Экс-совладелец торговой сети «Лента» уверенно вышел на новый для себя фармацевтический рынок, построив завод Solopharm. Параллельно бизнесмен и яхтсмен занимается подготовкой чемпионата мира по парусному спорту в классе SB20, который пройдет в сентябре в Петербурге.
Вы создали сверхсовременное производство лекарств. Пришлось ради этого изучать медицину?
Чтобы начать бизнес, не обязательно штудировать всю сферу от начала и до конца: ведь когда ездишь на автомобиле, не всегда представляешь, как сгорает топливо в двигателе. Точно так же не обязательно понимать, как работает мобильный телефон, чтобы совершать звонки. Но определенное знание вопроса требуется в любом случае. Я все время учусь. Сегодня для этого не обязательно ходить в университет: можно читать статьи, смотреть презентации, слушать людей, погружаться в идеи, спрашивать специалистов. Я работаю как минимум по двенадцать часов в день. На строительство мы потратили два с половиной года, использовали при этом опыт и знания сотрудников тридцати пяти компаний. Но одно дело возвести завод, а другое — сделать предприятие успешным. Необходимо продумать всю стратегию выхода на рынок, продвижение и развитие.
То есть если бы вас заинтересовала сфера мотогонок, вы так же легко смогли бы выпускать двигатели?
Да, причем эта отрасль гораздо проще, чем фармацевтика.
Однако вы все же обратились к производству лекарств?
Мы испытываем гигантское давление импортных товаров вообще и лекарств в частности. Неправильно, что медицина страны настолько зависит от импорта. Любое колебание курса валюты означает автоматическое повышение цен. В России почти нет новых производств, в основном все заводы построены в 1950–1960-х, они не могут похвастаться стерильностью, стандарты с тех пор изменились. Отсутствие автоматизации не дает производить дешево и эффективно: слишком много ручного труда, количество рабочих насчитывает тысячи. Зарплаты растут, а вместе с ними растут и цены. У нас работает всего пятьдесят человек, а площадь завода — шестнадцать тысяч квадратных метров. Производят на нем жидкие лекарственные формы: ампулы, лекарства, инъекции и офтальмологию. Мы будем также выпускать преднаполненные шприцы — не нужно ломать ампулы, лекарство уже будет готово к инъекции. Первые партии пойдут в госпитали, больницы и клиники.
Почему это так важно для вас?
Без всякого ложного пафоса скажу, что любой бизнес должен быть социальным. Необходимо делать что-то хорошее, менять жизнь людей. Мы не можем построить завод в Ленобласти и выпускать водку. Я создал завод, кто-то — набережную или причал, кто-то посадил деревья — и это здорово.
Но большинство все-таки предпочло бы производить водку.
Большинство людей вообще не задумывается над тем, что делает. Меня увлекает некая степень сложности в том, чем я занят: входы на рынок, барьеры, инженерные решения. Буду горд, если первое время предприятие будет просто самоокупаться. Я пытаюсь приподнять стандарт фармацевтики в России.
Это не очень похоже на русский бизнесменталитет, который скорее про то, чтобы заработать и уехать жить в Лондон.
А я уезжал, но оказалось, что я в хорошем смысле патриот своей страны и считаю, что важно что-то сделать для нее. Причем начать с себя. И мне как раз кажется, что это очень русская черта.
Получается, что о винограднике во Франции вы не мечтаете?
Ну что вы! Это пошло. И скучно. Нужно все время развиваться. Я мечтаю о том, чтобы купить формулу какой-нибудь новейшей вакцины, которая способна спасти много жизней, чтобы производить ее на нашем рынке. Возможно, вы будете поражены, но в аптеке вы отдаете пятьсот рублей за таблетки, себестоимость которых — пятнадцать-двадцать рублей. Все остальное — это упаковка, маркетинг и продвижение. Длинные циклы производства, регистрация, бюрократия усложняют и удлиняют процесс вывода лекарства на рынок и делают их такими дорогими. И все контролируется государством, а значит, априори медленно и неэффективно.
Учитывая, что ваше предприятие отвечает всем новейшим стандартам, как вы обучаете сотрудников, ведь известно, что наше фармобразование крайне архаично?
Это сложный вопрос. Конечно, в Петербурге есть база — Химико-фармацевтическая академия. Но все равно специалистов необходимо доучивать. У нас не знают, что происходит в мире с точки зрения выпуска новых молекул или вакцин. Мы очень сильно отстаем, просто гигантски. И образование — это ключевой вопрос, эту дистанцию мы и должны преодолеть. Я вхожу в попечительский совет Европейского университета в Петербурге, который занимается актуальным научным контекстом.
Несколько лет назад вы матросом отправились в кругосветную регату. Сейчас попрежнему увлечены этим спортом?
Да, это другая сторона моей жизни. В сентябре мы впервые в российской истории проводим в Петербурге чемпионат мира по парусному спорту в классе SB20 — это быстроходные трех-четырехместные спортивные яхты. Путем гигантских усилий добились того, чтобы нам предоставили это право. Будет четыре старта в день на Финском заливе, каждая гонка длится час. Пять дней, пятнадцать стартов, пятнадцать финишей. Мы ожидаем около девяноста команд. Праздник будет, конечно, чуть меньше калибром, чем Олимпиада, но не менее долгожданным.
Текст: Ксения Гощицкая
Фото: Полина Твердая
Ассистент фотографа: Александра Новожилова
Комментарии (0)