Знакомьтесь, Максим Иванов – поставщик молочной продукции на МКС

Как вы познакомились с самым эксцентричным миллиардером на свете, побившим несколько мировых рекордов?

Мне рассказали о проекте Virgin Oceanic — сейчас Ричард строит первую подводную лодку, которая сможет опуститься на дно Марианской впадины, и предполагается, что семь человек из семи разных стран погрузятся на ней в разные моря. Я заинтересовался, встретился с Брэнсоном, а он предложил участвовать в проекте — так что сейчас я выбираю между морем Черным и Белым. Мы с Ричардом быстро подружились: я ездил к нему на остров в Карибском море, а он с женой приезжал ко мне в Петербург. Программа его визита была самая что ни на есть классическая: «Баядерка» в Мариинском (Гергиев нам Царскую ложу предоставил), Петергоф, мосты. После окончания прогулки по рекам и каналам сошли на набережную, а машина, которая должна была отвезти Брэнсона в отель, задержалась. Он сказал: «Зачем мы будем ждать?» Вышел на дорогу, проголосовал и уехал.

Вы с ним потом еще Ла-Манш на кайтах переплывали.

Кстати, в этой эпопее нам очень на руку была популярность Ричарда, потому что как только мы сошли на берег, к нам подъехала полиция — мол, вы незаконно пересекли границу, пройдемте в участок. Но вокруг мгновенно собралось не меньше сотни человек, которые узнали Брэнсона и начали стыдить полицейских — те позвонили начальству и отпустили нас. Потом отъехали метров десять, вернулись и взяли у него автограф.

Таким же способом вы и Финский залив преодолели?

Да, я задумал проект «Спорт выше политики» — вместе с украинским и финским спортсменами мы решили дойти на кайтах из Хельсинки в Питер. Готовились к этому проекту три года. Очень тяжело физически дался этот переход, и когда оставалось всего пятьдесят километров до финиша, к нам подошел сторожевой корабль, который обнаружил «три низколетящих неизвестных плавсредства» — слово «кайт» нашим военным незнакомо — и приказал подняться на борт, а если не подчинимся, то у них и разрешение на применение оружия имеется. В общем, обломали нам красивый финиш. Но когда мы получили данные с наших GPS-датчиков, выяснилось, что мы тем не менее установили мировой рекорд: прошли 279 километров. Как я был счастлив! (Смеется.)

Кроме кайтсерфинга вы увлекаетесь вейкбордом, подводным плаванием, а также фрирайдингом, благодаря чему побывали в Антарктиде, открыли новый мыс и дали ему свое имя. Как дела с регистрацией Maxim Lagoon?

Пока все упирается в бюрократию — оказалось, что присвоить географической точке имя человека можно, только если человек этот уже умер. А вообще у нас была невероятная экспедиция. Пять спортсменов: один бейсджампер, два альпиниста, два лыжника. Альпинисты прокладывали нам путь на горы, мы с них катались, бейсджампер прыгал. Так мы провели одиннадцать дней и ночей. Ночами температура опускалась до минус тридцати пяти, и лежать в палатке на полуторакилометровой толще льда, которому миллионы лет, было не слишком комфорт­но. Условия были жесткие, но я приобрел неповторимый опыт.

А как вы из военных моряков стали бизнесменом?

В начале 1990-х я еще носил погоны, а параллельно у меня уже одна сделка выгорела, другая… Меня вызвал начальник факультета Военно-морской академии: «Максим, ты же лучший минер ВМФ СССР, мы думали, получишь золотую медаль, а ты перестал ходить на занятия, историю КПСС пропускаешь, бизнесом занимаешься». Сижу весь красный. «Стыдно тебе? Что планируешь делать?» — «Не хочу быть плохим офицером, буду увольняться». Он опешил: «Да ты что, я не к этому разговор вел!» Так я открыл маленькую компанию, снял офис девять квадратных метров, нанял двух сотрудников — а чтобы платить аренду и зарплату, по вечерам «бомбил» на своей «девятке». Единственное, о чем жалею, — у меня нет профильного образования. Я все делал по наитию, с ошибками. С нужными знаниями их можно было бы избежать.

Наитие вас не подвело — завод «Галактика» в Гатчине самый современный в Европе. Почему вы выбрали молочную специализацию?

Почти случайно. Сначала в компании «Фудлайн» мы занимались импортом продуктов из Европы, но очень длительный оборот средств получался, хотелось поскорее. Мы начали сотрудничать с компанией Valio, стали производить ее продукцию на нашем комбинате. Это и был путь в молочную индустрию. Сегодня «Галактика» может переработать восемьсот тонн молока в сутки. У нас на заводе пятнадцать санитарных зон на пяти уровнях, чтобы попасть в самую высокую, надо три раза поменять бахилы, руки помыть, снять кольца и часы. Наше молоко хранится долго, потому что оно чистое, а не потому что с химией. Меня просто возмущают маркетологи, внедряющие моду на фермерские продукты, — кто поручится за соблюдение санитарных норм на этих фермах? А мы даже космическое питание производим для МКС, причем мой друг космонавт Сергей Крикалев рассказывал, что американцам так нравятся наши йогурты и ряженка, что они просят русских коллег и для них заказать.

А вы когда в космос полетите?

Надеюсь, через год. Мой номер в проекте будущих суборбитальных полетов Virgin Galactic Ричарда Брэнсона — 216-й.

Текст: Виктория Пятыгина.

Фото: Антон Вельт