Как архитектор Николай Баранов стал адептом зеленого города — рассказывают Мария Элькина и Лев Лурье

В 1938 году наконец-то учредили официальную должность главного архитектора Ленинграда. Выглядело так, как будто ее специально создали для Льва Ильина, который и так уже много лет фактически руководил планированием города. Однако довольно неожиданно главным архитектором сделали подчиненного и протеже Ильина Николая Баранова. Ему было всего 29 лет.

Это был самый способный человек из всех, кто занимался планированием города в прошлом веке. Бывают этакие романтики в архитектурной профессии, которые всегда могут в голове или даже на бумаге придумать стратегию, которая была бы лучше той, что принята государством. Бывают, с другой стороны, умелые чиновники, знающие, как продвинуться по служебной лестнице и как можно и нельзя убеждать коллег и начальство. Николай Баранов, похоже, сочетал в себе оба этих характера. Судя по всему, он с самого начала своей работы имел некую довольно внятную концепцию органичного и гуманного развития Ленинграда. С одной стороны, обстоятельства, а с другой — административная ловкость позволили ему хотя бы частично претворить ее в жизнь.

Николай Баранов не имел склонности увлекаться абстрактными замыслами, предпочитал оставаться в хорошем смысле слова приземленным. Он с самого начала считал идею разрастания Ленинграда и разреживания застройки неудачной. Конечно, плохо, когда люди существуют так тесно, как в центральных частях дореволюционного Петербурга. В то же время слишком малое количество жителей на единицу площади делало дорогим строительство инфраструктуры и не давало развиваться сфере услуг. Для работы магазинов, кафе, парикмахерских необходимо, чтобы в округе находилось достаточное количество их потенциальных посетителей. Кроме того, Николай Баранов видел практическую сложность в освоении слишком больших территорий, плохо связанных с историческими районами города. Словом, новый главный архитектор считал принятый генеральный план непрактичным, не сказать бы утопичным. Он настоял на сокращении присоединяемых к Ленинграду территорий, а кварталы, примыкающие к Московскому проспекту, сделал более населенными.

Собственное же видение Николая Баранова относительно будущего города сводилось к трем основным идеям. Одна из них заключалась в том, что он должен разрастаться медленно, от площади к площади без попыток резко увеличить его в размерах. Потом Ленинграду, по мнению Баранова, следовало развиваться по берегам Невы и Финского залива. В его видении город мог бы расти в первую очередь вдоль Большой Невки и Малой Невы и постепенно выходить к морю. Таким образом, главным направлением расширения Ленинграда стал бы северо-­запад, а не юг. Наконец, Николай Баранов как никто другой последовательно занимался проектами озеленения города.

Для архитектора любые разрушения — наводнения, пожары, обстрелы — это всегда шанс. Катастрофа войны и блокады дала Николаю Баранову возможность реализовать по крайней мере часть своих замыслов.

Ленинград не оказался разрушен тотально, однако очень и очень многие здания пострадали. Уже в марте 1942 года начались первые восстановительные работы. Поначалу они сводились к тактическим задачам. Частично поврежденные дома старались по возможности быстро приводить в порядок. Заделывали дыры в кровле, восстанавливали несущие конструкции, чтобы не давать процессу разрушения становиться лавинообразным. Думали о том, как запустить заводы, производящие строительные материалы.

Уже в 1943 году появился слоган: «Сделаем город Ленина еще краше, еще лучше». Он подразумевал, что задача виделась не в том, чтобы вернуть центр в конце блокады и войны в исходное состояние. Раз уже все равно предстояли огромные труды и затраты, имело смысл исправить старые ошибки и что-то усовершенствовать.

Некоторые уничтоженные здания Баранов хотел не отстраивать снова, а разбить на их месте скверы и тем самым частично решить проблему недостатка зелени в старом городе. При реконструкции доходных домов главный архитектор предлагал делить огромные дореволюционные квартиры на более скромные по размеру. Таким образом, исчезла бы часть самых колоритных — в плохом смысле слова — коммуналок. Кроме того, Баранов не считал нужным восстанавливать дворовые корпуса и флигели в том случае, если они образовывали слишком тесные дворы-­колодцы. Этими двумя правилами пользовались и в более поздние годы, когда стали систематически заниматься реконструкцией центральных районов.

Когда серьезно пострадал ипподром, в который упиралась улица Дзержинского (сейчас — Гороховая), Баранов предложил воспользоваться случаем, чтобы продлить магистраль к Обводному каналу и дальше. О том, чтобы удлинить «лучи», идущие от Адмиралтейства, думали еще в предвоенные годы. За Невским проспектом собирались построить мост, начали обустраивать Заневский проспект. Вознесенский проспект давно переходил в Измайловский, который упирается в здание Варшавского вокзала, и его неоднократно хотели снести. Гороховая улица в 1940‑е годы заканчивалась тупиком, не доходя до Обводного канала. Николай Баранов обратился к заместителю руководителя города с предложением ипподром не восстанавливать летом 1944 года.

