Новый закон об охране исторических зданий Петербурга. Как это повлияет на город? Сносить будут меньше или больше?

Главные изменения в законе

Самое важное нововведение — власти расширили список объектов, снос которых запрещен. Раньше под защиту попадали только исторические здания по факту постройки: дореволюционные в центре, до 1957 года на периферии и деревянные здания до 1917 года. В новой версии документа добавили еще две категории объектов: ценные средовые и ценные рядовые. К первой относят те, что формируют средовые характеристики (отличительные особенности участка исторической среды) — они завершают композицию улицы, обрамляют площадь или перекресток. По сути это попытка защитить здания, расположенные внутри исторического квартала, но не являющиеся архитектурными памятниками. Так, например, в случае разборки аварийных конструкций, внешний облик построек необходимо сохранить. 

Ко второй категории относят те постройки, что соответствуют исторической окружающей среде и поддерживают небесную линию Петербурга. Благодаря этой поправке удастся защитить здания, построенные до 1957 года в историческом центре. Так от сноса и перестройки спасли более 650 объектов советской архитектуры, в числе которых, например, школа ФЗУ Ленэнерго. 

Помимо власти отсрочили снос квартала на Нарвской заставе до 2029 года и отказались от списка несредовых объектов — построек, которые утратили средовые качества. В основном, это утилитарные флигели, бывшие дворницкие, проходные, пристройки на внутридворовых территориях. Ранее их предлагали сносить без воссоздания. 

Что думают эксперты

«С одной стороны, все лица, участвующие в разработке новой редакции закона 820-7, проделали колоссальную работу по выявлению объектов, подлежащих охране и образующих “самобытный” облик Петербурга.

С другой — принятая редакция является непроработанной с точки зрения цели, ради которой “затевалась драка”. Если здание не является аварийным и ценным средовым или ценным рядовым объектом, определять возможность его сноса будут по-прежнему по году постройки, а не по тому, формирует он какие-либо средовые характеристики, соответствует ли он им или нет. В целом, каких-то иных существенных изменений также внесено не было.

Очевидно, редакцию закона 820-7 будут менять еще не раз. Вопрос в том, когда уполномоченные лица смогут провести полную “ревизию” всех объектов охраняемой среды, чтобы определить: какие из них можно сносить безболезненно для облика города, а какие — нет».

«Один из ключевых моментов [закона №820-7] — переход к поадресной охране объектов. Это более гибкий подход, о необходимости которого давно говорили многие урбанисты, девелоперы и градозащитники. Он дает возможность более индивидуально подходить к вопросу сохранения объектов или их отдельных частей и элементов, с учетом исторической ценности и состояния, а не просто по факту возраста.

На индивидуальный и дифференцированный подход ориентировано и введение новых категорий объектов — ценные средовые, ценные рядовые. Например, порядка 650 зданий советской застройки, сталинского неоклассицизма, ранее не попадали под охрану. Теперь перечень защищаемых объектов расширяется за их счет, так как их признали ценными. В целом, индивидуальный подход всегда более трудоемок, но и более точен, более справедлив.

Несмотря на появление списков ценных средовых и ценных рядовых объектов, категория “исторических зданий” пока сохраняется в законе и подлежит охране. Я это воспринимаю так: не все здания еще обследованы и получили подтверждение своей ценности или ее отсутствия. Поэтому пока остаются под охраной те объекты, смысл охранять которые, с одной стороны, однозначно не выявили, а с другой стороны, отказаться полностью от их охраны тоже "рука не поднялась". То есть некоторый элемент субъективности при оценке необходимости сохранения зданий определенного года постройки продолжает сохраняться и сейчас.

Переход к поадресной охране объектов, установление наличие ценности и уникальности объектов, требуют усилий по анализу и исследованию каждого отдельного здания. Это все понимают. Никуда не деться и от элемента субъективности: включение объекта в перечень “ценных средовых” или “ценных рядовых”, определение наличия у исторического здания уникальных характеристик, зависят в итоге от решения, которое принимают люди. А мнения по поводу того или иного объекта могут быть разные.

