Александра Винер: «Счастье приходит, когда видишь себя в отражении своих дел»

1. Девочка с Мещерки

Все начинается с детских игр: в высоких зарослях Саша и ее подружки обустраивают «дом». Чертят палкой по земле: здесь – гостиная, здесь – кухня, осколки плитки с соседней стройплощадки (вокруг в то время было много долгостроев!) – мозаика пола. Лепестки сирени облетают на импровизированный «стол» из досок. Целый придуманный мир, где стены дышат, а углы не давят.

Вы на Мещере жили с самого рождения?

Мы переехали сюда из Верхних Печер, когда мне было лет десять, и это самое важное для меня место в родном городе. Когда я бываю в Нижнем сейчас, всегда хочется приехать именно сюда, в наш старый двор. Здесь «семерка» (двор у дома № 7 по улице Пролетарской. – Прим. ред.), лучшие подружки, наши игры и прогулки. Я росла в обычной семье, родители были медиками. Дедушка Александр Иванович Сумин – главный детский хирург города. Он, пожалуй, сыграл одну из основополагающих мужских ролей в моей жизни и был тем, кто первым сказал родителям: «Вы что, не видите, что это будущая модель?» Несмотря на то что меня растили в довольно строгих стандартах («короткие топы не носи, открытый живот не показывай»), в 10-м классе я пошла в модельную школу.

Но о том, чтобы стать моделью, не мечтали?

Я всегда была готова, что называется, поймать волну. Увидеть, куда несет поток событий и поддаться ему. И первый же серьезный кастинг был успешным – мне предложили поехать на Неделю моды в Париже. В шестнадцать я уже получила рабочую визу.

Как родители согласились?

Маму отговаривали все ее подруги: «Ты сумасшедшая! Куда ты отпускаешь дочь?» Но я училась в гимназии №1 с немецким уклоном – уже ездила до этого по обмену в Германию. Мама очень верила в меня и в то, что это хорошая возможность.

2. Модель международного уровня

2011 год, 16-летняя Саша с бумажной картой Парижа в руках пытается успеть на 7–10 кастингов в день. Живет на 80 евро в неделю, ютится в квартире с другими моделями и открывает для себя непростой мир фэшн, где с одной стороны – сверкающие показы и мировые бренды, с другой – кофе из стаканчика и конвейер на износ.

Юным моделям в Париже удается заработать?

Если ты не топ-модель – нет. Я тогда прошла кастинг шоу-рума Нины Риччи и смогла хотя бы «отбить» то, что агентство в меня вложило. Эта поездка стала началом моей карьеры – мне предложили контракт в Азии.

Азиатский фэшн – это же практически модельная «армия».

Абсолютно. Съемки одного каталога могут длиться 14 часов. По 350 аутфитов за смену: «ченж, ченж, ченж!..» Коллекции готовят заранее, в итоге – в 30-градусную жару задыхаешься в пуховиках, а в лютый мороз «держишь лицо», позируя в легком платье. Физически это очень тяжело. Но было много интересных поездок – Таиланд, Шанхай, Гонконг.

Какое воспоминание самое яркое?

Конечно, Гонконг – я полюбила его на всю жизнь. Неудивительно, что многие девочки остаются там годами, хотя в плане условий жизни это ужасно. Недвижимость в Гонконге – одна из самых дорогих в мире, и квартиры, которые агентство снимает моделям, – это обшарпанные стены, двухэтажные кровати, душ над унитазом. Я вошла и ужаснулась: как вы живете в этом два года?! Но потом втягиваешься в этот ритм мегаполиса на островах и понимаешь, что удовольствие от жизни там измеряется не квадратными метрами. Работу моделью совмещаешь с тусовками совсем иного масштаба – с нами на вечеринках бывал Леонардо Ди Каприо, например.

3. Москва. Начало

Бизнес-центр «Знаменка, 7». Конец рабочего дня – Саша выходит на балкон с видом на Кремль перевести дух и ловит себя на мысли: удивительно, как быстро и кардинально изменилась ее жизнь! Из модельного бизнеса – в торговлю на фондовом рынке.

Откуда резкий вираж в финансовую аналитику?

Друзья предложили попробовать поработать в их управляющей компании, зная мой склад ума. Я в итоге окончила финансовый факультет ННГУ им. Лобачевского, но как вести себя на бирже, меня с нуля учили они – как правильно читать новости, анализировать рынок, продавать облигации.

