Как Татьяна Тылевич возродила Императорский фарфоровый завод

Символ Петербурга, Императорский фарфоровый завод переживает ренессанс: генеральный директор культового городского бренда увеличила экспорт на 30%, розничные продажи — на 15%, а интернет-продажи — на 100%. Легендарная «Кобальтовая сетка» продается в трех десятках стран мира. А в Государственном Эрмитаже проходят выставки работ современных художников завода.

Ассортимент изделий ИФЗ достигает 4000 наименований. Вы явно не ограничиваетесь производством хитов?

Мы понимаем, кто наш клиент: недавнее исследование, проводившееся в фирменных магазинах ИФЗ в Петербурге и Москве, показало, что туристы (в большинстве своем испаноговорящие, американцы и гости из Китая) составляют менее 30% от общего числа покупателей. Это очень мало, а значит, мы работаем для петербуржцев и жителей России. Между тем российская традиция подразумевает, что фарфор должен быть красивым, праздничным украшением нашей жизни. Сегодня завод производит около двух миллионов предметов в год — для сравнения, во времена СССР объемы производства достигали 15 миллионов предметов, большая часть которых уходила на экспорт. Но в середине 1970-х годов на предприятии в две смены трудилось около трех тысяч человек, а сейчас у нас 1217 сотрудников. Однако в советские годы мы не выпускали такого количества авторских вещей, как сейчас: например, в 1920-е художественный фарфор составлял 8–10% продукции. Нынешние 4000 наименований — это много и с чисто экономической точки зрения довольно затратно. Но мы стремимся держать максимально широкий ассортимент продукции и расширять сеть сбыта вместо сокращения до нескольких гарантированно востребованных позиций — с точки зрения маркетинга это наше преимущество. Безусловно, основные «хиты продаж» из года в год повторяются, но мы обязательно расширяем ассортимент за счет изделий с новым дизайном.

Знаменитая «Кобальтовая сетка», появившаяся после Великой Отечественной войны, сегодня воспринимается как бренд, с которым ассоциируется ИФЗ. А что еще пользуется спросом?

Стоит сказать, что сейчас существует определенный дефицит по производству линейки «Кобальтовая сетка», мы намерены существенно увеличить объемы ее выпуска. Большой популярностью среди туристов пользуется уникальный костяной тонкостенный фарфор. Среди постоянных фаворитов — жанровая и анималистичная скульп­тура, декоративные тарелки, серия «Белое золото» — изделия без росписи с золотой или платиновой отводкой. К 100-летию Октябрьской революции мы выпустили ряд копий агитационного фарфора, которые вызвали интерес у покупателей. Любители и знатоки особенно ценят фарфоровые скульптуры, которые отливаются по моделям и рисункам знаменитых мастеров прошлого. А ведь среди авторов, работавших для ИФЗ, — Константин Сомов, Мсти­слав Добужинский, Казимир Малевич, Борис Кустодиев, Кузьма Петров-Водкин, Василий Кандинский. ИФЗ регулярно делает реплики произведений из коллекции Музея завода, который является филиалом Государственного Эрмитажа. Это направление крайне востребовано, и ясно почему: есть вещи, известные среди коллекционеров и любителей фарфора. Но купить, например, целиком подлинный «Коттеджный» или «Золотой» сервиз невозможно. Отдельные предметы из этих ансамблей стоят очень дорого и встречаются на аукционах крайне редко. А вот приобрести точную копию музейного образца, сделанную на том же самом заводе, где 170 лет назад был выпущен сам сервиз, хотят уже многие. Не так давно по частному заказу мы восстановили знаменитые дворцовые «малахитовые» вазы работы Алексея Воронихина 1830-х годов, это заняло два года. Мастера завода воссоздали сервиз «Евгений Онегин» 1914 года архитектора Андрея Оля в росписи Иосифа Шарлеманя, который по праву считается одним из шедевров коллекции ИФЗ. Клиент увидел его в музее и сделал заказ. Копии стабильно дорожают. Но есть и современные вещи, которые, если появляются в продаже, сразу уходят в частные музеи. Так, Инну Олевскую уже при жизни называют «классиком российского фарфора».

