Селфи странных людей в костюмах кроликов появляются с самых труднодоступных объектов в Петербурге, а недавно трое экстремалов решили войти в историю и забрались на крейсер «Аврора» во время его буксировки по акватории Невы. Лидер «Неуловимых кроликов», Павел Гогулан, рассказал нам, зачем их команда появилась в городе.
Как получилось, что вы собрались вместе?
«Неуловимые кролики» появились 1 сентября этого года. Мы не любим, когда нас называют «группировкой» или «проектом», мы — команда. Нас трое: я, Полина и Дима. Последний, кстати, самый опытный из нас — больше всех лазает. Познакомились мы также на крыше, незадолго до того, как организовались стать «кроликами».
Кстати, почему именно кролики?
Костюмы зайцев — наша фишка, они символизирует нашу концепцию. Мы «Неуловимые кролики». Неуловимые, потому что сложно поймать. А кролики, потому что они быстрые и голыми руками их не возьмешь. Мы тоже будем стараться, чтобы нас не поймали.
Насколько мне известно, в последний раз (на крейсере «Аврора» — прим. ред) вас все-таки задержали.
На Аврору лазил только один «кролик», Дмитрий. Да, его поймали, отвезли на патрульном катере в Петербурге, доставили в отделение, откуда он благополучно убежал. Так что мы не считаем это осечкой. При задержании, кстати, максимум, что могут сделать — составить протокол административного правонарушения и заставить заплатить штраф 500 рублей. Пока никакими большими мерами нам руфинг не грозит, но судя по тому, что Милонов нас заметил, наверное скоро внесет очередную поправку, в какой-нибудь закон, и наказание ужесточат.
По-моему, вы первая команда руферов в городе, да еще и с девушкой в составе.
Да, большинство руферов — одиночки, но не все. На самом деле, многие лазают вместе, просто не афишируют это или не называют себя командой, предпочитая личную известность. Года с 2010 к руферам стали присоединятся девушки, поэтому Полина, конечно, не единственная. Вообще руфинг становится популярным у тех, кого раньше сложно было представить на крыше, у тех же школьников, например. Поэтому, я думаю, лет через пять он перестанет быть чем-то необычным, а значит — им станет неинтересно заниматься.
По какому принципу вы выбираете, куда забраться?
Первым объектом был Вантовый мост, выбрали его случайно, как и все последующие. Мы не планируем ничего заранее и не готовимся, не просчитываем варианты. Весь подъем длится гораздо быстрее, чем кажется. Покорение Вантового моста получилось как раз самым долгим, где-то полчаса — час, на остальные точки (Смольный собор, Кунсткамера, Генштаб, крейсер «Аврора» — прим. ред) уходило минут 15.
Используете какую-то страховку?
Страховки никакой у нас нет, поэтому приходится здраво оценивать свои шансы каждый раз. Единственное, что может случиться — нехватка сил, со всем остальным можно справится в процессе. Друг друга мы тоже не страхуем, потому что если ты взбираешься на какой-то объект — то должен сделать это сам, такое правило. Не можешь, то разворачиваешься и спускаешься вниз.
Есть ли конкуренция между руферами в Петербурге, скажем, кто быстрее попадет на какой-нибудь труднодоступный объект?
Мы же не для остальных все это делаем, а ради ощущений, так что никакой конкуренции нет. Более того, мы даже почти не общаемся между собой. Недавно, например, какие-то ребята забрались на Спас-на-Крови, мы бы никогда так не сделали, потому что он был построен на костях и на деньги бедных. И это его главное отличие от других соборов — те строились за счет государственного бюджета. Тот же Смольный собор, на который мы забирались, строила Екатерина, которая уединилась там в свои последние годы, так что это больше дворец или монастырь, чем святое место.
Наша мечта — забраться на телевышку, самый высокий, самый охраняемый и самый труднодоступный объект для руферов.
Не так давно, украинский руфер покрасил звезду на сталинской высотке в Москве в цвета украинского флага. Ваше отношение к этому?
У меня — нейтральное, но ничего негативного сказать не могу. Для этого деяния были предпосылки, легко объяснить, почему он это сделал. Если рассмотреть плюсы, то поступок привлек много внимания, и на эту высотку уже не так просто будет попасть, как прежде, она будет тщательнее охраняться. Этот руфер просто выявил слабое место, которым могли воспользоваться в куда более опасных целях. Высотка-то находится недалеко от Кремля.
Да, кто-то может считать это вандализмом, но нельзя не учитывать политических мотивов, это был акт патриотизма к своей стране. Если бы я, к примеру, относился к какой-либо политической партии или ассоциации, я бы, может, тоже самое сделал — поехал в страну, с которой у нас конфликт, и нарисовал или вывесил флаг своей страны. Но поскольку я аполитичен, у меня именно нейтральное отношение, в конце концов, никто не пострадал.
Вы студент СПБГУ, при этом не скрываете ни своего имени, ни фамилии, ни аккаунтов в соц. сетях. Как при этом на вашу деятельность реагируют преподаватели, одногруппники?
Во-первых, не все преподаватели знают, чем я занимаюсь. Во-вторых, в деканате сказали, что не волнуются, чем я занимаюсь, лишь бы с учебой проблем не было.
Комментарии (1)