Примерно в этот период вы встретили Антона Винера, своего мужа?

Да, мы познакомились в его ресторане, куда я пришла поужинать с парой знакомых, и за столом Антон рассказывал о том, как устроено мироздание, об универсальных духовных законах. Я всегда знала, что где-то существует «настоящий Хогвартс», что есть что-то большее, чем физический мир, – и всегда искала этого. Антон рассказывал невероятные вещи, основанные на рукописях каббалы, написанных около 2000 лет назад. Внутри просто все перевернулось! Мне вдруг стало так страшно: вдруг вечер закончится и мы больше никогда не увидимся?.. Если честно, то сначала я поняла, что хочу изучать эти древние духовные технологии. И чуть позже – что хочу всегда быть рядом с человеком, который мне этот мир открыл.

4. Дизайн. Продюсирование пространств

«Влад, пожалуйста, умоляю! Ты же знаешь: я Козерог, я буду работать день и ночь. Можешь поручать мне любую мелочь!» – и основатель архитектурного бюро DBA-GROUP Влад Андреев рискнет взять на работу девушку с нулевым опытом, которая только начала учиться дизайну интерьеров. За восемь лет Саша Винер сделает в его бюро 40+ проектов и в конце концов, откроет собственную компанию.

Правда, что в дизайн интерьеров вы пришли, потому что позавидовали Келли Уэстлер?

Дело было так: мы с Антоном никак не могли найти дизайнера для нашей квартиры в Москве. В каком-то отчаянии я загуглила «топ-10 дизайнеров мира» и увидела проекты и мебель Келли Уэстлер. Глядя на ее работы, я вдруг ощутила… Это было более сложное чувство, чем зависть! Я вдруг поняла, что хочу, а главное, смогу так же. Так я поступила в Британскую высшую школу дизайна – обучение длится два года, поэтому я решила попробовать уговорить Влада взять меня в его бюро. На любую позицию – лишь бы сразу совмещать обучение с практикой.

Когда он в вас поверил?

Не сразу. Первое время я обставляла квартиры мебелью из IKEA. Моим первым серьезным проектом стал ресторан Mollusca на Патриарших – считаю, его интерьер выглядит актуально и по сей день. В итоге мы сделали для этих заказчиков серию заведений на Цветном бульваре, Большой Дмитровке, итальянский ресторан Il Matto, Mollusca в Нью-Йорке. Потом работали с Уиллиамом Ламберти, его Lumicino и Historia. Спроектировали ресторан Osh в Дубае. Сделали серию общественных пространств для ключевых федеральных девелоперов. Клиентов, которые приходили именно ко мне, постепенно стало так много, что я поняла: пора открывать свою студию. Но Влада я до сих пор называю своим «дизайн-отцом» и над некоторыми проектами мы продолжаем работать вместе.

5. Руководитель бюро архитектуры интерьеров

Канун Нового года, но в VINER DESIGN GROUP оживление не совсем праздничное: сотрудники считают минуты не до боя курантов, а до дедлайна. За месяц нужно отрисовать визуализации нового проекта на 3500 квадратных метров. В здании 1929 года постройки. В памятнике архитектуры!..

Глядя на портфолио ваших проектов, проявляется ощущение, что вы любите… невозможное.

(Смеется.) Адреналин – мое второе имя. Мы действительно профессионалы в том, что нужно было сдать «еще позавчера». За первые полтора года работы мы спроектировали 130 тысяч квадратных метров.

Расскажите про масштабные проекты, которые сейчас в работе.

Год назад к нам пришел запрос на реконструкцию памятника архитектуры – бывшего клуба фабрики «Свобода», построенного по проекту Константина Мельникова. Инженерные сети, перекрытия, крыши – все требовало полного перепроектирования. Задача – открыть клуб русского бильярда. В бывшем актовом зале будет открытое пространство под сводчатым потолком с 13 столами для русского бильярда, на первом этаже – огромный ресторан с открытой кухней, библиотека и детский центр, караоке и сигарный клуб: семь различных по функции заведений под одной крышей. Мне кажется, ни одно здравомыслящее бюро не согласилось бы взяться за это в тех сроках и условиях, которые нам поставили.

