В 2013 году здание Биржи на стрелке Васильевского острова передали Эрмитажу, до этого там находился Центральный военно-морской музей. Через три года в шедевре классицизма планируют открыть Музей Геральдики. «Собака.ru» поговорила о том, как он будет выглядеть с Георгием Вилинбаховым — заместителем директора Эрмитажа по научной работе и по совместительству государственным герольдмейстером России.
В чем идея будущего музея?
В том, чтобы объяснить наконец людям, что такое геральдика — а ведь это язык знаков, существующий на протяжении всей истории человечества и во всех регионах планеты. Пожалуй, этот уникальный музей может сделать только Эрмитаж с его энциклопедическим разнообразием собрания, которое позволяет показать геральдику античного мира, Дальнего и Ближнего Востока, Европы и России.
Это неожиданно, ведь геральдика воспринимается как что-то из мира средневековых рыцарей и их турниров.
А такой чисто формальный подход давно не выдерживает критики — это все равно как говорить, что языком может считаться лишь текст, записанный латиницей или кириллицей. Точно так же, как иероглифы отличаются от привычного нам алфавита, так и японские эмблемы самураев отличаются от гербов на доспехах европейских рыцарей, но и то и другое — геральдика.
Что мы увидим в Бирже?
Античные вазы, монеты, оружие, мундиры, знамена, печати, шпалеры, фарфор, стекло, географические карты, кареты, портреты людей в орденах — все, на чем есть изображения гербов в том или ином виде. На втором этаже мы сделаем отдельную галерею, по сути музей в музее, которая будет посвящена наградам. А огромный центральный зал останется свободным — лишь на стенах его разместятся масштабные батальные картины. Он станет местом для проведения официальных церемоний, конференций и вручения государственных наград.
На какой стадии работы и когда откроется музей?
У нас есть научная концепция и распределение экспозиции по залам. Сейчас мы обсуждаем систему показа: дизайн, использование интерактивных возможностей и 3D-технологий. Тем временем строители укрепили фундамент здания, теперь идут работы на стилобате и фасаде. Надеемся открыть музей в 2022 году — к 300-летию со дня учреждения геральдической службы Петром I и 30-летию с момента ее возрождения в современной России.
Как получилось, что вы создали и возглавили эту службу?
В самом конце 1970-х собралась компания друзей — коллекционеров оловянных солдатиков, которые одновременно являлись хранителями знамен — в Эрмитаже (это был ваш покорный слуга), в Музее Суворова, Военно-артиллерийском, Военно-морском и Музее революции. Мы решили объединиться для составления единого каталога всех знамен и создали в Эрмитаже регулярный геральдический семинар, выпустили первые после 1917 года издания по этой теме. И когда началась работа над государственными символами еще РСФСР в составе СССР, я был к ней привлечен как эксперт. А в 1992 году назначен руководителем государственной геральдической службы РФ, а позднее — государственным герольдмейстером РФ. Зашла речь о восстановлении двуглавого орла в качестве герба, и встал вопрос, как он должен выглядеть — черный на золотом фоне, как в императорский период, или золотой на красном поле, как еще в допетровскую эпоху? Был выбран второй вариант, как существовавший дольше всего — с XVII века и вплоть до создания советского герба с серпом и молотом в 1918 году.
Почему орлу добавили атрибуты — корону, скипетр и державу?
Это было, скорее, эмоциональное решение: лишенный их двуглавый орел, созданный художником Иваном Билибиным, ассоциировался с Временным правительством, и, видимо, ни у кого во власти не было желания повторить его судьбу. Кстати, орел без атрибутов стал тогда символом Центробанка, и поэтому на наших монетах он так и оставался долгое время.
Вы занимались организацией похорон семьи Николая II в 1998 году и перезахоронения императрицы Марии Федоровны в 2006-м — это было непросто?
Да, основная сложность заключалась в том, чтобы не превратить печальные церемонии в шоу. Были люди, которые не хотели похорон останков царской семьи в Петербурге: губернатор Свердловской области Эдуард Россель настаивал на их погребении в Екатеринбурге, а мэр Москвы Юрий Лужков — в храме Христа Спасителя. В результате в СМИ началась кампания под девизом «непонятно кого хороним». До последнего момента было непонятно, приедет ли Борис Николаевич Ельцин, но, как только президент решил участвовать в церемонии, тут же нашлось множество желающих получить пригласительные билеты в Петропавловский собор, которые были уже розданы исходя из его размеров. Но все в итоге прошло очень достойно. А когда мы перевозили гроб с телом Марии Федоровны на датском военном корабле из Копенгагена, российской вдовствующей императрице в Балтийском море сначала отдала почести команда финского морского корабля, а затем проходившие мимо немецкие и английские военно-морские суда — это были незапланированные и трогательные моменты.
До переезда в Петербург Конституционного суда вы были, наверное, единственным федеральным чиновником в нашем городе?
А я не чиновник. 27 лет я возглавляю государственную геральдическую службу на общественных началах — то есть зарплату я получаю только по основному месту работы, в Эрмитаже.
Вы пришли в музей студентом истфака СПбГУ на должность дворника — неожиданное начало для карьеры будущего заместителя директора Эрмитажа по научной работе.
Да, 29 января 1969 года меня взяли на «мокрое дело» — поливать полы водой, чтобы увеличить влажность в залах музея и сохранить таким образом живопись. Очень скоро это ноу-хау признали ошибочным, а я перешел на работу в отдел истории русской культуры. И вот уже полвека я в Эрмитаже.
Текст: Виталий Котов
Фото: Алексей Сорпов
Комментарии (0)