Главный редактор изданий «Селедка» и The Village, а также создательница телеграм-канала о блошиных рынках «На картонке» проводит благотворительные аукционы, где собирает деньги на покупку книг для сельских детских библиотек. Лотами являются уникальные вещи с историей из путешествий и с местных барахолок – от книг и пластинок до коллекционных мишек Тедди.
Как появился именно такой формат мероприятия? Почему вещи с блошек, почему сельские библиотеки?
Все началось достаточно просто: мы для газеты «Селедка» готовили материал о том, что на нижегородских блошиных рынках можно купить на полторы тысячи рублей. Нарочно собирали всякий трэш: кассетный плеер, термометр с петушком, книжку про сексуальное воспитание для детей «Откуда я взялся?». Накупили, сфотографировали, выпустили статью. И задумались: а куда, собственно, все эти вещи девать-то? Возникла идея аукциона от газеты. Вырученные деньги хотелось пустить на благотворительность, а мне кто-то буквально накануне рассказывал, как обстоят дела в сельских библиотеках: книг нет, государство не очень заботится, все рваное и пыльное, а люди там работают идейные. Тогда и появилась мысль покупать какие-то классные книжки и дарить их библиотекарям. Причем позиционируем мы это все как книги для детей, но на самом деле в сельские библиотеки ходят и взрослые – для них мы тоже привозим какую-то современную литературу и крутой нон-фикшн.
Сколько уже прошло таких аукционов? Сильно ли отличался первый от последнего?
Всего их было семь. Постоянного расписания нет, аукцион вещь стихийная: найдутся лоты, сложатся звезды, тогда и проводим. Первый прошел осенью 2014 года, и мы заработали около двенадцати тысяч рублей, но тогда для нас это был какой-то дикий успех. Мы же не знали, как резко поднимемся к 2017 году! На предпоследнем аукционе, например, мы побили свой собственный рекорд и выручили больше шестидесяти тысяч – этих денег хватило сразу для нескольких библиотек. На последнем, правда, заработали чуть меньше, но и этого хватило на два поселка. Аудитория меняется, но есть постоянные гости, которым важно не только потусоваться и купить интересные вещи за небольшие деньги, хотя и это тоже, но и поучаствовать в благотворительном проекте и сделать хорошее дело.
Сколько уже прошло таких аукционов? Сильно ли отличался первый от последнего?
Всего их было семь. Постоянного расписания нет, аукцион вещь стихийная: найдутся лоты, сложатся звезды, тогда и проводим. Первый прошел осенью 2014 года, и мы заработали около двенадцати тысяч рублей, но тогда для нас это был какой-то дикий успех. Мы же не знали, как резко поднимемся к 2017 году! На предпоследнем аукционе, например, мы побили свой собственный рекорд и выручили больше шестидесяти тысяч – этих денег хватило сразу для нескольких библиотек. На последнем, правда, заработали чуть меньше, но и этого хватило на два поселка. Аудитория меняется, но есть постоянные гости, которым важно не только потусоваться и купить интересные вещи за небольшие деньги, хотя и это тоже, но и поучаствовать в благотворительном проекте и сделать хорошее дело.
Как вы собираете вещи? Откуда любовь к раритету?
Каждый аукцион – это дань моей экспедиции и рейду по блошиным рынкам. Я выступаю неким дилером, ведь я трачу время, деньги и силы на то, чтобы притащить откуда-нибудь из Лиссабона латунные подсвечники или кипу книг из Рима. Всегда хочется, чтобы аукцион отличался по своему ассортименту и удивлял гостей. Некоторые вещи не столько ценные, сколько удивительные, иногда мы сами залу задаем вопросы: «Как вы думаете, что это такое?» – и получаем какие-то смешные ответы. Начальная цена у нас крайне маленькая – пятьдесят рублей, раньше вообще было десять. Вещи во многом странные, кто-то находит на аукционах штуки из детства: «Вот, точно, у меня такая же игрушка была». Я за это и люблю старые вещи – за те эмоции, которые ты получаешь, наткнувшись у бабушки на развале на книжку, которую читал в пять лет, или за те истории, которыми тебя будут кормить на блошке в Тбилиси или Мадриде. Очень люблю не столько продавцов, сколько посетителей рынков: всегда интересно, что же они ищут, и классно наблюдать, как люди радуются находкам. А еще люблю давать вторую жизнь вещам, которые были забыты и давно покрылись пылью. У вас лежат ненужные открытки, эмалированный бидон валяется на чердаке, репродукция «Кружевницы» Тропинина гниет на даче, а для кого-то, возможно, это самые настоящие сокровища.
Что дальше происходит с вырученными деньгами? Просто передаете их в определенную библиотеку или сами закупаете книги?
Я ищу библиотеку, где происходит какая-то активная жизнь, созваниваюсь с ее руководителем, который высказывает свои пожелания, кто-то может даже списки книг составить, кто-то – сказать про свое направление. Например, в последний раз мы помогали библиотеке, заточенной под изучение природы, поэтому я купила много книг о птицах, животных, букашках всяких, гербарии, иллюстрированные сборники удивительных фактов о зверях. Мы сразу отвергли идею передавать деньги напрямую, потому что часто сталкивались с тем, что библиотекари предлагали нам закупить «Горе от ума» и «Героя нашего времени» или на все деньги заказать новые пластиковые окна. Я ничего не имею против окон или Грибоедова, но это совсем не наша история. Классика каким-то образом доходит даже до маленьких сельских библиотек, а вот чтобы фонды собственноручно закупили крутые энциклопедии, посвященные архитектуре, или приобрели серию книжек о Петсоне и Финдусе, или потратились на графические романы для библиотеки деревни Шилокша – такого не будет никогда. Вот мы и берем на себя эту миссию. Причем нас не останавливает широкая география: до той же Шилокши в Кулебакском районе или до Большого Иевлева в Воскресенском ехать около трех часов, и мы едем.
Неужели дети все еще ходят в библиотеки?
Каждый раз, рассказывая об этой нашей инициативе, я сталкиваюсь с реакцией вроде: «Ну кому это надо, дети сейчас книжки не читают». Но говорят-то мне это все городские ребята, а библиотека в деревне – это немножко больше, чем просто чтение: это и общение, и центр притяжения, и важная культурная институция. И видели бы вы глаза всех этих деревенских библиотекарей и детей-читателей, которым мы привозим книги. Не пакетик, а несколько коробок классных книг. Однажды дети, которым мы все это привезли, набросились на коробки, стали их распаковывать, а я смотрю – у них слезы текут. Я говорю: «Ребят, ну вы чего? Книжки же это здорово!». А они мне: «Мы вас так долго ждали и совсем не верили, что все это бесплатно и что вы привезете вот то, что нам нужно, а не как это обычно бывает». Вот тогда-то мы и поняли, что надо продолжать этот проект, несмотря ни на что.
Социальная составляющая в покупке книг, само собой, есть – а для города и самих участников аукциона? Или с этой стороны просто интересная тусовка?
Мне кажется, все участники аукциона определенно понимают и осознают свою сопричастность к благотворительности, поэтому наши аукционы проходят в какой-то невероятно азартной, но при этом доброй обстановке. Да, это уже тусовка: многие приходят бороться за определенные лоты, приводят друзей, соревнуются. Те, кто прийти не может, просто покупают детские книги и присылают их мне: люди знают, что я их обязательно довезу и они окажутся в добрых руках.
Интервью: Виталия Голованова
Фото: Илья Большаков
Комментарии (0)