Общественные пространства интереснее жилых?

После многих лет работы с жилыми интерьерами сейчас в частных проектах я больше всего ценю возможность собрать своего рода коллекцию предметного дизайна. А общественные зоны позволяют быстро реализовывать очень смелые дизайн-идеи, которые будут служить многим людям. Например, один из девелоперов попросил придумать, как в шести башнях его нового ЖК тонко передать идею русскости. Я вспомнила, как однажды в Париже видела авторскую коллекцию ковров, в основе орнамента которых были абстракции ландшафта, снятые во время взлета самолета. А что если похожим образом обыграть малоизвестные природные заповедники России? И выполнить эти пейзажи руками мастеров разных техник – плетение, мозаика, дерево. Наши поля, луга, тайга, озера – этот проект мы тоже сейчас развиваем. Получается потрясающе красиво!

Есть то, что вам как боссу пока не очень хорошо удается? Многие руководители, например, говорят о сложностях с делегированием.

Я сейчас, наоборот, кайфую от моментов, когда команда подхватывает мои идеи и самостоятельно реализует их круче, чем я могла бы представить. У меня есть сложности с другим – приходишь на объекты, оказываешься в «картинке», которую нарисовала, но не осознаешь, что это сделала ты и твоя команда. Смотрю и думаю: «Вау, как классно!», а свою причастность не ощущаю. Впрочем, может, это не сложность, а,наоборот, стимул продолжать работать.

6. Художник и коллекционер

2019 год. Пронзительный синий «электрик блю» и зеркальная нержавейка, которая еле поддается ножницам по металлу: Саша с большим трудом, но режет, гнет, оборачивает сталь вокруг холста – готовит необычный подарок. Получившаяся работа, а главное – поток вдохновения, в который она попала, когда ее создавала, убедят ее заняться этим профессионально.

О чем ваши работы?

Это аллегория внешней оболочки и внутреннего мира каждого человека, куда порой нелегко пробиться даже самым близким. Самопознание и исследование сокрытого. История о желании как потенциале, с которым человек может что-то создать в мире. О хрупкости взаимоотношений. О цикличности перерождения и обновления.

Вы осознанно строите свою художественную практику вокруг темы трансформаций?

Я считаю, что каждый человек проживает множество жизней в одной. Перелом бывает через кризис, боль и испытания либо через острое осознание, что нужно успеть что-то изменить до того, как «каток» тебя настигнет. Духовность для меня – про практичные действия. Блаженно медитировать на вершине горы – эгоистичный путь, потому что мы в этот мир пришли, чтобы взаимодействовать с другими людьми и таким образом понять, кто мы есть. Счастье приходит, когда видишь себя в отражении своих дел.

Но вы не называете свои работы картинами?

Это скорее художественные объекты. Тема предметного дизайна мне тоже интересна – каждый квадратный метр ценен, нельзя занимать место предметами и мебелью без «родословной», без энергии. Поэтому я сотрудничаю с галереями по всему миру не только как автор, но и как коллекционер: обращаю внимание на талантливых людей, которые создают особенные вещи, интегрирую их в жилые пространства, сочетая с ар-деко 60–70-х, скандинавским дизайном, футуристическими объектами.

Вы создаете художественные проекты специально под интерьеры, которые разрабатываете?

Комфортнее, когда люди приходят в галерею и сами выбирают мои работы. Их продажей занимается мой партнер Вилдрик Батжес – известный галерист, с которым мы познакомились во время работы над одним из объектов в Париже, комплектовали квартиру современным искусством. Этот интерьер потом попал на обложку французского Domodeco, а мы подружились и решили сделать в Москве коллаборацию. Так появилось пространство, где на первом этаже – MSK Eastside Gallery, а на втором – Sasha Viner Workshop. Туда можно попасть по предварительной записи – это и галерея, и мастерская.

7. Предприниматель

До выхода на мероприятие – четверть часа, собраться нужно очень быстро. Саша делает легкий макияж, надевает парик из своей коллекции, смотрит в зеркало и вдруг понимает: готовая укладка за секунду – это же спасение для всех, кто одинаково ценит красоту и время! В этот момент и родилась идея студии кастомных париков Wig Dealers.

Ваши парики – больше бьюти-аксессуар?