Поэтому обновленный закон, конечно, не упрощает работу с историческим наследием, но создает предпосылки для более тщательной работы по определению исторической ценности объектов. Мы все хотим в первую очередь сохранить историческое наследие Петербурга, исходя из четких и максимально понятных правил и условий, а не сделать этот процесс простым и не требующим трудозатрат».

«На самом деле границы зон охраны — принципиальные положения закона — остались неизменными. Это дает серьезное подспорье для сохранения Петербурга. 

В числе положительных изменений — определение и конкретизация порядка 650 объектов, которые хоть и не являются памятниками, но становятся частью историко-градостроительной среды, что значительно усиливает их защищенность. Теперь у этих исторических зданий появился определенный статус. Такая новелла появилась благодаря тщательному анализу архитектуры, прежде всего, послевоенного периода. Это и "сталинки", и советский модернизм, вопросы сохранения которого из-за столичной шумихи вокруг реконструкции московского цирка и возможного сноса здания СЭВ вышли в этом году на первый план общественного внимания.

820-й закон для России является пионерским. Хорошо, что он, с одной стороны, максимально конкретный, а с другой — обладает определенной гибкостью, то есть по необходимости способен ужесточаться или смягчаться. Для такого богатейшего на памятники места, как Петербург, невозможно написать закон на все времена. Мы и сегодня продолжаем исследовать город да и сам он развивается. Потому и законодательная база, регулирующая вопросы сохранения [исторических зданий], не должна застревать в моменте, она не может быть костной. 

Что касается сложностей, хочется напомнить, что власти разрабатывали закон как самый жесткий, в первую очередь, по отношению к застройщикам. И я рад, что за все время существования документа многие девелоперы и инвесторы не только научились эффективно работать по правилам, но и осознали необходимость сохранения исторической среды, почувствовали ее ценность. 

Наша общая цель — сохранение Петербурга, и это замечательно, что правила прописаны четко, их уважают все участники градостроительного процесса. Беспокойство некоторых градозащитников я не понимаю. Очевидно, закон стал еще жестче потому, что в нем была определена и зафиксирована ценность многих исторических объектов, статус которых долгое время был размыт.

С историческим наследием сложно работать по определению — и это нормально. К сожалению, даже сегодня мы часто сталкиваемся с подменой понятий. Бывает так, что мы видим на участке гараж из белого силикатного кирпича. Очевидно, что это какая-то поздняя советская пристройка, но по документам значится 1917-й год. Что с ним делать? Закон, и это принципиально важно, обязывает к любому такому неоднозначному объекту подходить индивидуально: изучать, анализировать, поднимать документы и только потом принимать максимально обоснованное и ответственное решение».

«Основное положительное изменение в законе — более глубокая дифференциация объектов городской среды. Мы имеем дело со средой в целом, сохраняя и преумножая удачные подходы к ее наполнению, не привязанные только к дате постройки объекта. Важно, что профессиональное сообщество на протяжении почти трех лет вдумчиво рассмотрело все городские здания и прониклось особенностями их влияния на композицию дворов и улиц. 

Самое перспективное в законе —  то, что он как раз создает перспективу включать композиционно и архитектурно целостные кварталы, соответствующие духу Петербурга, а не оставлять исторический центр в "кольце отчуждения" от всего остального города.

Документ усложняет работу тем, кто в средовой подход не верит, и упрощает ее тем, кто его поддерживает».

«Петербург — пионер и трендсеттер градозащиты. В нашем городе появилось первое в современной России и самое прогрессивное законодательство, связанное с охраной культурного наследия. В обновленной версии радует то, что под охрану взяли многие советские здания — это стало возможным, благодаря появлению понятий ценные средовые и ценные рядовые объекты. 

Что касается меня, как предпринимателя, тут все еще проще. Я считаю, что центр города не должен принципиально меняться. Любой бизнес всегда голосует за понятные правила игры, девелопмента. Все, что делает нашу работу более прозрачной — это хорошо и полезно для города в будущем».