В Эрмитаже недавно открылась выставка, посвященная творчеству нынешнего главного художника завода Нелли Петровой. Впереди там же и экспозиция с произведениями Инны Олевской. А сколько всего художников работает сегодня на заводе?

На предприятии трудятся 23 художника и скульптора — все они вышли из стен Художественно-промышленной академии имени Штиглица. Пять из них имеют звание «заслуженный художник РФ», четверо — академики Российской академии художеств. У нас работают 250 живописцев, то есть мастеров, повторяющих авторские росписи, — их готовят в лицее традиционной российской культуры, где преподают и художники завода. Это поистине «цеховое» дело, почти семейное. Мы, пожалуй, единственное российское предприятие в нашей сфере, сохранившее творческий коллектив. Да и в мировом масштабе существует лишь несколько заводов, которые производят дорогой фарфор ручной работы. Остальные — а их сотни — выпускают массовую продукцию с механическим декорированием для утилитарного потребления. Наши же художники и пополняют рядовой ассортимент завода, и создают авторский фарфор: крупные вазы, панно, сервизы.

50 лет назад ЛФЗ совершил определенный прорыв, создав принципиально новый продукт — костяной фарфор. А существуют ли сегодня в фарфоровом производстве новые технологии?

Мы прекрасно понимаем, что даже самое современное оборудование не позволяет выпускать настоящие произведения искусства без знаний старых мастеров. Поэтому технические новинки на ИФЗ внедряются вдумчиво. У нас есть участок печати по нанесению многокрасочного рисунка, работает специальная группа компьютерного дизайна. Станок 3D-моделирования позволяет получить точную копию любого изделия, причем на порядок быстрее и точнее, чем это можно было сделать прежде.

За последние годы в Петербурге увеличилась сеть магазинов ИФЗ. Вы использовали возможности, которые появились благодаря кризису и освобождению привлекательных торговых площадок в центре города?

Отчасти да. Кризис создает не только преграды, но и определенные возможности для развития. Впервые мы увидели свободные торговые площади на Невском проспекте в Петербурге и на Тверской улице в Москве на достаточно выгодных для нас условиях. Благодаря этому мы стали расширять свою сеть сбыта фарфора. У нас по 12 собственных магазинов в Петербурге и в Москве и еще 45 партнерских магазинов в регионах. За рубежом наша продукция продается в 30 странах мира, включая Австралию и США.

Вы работаете на ИФЗ пятнадцать лет, а с 2008 года — возглавляете его. Как вы влияете на завод, а он на вас?

Завод меняется. Большая заслуга в этом принадлежит его владельцам — Галине Викторовне и Николаю Александровичу Цветковым, которые вложили в 2002 году свои средства в предприятие, находившееся тогда далеко не в лучшем состоянии. Мы хотим показать, что Императорский фарфоровый завод — это не только классика, но и интересное производство с современным ассортиментом. У нас много проектов с «внешними» авторами — Михаилом Шемякиным, Александром Флоренским, Анатолием Белкиным, Юрием Норштейном. Мы приглашаем к сотрудничеству известных людей: Анну Нетребко, Бориса Акунина, Алену Долецкую, Александра Васильева. Созданная совместно с ними продукция способствует популяризации нашего бренда. Мы разработали детскую линейку по сюжетам мультфильмов в тандеме со студией анимационного кино «Мельница». Вы знаете, до прихода сюда я была просто менеджером, а стала «фарфоровым человеком». Фарфор — болезнь, но болезнь благородная — когда человек на цвет и на ощупь может узнать и век, и завод, а то и автора любой ценной работы. Вот и я не могу надышаться фарфором.

МЕСТО СЪЕМКИ Дом торгового товарищества «Братья Елисеевы» Невский пр., 56/8 Дом с обилием витражей, огромных зеркал, лепнины и бронзовых светильников растительного орнамента, призванный привлекать покупателей роскошью отделки, был построен в самом центре Нев­ского проспекта, напротив императорского Александринского театра архитектором Гавриилом Барановским в 1902–1903 годах в стиле модерн для магазина колониальных товаров «Братья Елисеевы». На верхних этажах и во дворе здания размещались Русско-Китайский банк, ломбард и зал, сдававшийся в аренду театральным труппам. Современники, шокированные необычным видом здания, называли его настоящим монстром наряду с домом компании «Зингер».

 Текст: Виталий Котов