кромки моря. Здесь же поселение устроено на небольшом удалении от берега — около километра от линии берега, реконструируемой на то время.

Постройки располагались на возвышенности, куда было сложно добраться. И это при том, что море играло в жизни этих людей очень важную роль. Получается довольно неудобно, но безопасно — так проще укрыться от возможного нападения. Причем понятно, что за стенами люди не от диких зверей прятались.

* На таймлайне указаны приблизительные даты

Насколько большим было поселение?

Андрей Городилов: На самом деле построек было целых две. Первую мы уже исследовали почти полностью, вторую — пока только частично. Та, что уже изучена, имела площадь около семи соток, то есть 700 м2. Московский исследователь В. В. Сидоров делал расчеты, что в поселениях каменного века на одного человека могло приходиться порядка 3 м2 (или больше). Исходя из этого, мы можем предположить, что здесь проживало от нескольких десятков до пары сотен человек. Это очень много — не характерно много для этого времени и места.

Планировка была круговая — она вообще характерна для древнейших защитных сооружений. То есть вокруг поселения шла стена, вплотную к которой возводили жилые и хозяйственные постройки — деревянные срубы 6 х 6 или 7 х 7 метров. Центр оставался свободным и, видимо, использовался для собраний или другой общей деятельности.

Что касается второй постройки, мы пока точно не можем обозначить ее размер. Более того, мы не уверены, одновременно ли они существовали. Поскольку мы имеем дело с деревянной архитектурой, есть предположение: столбы частокола, вкопанные в песчаный грунт, сгнивают достаточно быстро и поэтому могут служить надежной защитой не так и долго. Возможно, первые укрепления в какой-то момент пришли в негодность, и, вместо того чтобы их реконструировать, рядом построили еще одно сооружение, куда жители переселились. Однако это только одна из возможных версий.

Кто жил в этом месте?

Андрей Городилов: О, это один из самых интересных вопросов. Дело в том, что в нашей части континента мы имеем дело с песчаными почвами, где кости сохраняются плохо или не сохраняются вовсе, поэтому антропологические остатки в нашем регионе пока не обнаружены. Это значит, что мы не можем узнать расовую или тем более этническую принадлежность людей, поселения которых находим.

Нам остается судить по самым ярким чертам материальной культуры, проще говоря, по тому, как люди делали горшки, орудия труда, украшения. Отсюда у нас есть культура гребенчатой керамики, культура гребенчато-ямочной керамики и так далее. В нашем укрепленном поселении жили представители так называемой культуры ромбоямочной керамики. Это очень распространенная общность на территории Восточной Европы.

На севере стоянки ее представителей находят в Карелии и Восточной Финляндии, на юге — в современной Курской и Калужской областях и даже на берегах Дона. На территории Ленинградской области до недавнего времени были известны только фрагменты такой керамики, полноценных поселений найдено не было. Пока не были открыты укрепления в Усть-Луге.

В целом укрепленных поселений в восточной части Балтики почти неизвестно, подобные памятники археологи находили лишь в центральной Финляндии. По-видимому, в какой-то момент по неизвестным нам причинам произошел выплеск населения из Карелии. Люди оттуда пришли на южный берег современного Балтийского моря и основали наше поселение.

Чем занимались эти люди?

Андрей Городилов: Наш коллега из Зоологического института Михаил Валерьевич Саблин провел анализ остатков костей животных, которые мы нашли в поселении (для их атрибутации сохранность может быть хуже, чем для определения этнической принадлежности по человеческим останкам, — прим. ред.). Подавляющее большинство — кости нерпы (хотя есть и отдельные кости лося или бобра). То есть здесь жили охотники преимущественно на морского зверя.

Это, кстати, дает нам ключ к пониманию того, зачем было возводить стены. Строители нашей «крепости», видимо, пришли сюда из Карелии и продолжили заниматься привычным делом — охотой на нерпу. Однако местные жители тоже претендовали на этот ценный ресурс. В результате мог возникнуть конфликт, в результате которого нашим героям и пришлось защищаться.