В результате войны граница с Финляндией, которая до 1939 года проходила по реке Сестре, отодвинулась от Ленинграда больше чем на 100 километров. Причин не застраивать северные и западные части города не осталось.

В 1945 году Николай Баранов сделал частично успешную попытку изменить намеченный до войны вектор развития. В докладной записке начальству он предложил расставить приоритеты: в первую очередь восстанавливать исторический центр, а в новых районах на юге и на Охте завершить начатые проекты, но новых не затевать.

Еще в военные годы Баранов начал осуществлять свое представление о постепенном росте города. В 1943 году он занялся с помощью коллег развитием магистралей и площадей, непосредственно примыкающих к границам дореволюционной застройки. Разрабатывался проект переустройства Суворовского проспекта и двух завершающих его площадей: Растрелли и Пролетарской Диктатуры. От Суворовского через Новгородскую улицу сделали прямой выезд на Большеохтинский мост. Архитектор Александр Наумов занялся регулировкой застройки Московского проспекта на участке между Загородным проспектом и Обводным каналом, то есть у самого выезда из центра. Уже после войны начали реализовывать проект обустройства площади между Финляндским вокзалом и Невой. Здание вокзала планировали строить новое.

Со второй половины 1940‑х годов Ленинград стал активно застраиваться вдоль моря и в направлении северо-­запада. В сторону Сестрорецка и теперь принадлежащих СССР поселков Репино, Комарово и Солнечное проложили Приморский проспект, а параллельно ему — улицу Савушкина.

Николай Баранов предложил новый для Ленинграда тип жилья. Он задумал в нескольких районах построить дома в два–три этажа, напротив которых можно было бы разбивать сады и огороды. Таких серий кварталов появилось несколько. Самые большие возвели вдоль улицы Савушкина, на Среднеохтинском проспекте и рядом с площадью Стачек. Очевидно, Баранов полагал, что город все же не будет разрастаться слишком сильно, и эти места хотел превратить в своего рода пригороды. Идея домов с прилегающими огородами, вероятно, была отчасти реакцией на катастрофу блокады, показавшую, что город не способен сам себя прокормить. Вместе с тем она и сейчас выглядит актуальной. Многие города мира думают о том, чтобы обеспечить себе продовольственную безопасность. Когда в мегаполисе появляются совсем разные типы районов, люди могут выбирать для себя образ жизни, который лучше им подходит. Активно лоббируемая в последние годы реновация барановских малоэтажных кварталов, то есть попросту возведение на их месте высотного жилья, разрушила бы не только часть истории, но и совершенно особенную среду обитания.

После войны занялись решением одной из самых застарелых проблем Ленинграда — компенсацией дефицита зелени. Разбили два огромных парка Победы: Московский на Московском проспекте и Приморский на Крестовском острове. В 1943 году Николай Баранов впервые представил проект Центрального городского парка. Он должен был начинаться на Петроградской стороне на площади Революции (сейчас — Троицкой), продолжаться по Александровскому парку и дальше выходить через бывший Ватный остров к Петровскому. На Крестовском острове к тому времени уже достраивали стадион по проекту Александра Никольского с прилегающей зеленой зоной. На Елагином острове еще в довоенные годы устроили Центральный парк культуры и отдыха.

Проект Центрального городского парка не реализовали, разбив только сквер на площади Революции и частично расчистив Александровский парк от застройки временными сооружениями. К сожалению, в последние годы оказалась утрачена возможность хотя бы частично вернуться к идее Центрального городского парка. В 2019 году руководство государства обещало разбить парк на Ватном острове напротив Стрелки Васильевского острова, однако сейчас его застраивают комплексом зданий судов. На Петровском острове все последние годы бездумно возводят жилые комплексы, шанс хотя бы частично превратить его в зеленую общественную зону практически потерян.

Последнее масштабное предложение Николая Баранова заключалось в том, чтобы намыть земли у Васильевского острова и построить на них новый район, Морской фасад Ленинграда. Он мог бы стать вторым центром города. Что-то подобное произошло в Осло за последние двадцать лет. Там современные променады у воды стали чуть не более популярны, чем историческая часть города. Этот план Баранова пытались реализовать дважды, один раз в 1970‑е годы, другой — последние 15 лет. Оба раза оказались неудачными с точки зрения исполнения.

В конце 1940‑х годов Николай Баранов стал одним из фигурантов «Ленинградского дела». Его сослали в Среднюю Азию. Впрочем на этом его карьера не закончилась, он еще успел реабилитироваться и занять должность заместителя министра строительства СССР, то есть фактически главного архитектора страны. Предложенное Николаем Барановым видение обустройства города, реализованное лишь фрагментарно, и сейчас кажется образцом разумности и человечности.

Отрывок из книги Марии Элькиной и Льва Лурье «Вся история Петербурга. От потопа и варягов до Лахта Центра и гастробаров» предоставлен для публикации издательством БОМБОРА.