В проекте Renovatio художник из Краснодара превратил легендарное полотно Рафаэля в цифровую инверсию и подчинил пространство галереи Futuro с помощью тотальной инсталляции.
В каких вы отношениях с андеграундом?
Мне кажется, я его не покидаю. Один мой старый друг говорил: "Саня, пойми, мы одиночки". Насколько бы я ни был в контексте современного искусства, все равно я чувствую себя одиночкой. Вот в этой автономии и заключается андеграунд.
Как при этом чувствуете себя в мейнстриме?
Я часто иду против паттернов, которые определяют культурную и политическую повестку. В нашей стране многие художники, которые представляют оппозицию, очень известны на всероссийском и зарубежном уровне, но о коммерческом успехе в таком случае говорить сложно. Когда выставка Renovatio проходила в родном Краснодаре, публика не приняла ее, потому что проект поднимает вопросы, которые вычеркнуты или даже считаются признаком дурного вкуса для местного культурного сообщества.
Насколько нижегородская публика отличается от краснодарской?
У вас совсем другая среда, дружественная. И чувствуется очень высокий уровень вовлеченности людей, интерес к искусству. Хотя во время планирования выставки в Futuro, не забывая о неудачном опыте в Краснодаре, думал сначала показать другую – “Согласные. Алфавит девяностых”.
Почему передумали?
В ней сплелись сразу романтическая и критическая коннотация. Несмотря на то, что в концепции “Согласных” также лежит тотальное подчинение пространства, в Futuro бы она смотрелась не так уместно. За эстетической стороной произведения часто можно не увидеть содержания.
Ощущаете ли вы преемственность с андеграундом прошлого столетия?
Краснодар вообще был оторван от происходящего. Конечно, в 90-е у нас был своеобразный переворот, но город как был законсервирован, так и остается. До начала двухтысячных его просто не было на андеграундной карте России.
Тогда каким образом вы стали его частью?
По специальности я художник-монументалист – изучал мозаики и роспись в ортодоксальной советской художественной традиции. Одно время даже работал в храме. Но, естественно, я пошел по этому пути не только для того, чтобы освоить ремесло, но и для того, чтобы получить насыщение. После выпуска даже не возникало вопросов, в андеграунде я или нет, настолько сильно творчество было пропитано духом академизма. Поэтому сначала мне было достаточно тяжело понять логику совриска, но постепенно я втянулся.
Выставка Renovatio в таком случае – это своего рода протест против академизма или же его интерпретация?
Готовя выставку, изначально я исследовал момент саспенса и сингулярности как точки перехода человека в цифровую цивилизацию и нахождения в ней новых образов религиозного культа. Для меня рафаэлевская Мадонна в виде цифровой инверсии выглядит правильнее, чем она есть в оригинале. В этой работе я подвергаю критике традиции эпохи Возрождения. Принято утверждать, что Ренессанс – это рассвет и невероятный подъем живописи, тогда как я думаю, что проникновение в искусство античной эстетики, наоборот, привело его к распаду. Поэтому моя Мадонна – это перевертыш в исходное.
Получается, Ренессанс и реновация антонимичны?
Я беру за основу поиск идолов, как это было в эпоху Возрождения. В наши дни у людей забрали архитипичные предметы поклонения, мы постепенно переходим в цифровое пространство. Поэтому мои работы часто содержат скриншоты из кино или еще какие-то цифровые источники. При этом у человека осталось религиозное мышление, и вся современная культура опирается на иррациональное и мистическое. По сути, мы живем в эпоху нью-эйджа. Выставка Renovatio примерно о том же: чуваки, вы все думаете, что вы ницшеанцы и марксисты, но на деле – реновация. В эпоху Возрождения царил гуманизм, а сейчас – трансгуманизм.
Это связано с тем, что мы живем во время, когда главенствует приставка "пост-"?
Да, пост-, пост-, пост-. Мне кажется, еще чуть-чуть – и появится слово "постчеловек".
А может, мы приближаемся к эпохе "мета-"?
Вообще, проект Renovatio можно назвать метареалистичным. Мне кажется, в постмодернизм я уже не успел. И выставка рассказывает о мистическом опыте, где человек будет меньше человеком в гуманистическом понятии. С каждой эпохой божественное исчезает с новой силой, а сейчас оно наполняется в другую сторону. Чем больше происходит погружение в цифру, тем больше человечество нуждается в ручном труде и доступных культах.
Фото: А. Суханцев.
Комментарии (0)