Почему возникает зависимость (не путать с гиперувлечением!) и как от нее избавиться?

Почему формируется зависимость?

Зависимость — это биопсихосоциальное расстройство. То есть в ее формировании участвуют биологические, психологические и социальные факторы.

Биологические — это наследственность и особенности работы нервной системы. Исследования показывают, что если у родителей была зависимость, у ребенка могут быть предрасположенности к расстройствам при которых есть риск аддиктивного поведения. Например: БАР (биполярное аффективное расстройство), СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности), ПРЛ (пограничное расстройство личности) etc. Это не значит, что ребенок обязательно станет употреблять, но риск выше — просто потому, что система вознаграждения у него устроена иначе. И вещества могут являться способом избегания неприятных состояний. 

Гены — это кубики Лего, а среда и социальные факторы — могут построить из этих кубиков, что угодно. Если вокруг алкомаркеты на каждом углу, если выпивать или курить социально приемлемо, то мозгу становится сложнее видеть границы между «можно» и «нельзя».

Психологические — то, как человек справляется со стрессом, болью, скукой. Например, «стресс меньшинства» — это постоянное напряжение, в котором живут люди, сталкивающиеся с дискриминацией, непринятием, микроагрессиями. Хронический стресс повышает уровень кортизола, разбалансирует систему вознаграждения и снижает чувствительность дофаминовых рецепторов. Человек буквально перестает получать удовольствие от жизни. На этом фоне психоактивные вещества (ПАВ) начинают восприниматься как способ хоть немного вернуть вкус к жизни. На короткой дистанции помогает, но в итоге только усиливает тревогу, депрессию и стыд.

Гиперлюбовь к телефону, сладкому или TikTok — это клиника?

Не все, что мы называем зависимостью в быту, является ей с медицинской точки зрения. Например, существует заблуждение, что есть аддикция от сладкого, соленого, от еды в целом, но это миф. Пища нам необходима, и у нее нет аддиктивного потенциала. Любое блюдо влияет на систему вознаграждения, и это норма. В отличие от ПАВ.

Поведенческие расстройства, к примеру, лудомания (игромания), действительно бывают, но они диагностируются, если поведение выходит из-под контроля, мешает жить, работать, строить отношения. Когда есть тяга, долги, нарушение социальных ролей, неисполнения обязательств, психические и физические нарушения и так далее. И жизненно важным для человека становится продолжение игры, какие бы последствия это ни влекло за собой.

А вот «зависимость от телефона» или «сладкого» — скорее, не про болезнь, а про нарушенный баланс. С гаджетом мы не можем расстаться просто потому, что он стал частью жизни. Сладкое, секс, социальные сети — могут быть частью нормального удовольствия. Важно, мешает ли это функционировать.

Настоящие химические зависимости — про вещества с высоким аддиктивным потенциалом (он определяет то насколько, быстро формируется пристрастие). И никакой TikTok, оргазм или шоколад не дают такого всплеска дофамина, как психоактивные вещества. 

Какие подходы используют для лечения? 

Основой всегда остаются доказательные методы психотерапии. В ALVI Clinic мы используем КПТ (когнитивно-поведенческую терапию), ACT (терапию принятия и ответственности), DBT (диалектико-поведенческую терапию) и мотивационное интервью.

Выбор подхода определяется индивидуальными особенностями человека и стадией его расстройства, а не конкретным веществом. Скажем, при игромании и при алкоголизме принципы терапии похожи — просто акценты разные.

Фармакотерапию мы можем подключать для лечения коморбидных расстройств и купирования симптомов. Это не «анти-аддиктивная таблетка», а поддержка психики и организма, которые уже измотаны.

Сейчас в арсенале врачей есть препараты для лечения зависимости от алкоголя, табака и опиоидов. А вот от стимуляторов, каннабиноидов или психоделиков — нет. Поэтому так важно сочетать терапию с наблюдением психиатра: не чтобы «вылечить таблеткой», а чтобы подобрать безопасную поддержку.

Что делать, если подозреваешь у себя нездоровое пристрастие, но боишься идти в терапию?

Бояться — абсолютно нормально. К сожалению, у нас долгое время зависимость лечили через страх и стыд: «Посмотри, кем ты стал!». Естественно, после этого человек не хочет идти к врачу.

Современная доказательная терапия устроена иначе. Никто не будет запугивать или заставлять бросить. Наша задача — не «сделать человека трезвым», а помочь ему начать жить так, как он хочет. Трезвость — это побочный эффект хорошей терапии. Никто не хочет употреблять наркотики. Все хотят быть счастливыми. Просто не все знают, как. И вот это «как» мы ищем вместе.

Кстати, хорошая психотерапия ≠ тяжелый грустный разговор. Она может быть и весьма приятной, порой сессии проходят весело. Если страшно идти — можно начать с вопроса себе: чего я на самом деле боюсь? Какой образ психолога у меня в голове? Иногда страх — это сигнал, что вы просто не нашли «своего» специалиста.

А если зависимость у близкого? 

Если не боишься — попробуй говорить спокойно. Не обвинять, а интересоваться: замечает ли человек, что есть проблема? Что должно произойти, чтобы он понял, что это действительно проблема? Пусть сам определит критерии. Это создает пространство для осознания, а не для защиты.

Если страшно приступить к разговору — сначала стоит понять, чего именно боишься: его реакции, агрессии, или собственной беспомощности. И правда ли нужно обсуждать вопрос прямо сейчас. Иногда разговор только усугубляет конфликт.

Можно пойти к психотерапевту самому — чтобы разобраться, как выстроить границы и не попасть в созависимость. Иногда одной консультации достаточно, чтобы понять, как дальше себя вести.

Как после лечения не сорваться?

Срывы случаются, и это не катастрофа. Многие специалисты вообще считают, что срыв — часть выздоровления. Главное — не воспринимать его как провал. Представьте поезд, который долго мчал по рельсам и вдруг сошел с них. Это не значит, что весь путь обнулился. Его просто нужно поставить обратно и ехать дальше.

Современная терапия не учит «бороться с веществом». Она учит не избегать того, что неизбежно: скуки, грусти, тревоги. Ведь зависимость — это в первую очередь расстройство избегания. Когда человек учится быть в жизни без попытки все время что-то глушить, он становится устойчивым.

Какие есть помогающие сообщества в Петербурге?

У нас работают клиники психотерапии, где есть отделения по работе с зависимостями. Внимательно читайте отзывы, проводите большой ресерч: важно, чтобы команда психиатров и психотерапевтов работала современными одобренными наукой методами (никакого траволечения и кодирования!) без стигмы и морализаторства.

Также можно искать группы Smart Recovery (некоммерческий проект по борьбе с аддикцией) — они основаны специалистами доказательной психотерапии и волонтерами. Есть онлайн-группы, а мы планируем запуск очных.

И, конечно, есть 12-шаговые программы — они не всем подходят, но для многих становятся хорошей опорой. Ключевое — помнить: если вам не подошел один формат, это не значит, что терапия не работает. Нужно просто найти свой путь.

Редакция напоминает, что материал не может использоваться для самодиагностики, а медицинские услуги имеют противопоказания. Необходима консультация специалиста.