То есть шесть тысяч лет назад тут могли идти войны из-за балтийской нерпы?

Андрей Городилов: Похоже, что так. Как я уже говорил, в Финляндии есть аналогичные «крепости». Наши коллеги даже реконструировали штурм подобного сооружения по своим находкам. Считается, что это один из первых межплеменных конфликтов. На нашем памятнике мы следов боевых действий пока не нашли, но такой сценарий вполне вероятен.

В целом население этих мест для IV тысячелетия до нашей эры посчитать сложно. Скорее всего, можно говорить о сотнях, максимум тысячах людей для всего южного побережья современного Финского залива. Мы точно не знаем численность нерпы, но вполне вероятно, что на всех ее могло не хватить.

Тем более что, повторюсь, мы говорим о территории, на которой до этого времени были лишь небольшие охотничьи стоянки на удалении в 20–40 километров друг от друга. На этом фоне тут появляется если и не мегаполис (все же неолитические «мегаполисы» в то время были на территории современных Швеции и Дании) то, скажем так, заметных размеров городок.

Кстати, как вообще выглядели здешние места 6 тысяч лет назад?

Андрей Городилов: А картина в целом не сильно изменилась с тех пор. Да, не было привычных нам очертаний Балтики, пока еще тут плескалось Литориновое море (древний водоем, на месте которого затем сформировалась Балтика, — прим. ред.).

Уровень воды был выше метров на семь-восемь. Это значит, что Кронштадт и большая часть современного Петербурга были под водой. Невы также еще не существовало — ее современное русло сформировалось около трех тысяч лет назад.

Однако рельеф и растительность были очень похожи на современные — палеоботаники находят здесь остатки ольхи, ели и сосны. Климат был почти такой же, разве что немного потеплее — где-то на один-два градуса. Разве что нужно отметить еще одно важное отличие — было не так много болот. Они сформировались, когда уровень моря падал, вода отступала и освободившиеся территории заболачивались.

Тогда берега представляли собой по большей части такие песчаные террасы. Ближайшая аналогия, наверное, — знаменитая Куршская коса в Калининградской области.

Сколько лет существовала крепость в Усть-Луге?

Андрей Городилов: Судя по всему, достаточно недолго. Как я уже говорил, деревянные стены, устроенные на песчаной почве, достаточно быстро приходят в негодность. То есть лет двадцать — сорок, и необходима перестройка. Следы ремонта мы, конечно, обнаружили, но не капитального. Из этого можно сделать вывод, что поселение существовало несколько десятилетий (может, дольше, если правда население вначале построило одни укрепления, а потом переселилось в другие). Но по историческим меркам речь идет о весьма коротком периоде.

Что было дальше — мы не знаем. Местные жители исчезли, не оставив видимого следа в последующих культурах, представители которых жили на этой территории. В чем причина — непонятно. Может быть, морской зверь ушел, и они двинулись вслед за ним на юг или назад на север. Видимо, они все же пали жертвой межэтнического конфликта.

Могли ли они просто раствориться в местном населении? Это наименее вероятный вариант. Когда мы говорим об ассимиляции, обычно происходит изменение материальной культуры. То есть новое население привносит свои приемы в лепку керамики или производство орудий труда. Тут мы этого не видим. Вероятно, здесь жил обособленный коллектив, который не слишком стремился к общению с местными.

А дальше началось III тысячелетие, экспансия совершенно иных племен, которые мы называем культурой шнуровой керамики. Они пришли из Причерноморья и постепенно расселились по всей Европе, принеся сюда производящее хозяйство, то есть к охоте и собирательству добавили также скотоводство. Так что пустыней, вопреки расхожему мифу, эти места никогда не были. Территория современного Петербурга и Ленобласти с каменного века была контактной зоной, где, как на сегодняшнем Невском проспекте, постоянно сталкивались представители самых разных культур.