Александр Кривенцов

Расскажите, как становятся архитекторами.

По-разному. Лично у меня не было выбора: cемейная традиция. Я с четырех лет ездил то по бабушкиным объектам (бабушка была заместителем главного архитектора Ленинграда), то по маминым и бесконечно слушал их обсуждения. Дед занимался военным строительством, создавал аэродромы. Правда, у нас любой окончивший архитектурный вуз сначала идет работать подмастерьем в какое-нибудь бюро и только потом, набрав левых заказов, пытается что-то делать сам. Но мне, даже будучи студентом, удалось сформировать список собственных клиентов — я брал заказы на дизайн интерьеров, — и дипломная работа плавно перетекла в реальную.

Вы тоже теперь, приходя домой, говорите об архитектуре?

Мнение близких важно для меня, но я стараюсь не нагружать их своими текущими проблемами. Нам есть о чем поговорить, кроме как о служебных делах. К сожалению, жена — невольная свидетельница моих профессиональных забот, так как мы работаем в одной мастерской. Она занимается графическим дизайном. Что же касается будущих детей, то считаю, что они должны сами найти в жизни свой путь.

Каким был первый проект мастерской «Циркуль»?

Воссоздание и приспособление под современное использование дачи Буш на Первомайской улице в Озерках. Это был деревянный дом конца XIX века, с бельведером, в советское время поделенный на коммуналки. Мы его обмерили, разобрали, заменили всю пораженную грибком древесину и собрали лучше прежнего. Так что это ложь, будто деревянные дома в Петербурге и области обречены: можно делать качественную реставрацию. В Усть-Славянке мы занимались домом поэта Слепушкина. Этот ценный исторический памятник не только Слепушкина — даже Пушкина помнил. Но заказчик отказался, дом сгорел, осталась руина.

Какой процент проектов у вас остается на бумаге?

Когда везет — шестьдесят, а обычно около восьмидесяти. То заказчики передумают, то появятся законодательные препоны. У нас ведь законы перекрывают друг друга. Подстроишься под один — тут же попадаешь под действие другого. Вот мы планировали оживить один заброшенный парк в Московском районе по образу и подобию парка Горького в Москве: сделать коворкинг, прокат лодок, кафе-мороженицы, вернуть зону аттракционов, которая была в советское время. И вдруг эта территория становится охраняемой зоной зеленых насаждений общего пользования, где запрещено строительство. Впрочем, иногда проекты из прошлого возвращаются. Шесть лет назад по заказу клуба «Динамо» мы согласовали проект волейбольного комплекса в Сестрорецке, но его важность для города была осознана только сейчас, в связи с Олимпиадой.

Как думаете, на смену «тюремной» архитектуре краснокирпичных пригородных особняков придет что-то более достойное?

Того уровня, который будет интересен современным архитекторам, заказчики достигнут в 2020-х годах, когда будут строить себе дома нынешние тридцатилетние. Сейчас же нашим заказчикам за пятьдесят. Они хотят английских замков и швейцарских шале, никакого модернизма.

А в центре Петербурга модернизм допустим?

Конечно. Подражать историзму глупо. Нужно сохранять целостность Петербурга как градостроительной структуры — на уровне горизонта, красных линий. Но вопрос о неприкосновенности дореволюционных зданий надо решать по каждому случаю отдельно. Заказчик, по моему мнению, должен начинать с обращения в Комитет по охране памятников, а не с выбора архитектурной мастерской. Чтобы в комитете ему по каждому дому и кварталу разъяснили, какие есть нормы, ограничения.

Комплекс на Адмиралтейском канале, которым вы сейчас занимаетесь, — это часть программы по реновации территории «Северная Коломна — Новая Голландия»?

Нет, большие проекты делают большие мастерские, нас же в «Циркуле» всего семь человек. Участок между Галерной и Адмиралтейским каналом, которым мы занимаемся, никак с планами «Студии 44», выигравшей конкурс, не связан. Наша задача — создать современный жилой комплекс и при этом сохранить историческую планировочную структуру.

Реставрируете дворы-колодцы?

Наши дворы — не колодцы, а воронки, они расширяются кверху за счет террас. К тому же там эксплуатируемая крыша: бассейн, спа, кафе. Хотим сделать такой дом точкой притяжения не меньшей, чем Новая Голландия напротив. Причем «Циркуль» выполняет всю технологическую цепочку — от проектирования до дизайна пиар-кампании. Обычно архитекторы покидают проект, как только согласовывают его с заказчиком, а мы ставим обязательным условием авторский надзор. Строители должны бояться архитектора, иначе они не будут работать на совесть.

Как вы отдыхаете?

Люблю бывать в поселке Комарово. Гуляю с друзьями и собаками по лесу и наслаждаюсь природой.

Текст: Анна Петрова
Фото: Алексей Костромин