Фотограф гуляет по Нижнему вместе с Гессе и Брейгелем и ловит кадры, от которых потом ком в горле. Выставка «Свой город» Алика Якубовича, которая проходит сейчас в Арсенале, вызывает разные чувства — тут и тихая ностальгия, и выпуклая радость узнаванья. О том, как фото становится произведением искусства (и историческим документом!), их автор поговорил с заведующим Арсеналом Александром Комаровым.
«Должен прийти человек со стороны и указать на очевидные вещи»
Александр Комаров: Арсенал твою выставку собирался сделать уже очень давно.
Алик Якубович: Наверное, лет сто назад!
Александр: А потом наша коллега и твоя подруга Анна Чудецкая (кстати, ее памяти и посвящена выставка) сказала: «Друзья, сколько можно ждать — у вас в городе живет такой фотограф! Вам давно пора сделать выставку Алика Якубовича». Так часто случается — кто-то должен указать на очевидные вещи.
Алик: Тогда и началась работа с моим пленочным архивом, который потихоньку начал «засыпать». Сам я делал несколько подходов к нему, но каждый раз бросал. Некоторые пленки уже покоробились, некоторые слиплись после того, как меня пролили сверху. Оживить негативы помог фотограф Мушег Чарчоглян в своей мастерской — по 2 недели размачивал пленки в специальном растворе, приготовленном дзержинскими химиками, восстанавливал, сканировал, печатал фото размером 2 на 3 метра, что особенно удивительно для негативов невысокого качества из восьмидесятых.
Александр: Среди фотографий есть такие, которые до этого никто не видел, и о которых даже ты сам уже давно забыл!
Алик: Например, вид старого двора, где сидит мальчишка, задрав голову вверх — я его совсем не помню, а на это фото зрители обратили внимание. У меня в памяти хранятся серии, которые были опубликованы — из дома престарелых или из синагоги, а вот про то, что я снимал, скажем, на блошином рынке, уже забыл. А свои пейзажи вообще не признаю — я же не пейзажист, поэтому очень просил не включать их в экспозицию.
Александр: Да, было много споров по этому поводу.
Алик: Просто я знаю, что такое фотографический пейзаж, как мастера-пейзажисты месяцами ждут нужного света, ракурса. А я же уличный фотограф — шел мимо, увидел хорошую картинку и снял. Но вроде хорошо получилось!
«Мои фотографии — это не «чернуха», в них есть поэзия»
Алик: Работа над этим проектом меня, как фотографа, перевернула. Я всю жизнь бился за красивую картинку — чтобы были выстроены композиция, свет, пойман удачный момент. И при этом старался исключать какие-то сиюминутные моменты — избегал попадания в кадр различных вывесок, рекламных щитов. И сейчас об этом очень сожалею — многих мест, которые видны в моих пейзажах, уже нет. Никогда не думал, что по моим фотографиям когда-нибудь будет можно изучать историю города.
Александр: Конечно, в первую очередь это музейная выставка, которая призвана представить твой взгляд на Нижний Новгород, но при этом хотелось показать, в том числе, как наш город преобразился. Скажем прямо, многие твои фотографии показывают городское благоустройство с не самой приглядной стороны. Я родился в Дзержинске, но в восьмидесятые и девяностые часто приезжал в Нижний Новгород к родственникам. Сейчас мы любуемся старыми домами, понимаем их историческую ценность, но тридцать лет назад ее никто не осознавал. На выставке хотелось показать эволюцию города за последние 30-40 лет. Это все тот же Нижний Новгород – разный, но знакомый всем. Взять хотя бы твое фото Стрелки, снятой из-под моста — оно стало хрестоматийной, ты один из первых нашел этот ракурс. Но если сейчас мы придем на это место, то увидим совсем другую Стрелку. И эта городская эволюция очень интересна. Мне она напоминает ситуацию с городами Италии — там один архитектурный слой построен еще римлянами, другой — в Средневековье, третий — Возрождение. Какие-то вещи, которые ты фотографировал еще в восьмидесятые, по-прежнему существуют, и твоя выставка помогает их обнаружить.
Алик: Я каждый день хожу на свою выставку (просто у меня есть возможность бесплатно провести на нее своих друзей!), смотрю на свои ранние работы, и понимаю, что уже тогда был немножко поэтом, хотя ничего еще не писал. Мои старые фотографии — это не «чернуха», они достаточно поэтичны. Все эти тряпки, развалины очень красивы.
Александр: Но ты тогда это так не воспринимал?