Такова была идея, да. Моим партнером по бизнесу стала Катя Архипова – стилист по волосам мирового уровня. У нее в какой-то момент появилось столько запросов на стилизацию париков для селебрити, которым быстро нужна готовая укладка, что она задумалась об отдельном направлении. В Америке, Израиле это огромный рынок, а парики носят по светским или духовным причинам, без медицинских показаний.

Вы создаете изделия только на заказ?

Не всегда, но в основном: постижер пришивает на основу каждый волосок, далее колорист и парикмахер красят, стригут, укладывают волосы, как захотел клиент. Мы создали комплексное сопровождение постижерного изделия от заготовки до финального окрашивания, стрижки и ухода. Клиенты отправляют к нам изделия с водителем и забирают обратно с готовой укладкой.

Но с клиниками вы тоже работаете?

Первое время нам больше хотелось сломать стереотип о том, что парик – табуированный аксессуар, и казалось, что люди после химиотерапии или с алопецией (выпадением волос. – Прим. ред.) сами нас найдут. Тем более натуральный парик – недешевое изделие. Но оказалось, что у нашей бизнес-идеи – сильный социальный эффект, ведь найти парик, который выглядит естественно – большая проблема! Мы возвращаем людям красоту и чувство собственного достоинства. Когда я слышу отзывы о том, как парик изменил качество жизни, я понимаю – это точно не зря.

8. Мама

Москва, дом Винеров. Большая ваза с осыпающимися пионами на столе – лепестки усеяли все вокруг. Четырехлетняя девочка, в чьих чертах причудливо смешались Антон и Александра, босиком взобралась на стол: подбрасывает лепестки вверх и смеется. Воздух дрожит от того, какой этот момент хрупкий и прекрасный.

Говорят, каждый ребенок силой своей личности влияет на женщину еще в беременность, открывает в ней новые качества. Как вы это ощутили с сыном-первенцем и с дочкой?

Полноценного декрета у меня не было ни с первым, ни со вторым: с Эйтаном я даже из родзала продолжала решать рабочие вопросы по дизайну, а во время беременности Зои ощутила в себе предпринимательскую жилку. Можно сказать, она родилась вместе с идеей Wig Dealers: с ней на руках я встречала первых клиентов. Дети действительно меня меняли, но никогда не заставляли погрузиться в материнство полностью: думаю, они знали, в какой семье родиться (улыбается).

Что для вас главное в материнстве?

Мне очень важно не быть гиперопекающей. Вырастить детей самостоятельными, чтобы они почувствовали, в чем их потенциал. Создать окружение. Но здесь тоже нужен баланс. Недавно мой пятилетний мальчик заплакал: «Мама, я не успеваю поиграть». Я поняла: надо что-то менять с его кружками – не нужна детям эта гонка. Нужен теплый «аквариум» с кучей родственников, где их любят. Зои – долгожданная девочка, всеобщая любимица. У нее очень яркий темперамент – шутим, что это X10 Ирина Александровна Винер, ее бабушка.

Кстати, что значит быть невесткой живой легенды художественной гимнастики?

У нас прекрасные отношения. Мы все «пахари» по складу характера, поэтому она очень поддерживает нас с Антоном в рабочих делах, а мы восхищаемся ее тренировками нон-стоп, невероятными постановками и мощнейшей энергией. Это стимулирует никогда не останавливаться! Часто ходим вместе на премьеры, обсуждаем – во многом наши взгляды совпадают. У Ирины Александровны особое чувство прекрасного: ее отец Александр Винер был заслуженным художником Узбекистана. То, что меня тоже зовут Александра, она считает очень символичным.

Бывало, что ее совет вдруг оказывался для вас по-настоящему ценным?

Как-то у меня был период внутренних метаний, и я спросила Ирину Александровну: «Вы никогда не сомневались, на своем ли вы месте? Не ставили под сомнение то, что делаете?» И она ответила, что тоже постоянно задает себе этот вопрос и это нормально. Помню, мне стало так легко! Появилась уверенность: заново перерождаться, заново убеждаться в правильности того, что ты делаешь, – это необходимый процесс. Так и находится истина.

Текст: Валентина Переведенцева
Фото: Анна Володина
Стиль: Анна Боброва
Макияж, волосы: Мария Рябова
Ассистент: Ольга Муравьева