Анна Ксенз известна как графический дизайнер, который работает с такими большими брендами, как Лобода и Цыпкин. В этом году ее книжные обложки попали в шорт-лист престижного международного конкурса иллюстрации World Illustration Awards. Но под влиянием NFT-бума она перешла на сторону цифрового искусства и уже в июне представляет свою первую серию анимированного диджитал-арта на ярмарке CADAF.
Скажи, как и когда произошло твое превращение из дизайнера в художника?
Происходило оно постепенно в течение последних нескольких лет, и этот процесс, надо признать,тесно связан с активным развитием криптоарта. С тех пор, как умер принт, графический дизайн стал инструментом обслуживания маркетинга, а дизайнеры — техническим персоналом. Одно дело, когда ты занимаешься декоративным искусством, и совсем другое, когда – техническим оформлением – сразу падает визуальная планка. По этой причине лет пять назад я поняла, что не хочу больше заниматься графическим дизайном и решила сконцентрировать свои силы на иллюстрации и арт-дирекшен в культурных проектах. Сначала случился кинофестиваль «Послание к человеку», потом я начала сотрудничать с Александром Цыпкиным, а потом было много кино и музыкантов (в том числе великие Анна Меликян и Би-2). Сейчас я понимаю, что для меня все эти проекты были необходимы, чтобы очиститься от маркетинговой истории путем общения с творческими людьми, вернуться к ощущению дизайна как прикладного искусства.
Какой же проект позволил тебе почувствовать себя снова художником?
Разумеется, «Беспринцыпные чтения», просто потому что у меня там не было рамок. Особенно поначалу мы придумывали всё на пальцах из воздуха. Плакаты, которые я рисовала, были не про рекламу, а про мое личное ощущение от проекта. Я смогла проявить себя в жанре постер-арта действительно как художник. Ведь в чем отличие художника от графического дизайнера? В том, что его не заставляют что-то делать по ТЗ, а он абсолютно свободно творит.
Так, а причем здесь криптоарт?
Профессия графического дизайнера умерла в том виде, в котором она существовала раньше. И криптоарт – это шанс дать нашей профессии новое дыхание. Откуда появился диджитал-арт, который мы видим в Instagram? Его делают дизайнеры, вернувшись домой после работы, просто так – для себя. Но до сегодняшнего момента картина в размер дивана, написанная маслом под заказ, считалась искусством, а 3D-арт искусством не считался. Теперь же ситуация изменилась – цифровая революция все-таки произошла. А цифровое искусство – это вишенка на торте цифровой революции, потому что каждой цивилизации нужно свое искусство. Если цивилизация дорастает до своего искусства, значит, цивилизация сложилась. Художники, которые пишут на холсте маслом, не могут отражать ценности цифровой цивилизации. Пришло время тех, кто работает с диджитал, а это в том числе и графические дизайнеры. И я очень рада, что люди начинают всерьез воспринимать то, что создается в цифре, ведь совсем недавно еще такого не происходило. Плюс, я вижу в этом процессе очень важную историю для молодежи. В нашей стране практически не работают социальные лифты, а цифра заставила их работать, и огромное количество молодых людей поднялось высоко, благодаря этому.
Как лично на тебе отразился NFT-бум, произошедший в феврале?
Он позволил мне создать первую серию анимированных работ не «под заказ». Она будет показана уже в июне на международной ярмарке цифрового искусства CADAF, где меня представляет агентство 1Dutch Projects. Одновременно мы сделаем дроп, и тогда я смело смогу назвать себя криптохудожником.
Какую тему ты поднимаешь в своем проекте для CADAF?
Учитывая происходящее в мире, мне хотелось поразмышлять о будущем. Мы ждали цифровой эволюции, но случившаяся год назад пандемия превратила эту эволюцию в революцию. Всё очень сильно ускорилось. Стабильность поменяла форму, стала нестабильной. И сейчас чем быстрее человек примет эту нестабильность, тем легче ему будет жить. Нужно прекратить сопротивляться будущему... Вот такой месседж я закладывала в свою работу.
Что тебя натолкнуло на такие мысли?
Рассказ Рэя Брэдбери «И грянул гром», где охотник давит бабочку, и все в мире меняется. Кстати, именно после его публикации в научном мире появился термин «эффект бабочки», которым называют ситуацию, когда крошечное действие имеет непрогнозируемые последствия в будущем. Условно говоря, кто-то съел мышь, и мы все находимся там, где мы сейчас находимся.Конечно, не каждое действие может так глобально повлиять на будущее, но какое-то – может. Мой проект об этом. А еще о том, что слова приобрели огромную ценность, потому что мы стали меньше их использовать. Заметь, у нас есть единый язык – это язык эмоджи. Кому ты можешь написать «целую тебя», «люблю тебя», «обнимаю тебя»? Только кому-то очень близкому. Сердечко же ты можешь отправить любому человеку по работе, даже малознакомому, а вот слова стали иметь более весомое значение, и мы меньше ими разбрасываемся.
Комментарии (0)