Алик: Нет, мне уже тогда казалось, что это красиво. Я думаю о тех импульсах, которые побуждали меня сделать снимок. И если бы это был импульс показать, как мы плохо живем (за что я постоянно получал по шее от коллег-фотографов!), то сейчас эти работы не имели бы никакой художественной ценности. А здесь все-таки чувствуется любовь к городу: он же таким был, я его таким любил!
Александр: Стал ли ты после этой выставки смотреть на себя, как на автора, иначе?
Алик: Стал. До этого я считал, что оптимальный размер выставочная фотография — это максимум 60 на 90 сантиметров: рассматривание — интимный процесс. И когда было предложено напечатать работы размером 3 на 2 метра, я удивился — зачем? Это же какие-то плакаты получатся! Но зрители выставки часто мне говорят, что они в большие фотографии как бы входят, становятся их частью. И это было для меня открытием! Некоторые из этих фото для меня знаковые. Например, входная фотография, снятая на концерте «Рок чистой воды» — для меня это портрет поколения девяностых.
Александр: Многие посетители, рассматривая большие фотографии, находят там себя. И фотографируются рядом.
«У меня с Нижним свой личный вай-фай»
Алик: Мне повезло в свое время вылететь из меда, стать фотографом и всю жизнь только этим и заниматься. Даже не хочу тратить время на зарабатывание денег, мне главное — ходить, смотреть, снимать! И не важно, ищу ли я кадр, сочиняю ли стихотворение или просто ничего не делаю — я становлюсь ребенком, который попадает в свои детские секретики (помните эти цветные стекляшки с фантиками?). И вот, как человек вне времени, почти каждый день хожу по своему городу. Еще девятом классе я прочитал «Степного волка» Гессе, и чувствую, как во время этих прогулок становлюсь тем самым степным волком (особенно в состоянии легкого дождя, как сегодня) — вынюхиваю, высматриваю, записываю, снимаю.
Александр: Трудно находить удачный кадр?
Алик: Я уже в том возрасте, когда меня просто выпусти из дома — и я картинку найду. Возраст ребенка! Я никогда не выхожу из дома один. Сегодня чувствую настроение Анри Картье-Брессона — и мы вдвоем с Брессоном лазаем по нижегородским помойкам. Всю жизнь проходил по Гаражному переулку, вроде: ну, что в нем такого! А прошлой зимой иду — а там настоящий Брейгель, и я туда долго ходил как на работу. Часто гуляю «вместе» с Александром Слюсаревым — его работы есть на нашей выставке. Сан Саныч мог в своих московских работах поймать какую-то буддистскую пустоту, я очень часто вижу ее и у нас. У меня с городом вай-фай: постою пять минут, и мне кто-то скажет: иди туда! Пошел — а там готовая картинка.
«Не важно, где это снято, главное — передать эмоцию»
Александр: На этой выставке было очень важно поместить тебя в общероссийский контекст. Может, я сейчас скажу какие-то нелицеприятные вещи, прости, Алик, пожалуйста, но ты по сути — фотограф одного города. Я даже не знаю, фотографировал ли ты другие города.
Алик: Очень мало.
Александр: Для Нижнего Новгорода ты супер-звезда, важный деятель культуры и авторитет в профессиональном сообществе. Но к нам приезжает очень много туристов, по выходным до 70 процентов посетителей Арсенала — приезжие. Поэтому мы представили на выставке классиков уличной фотографии из коллекции Мультимедиа Арт Музея Москвы — Игоря Мухина, Александра Слюсарева, Владимира Соколаева, Александра Лапина. Я хочу, чтобы гости из Москвы увидели своего мэтра Мухина, а рядом твои работы, и поняли, что в Нижнем есть топовый фотограф и по общероссийским меркам.
Алик: В моих фотографиях важно не то, где это снято — в Москве или в Нижнем, главное — передать эмоцию. Люди того времени, где бы они не жили, были похожи своей свободой. Сейчас уже сложно представить себе концерт на площади Минина, как на моем фото, — без нарядов милиции, без рамок-металлоискателей. Может, в девяностые у нас было меньше денег, но мы были счастливы. Я — точно счастливый человек! Сейчас я вижу, как мой город по частям от меня отрезают, но где-то во дворах он еще остался. Недавно зашел во двор Покровки, и какие-то молодые люди кричат: «А снимите нас, мы начинающие актеры!». Сделал несколько дублей и вдруг понял, что это прямо кадры из легендарного фильма шестидесятых «Мне двадцать лет» Хуциева. Думаю: ничего себе!
Александр: Когда мне будет шестьдесят шесть, как тебе, надеюсь, я тоже буду ходить по городу, искать приметы прошлого и говорить: а раньше трава была зеленее!
Алик: Особенно на черно-белой фотографии (смеется)!
Текст: Сергей Костенко
Комментарии (0)