Слово пацанам

На первые доллары, которые у меня появились, я купил одноразовые носки

В начале 90-х я, естественно, носил спортивный костюм, но не Adidas, а Моntana (смеется). Это была такая универсальная форма одежды. Хороший костюм, блестящий, с орлом на спине, орланом точнее.

Приобретен был мамой моей по какой-то квоте. Обычный костюм был один, сшитый на заказ на выпускной. Какое-то время он провисел на вешалке, я его крайне редко надевал – когда шел в администрацию или еще куда-то, на официальное мероприятие.

Мы жили нормально, и я не испытывал больших проблем с одеждой. Проблема была приобрести обувь – у меня 46-й размер ноги, поэтому до появления хороших кроссовок в продаже ходил в кедах. Были туфли какие-то, зимние ботинки – все это в единичном экземпляре, потому что обувь взять было практически негде.

Помню, у меня были югославские сапоги, которые я купил у знакомых на заводе радиоизмерительной аппаратуры на Нартова, у зама генерального директора, у него был доступ к этому благу. Сапоги – шикарные!

На первые доллары купил одноразовые носки. Не знаю почему, но купил, в валютном магазине в здании бывшей городской думы на площади Минина. И, конечно, не выбросил после первого использования – застирал.

За границу практически не выезжал никуда, потому что приходилось очень много работать, разве что в Турцию. В Турции мы, кстати, не выделялись одеждой, не были дикими русскими – все было на уровне.

Столовался по-разному. Тогда были популярны шашлычные заведения. Некоторые из них до сих пор живы. Поскольку у меня офис был на Советской площади, мы ели там же, в шашлычке, ну так, по-быстрому, это если летом. А если зимой, ехали под буквы «Нижний Новгород», которые стоят на въезде в город со стороны Кстова.

Очень нравилось кафе «Вояж» на Большой Покровской, это если идти от «Серой лошади» после Воровского в угловом доме. Очень гламурное место было. Подвал с интерьером в дереве, с кабинетиками маленькими, со столиками, на которых стояли телефоны, и можно было позвонить за соседний стол. В общем, круто было. Насколько я знаю, идея позвонить за другой стол была реализована и в Санкт-Петербурге, но впервые это сделал Нижний.

Бывший собственник «Вояжа» по-прежнему, кстати, занимается ресторанами, у него кафе «Берлога», тоже на Покровке, очень напоминает «Вояж», поэтому захожу туда иногда.

Ночные клубы я как-то никогда не любил, единственное, что мне нравилось, это «Пиковая дама», Герман Иоффе его сделал. В свое время это было самое стильное заведение Нижнего. И у него там был бильярд, а я много играл в бильярд. У нас была тусовка в клубе «Кубрик», который размещался в общежитии водного института, что на Пискунова. До сих пор мы с ребятами, кто в «Кубрик» ходил, поддерживаем связь.

А в Домике Петра был барчик, и там проходили классные концерты. Чиж играет – гитара его лежит у тебя на коленях. Круто.

У меня были классные сапоги-казаки, которые мои родители выменяли на бруснику

1990-е – это мой подростковый возраст, тогда я делала первые шаги в карьере, в сфере моды, дизайна одежды. В 1998-м впервые поучаствовала в «Золотом подиуме».

Только недавно вспоминала, как я чуть ли не в первый раз пришла на Покровку с друзьями: идем-гуляем, проходим здание нашего красивого Центробанка, и вот у следующего дома, где был магазин «Лемонти», где-то там я сказала своим друзьям, что хотела бы, чтобы один из этих домов стал моим и чтобы в нем была моя компания. И я сказала об этом тогда, в общем-то, практически рядом с тем зданием, где сейчас располагается наш офис (смеется).

В 1997-м я впервые увидела Лену Кораблеву, как она давала интервью на крыше ТЮЗа,

Она как раз рассказывала, что они запускают фестиваль «Золотой подиум». Для меня это событие было равноценно Нью-Йоркской неделе моды. Думала, господи, как круто, вот бы мне туда попасть!! А потом Лена стала моей подругой. На первом «подиуме» у меня была номинация, на втором – уже первое место.

По ощущениям, дизайнерское движение тогда было даже активнее, чем сейчас. Таких, как я, в нашем деле с тех времен осталось немного, большинство ребят-дизайнеров, с которыми мы начинали, сдались. Дело в том, что нужно было быть не только творцом, но и бизнесменом.

Шопинг тех времен – это очень интересно. Я об этом сейчас, например, дочери рассказываю (ей 21 год), а она такая: «Мам, чего, правда так было??»

Шопинг 1990-х, конечно, очень многослойный. Китай, рынок, но были и дорогие магазины, хотя совсем немного. И вот в последних попадались хорошие заграничные вещи.

На улице Горького был классный магазин со всяким брендами, даже два магазина.

У меня были крутые сапоги-казаки, которые мои родители выменяли на бруснику.

Все официально, два ведра брусники – и мне привезли шикарные американские казаки. Это вообще было время, когда люди обменивались вещами и продуктами.

Бренды, конечно, были не такие как сейчас, Gucci, например, я не видела у нас в те времена, итальянские средней руки «лоренцотамкакойнибудь» – вот такие были.

Больших брендов не было, ну, может быть, Yves Saint Laurent, Pierre Cardin (который сейчас, конечно, уже не совсем актуален, а тогда – у каждой модницы). Но все это штучно и неофициально появлялось. Можно было купить косметику Dior, Estee Lauder, мне, например, привозили все это из Санкт-Петербурга.

А еще помню, были так называемые выставки-продажи на Нижегородской ярмарке. Мы там такую мне купили шикарную синюю дубленку, так я была ей рада, она была дико модной!! До сих пор впечатление от этой покупки живет во мне каким-то просто волшебным воспоминанием! Она, кстати, скорей всего, до сих пор висит у мамы. Качество, конечно, было невероятным.

Тусить мы ходили в основном в клуб Rocco – самое классное было тогда место, у меня и показы там проходили. Попроще тусовки были в Picasso. Но это не тот Picasso, что потом был рядом с Оперным, а самый первый – на территории завода, там, где сейчас «Этажи». А еще на всякие продвинутые вечеринки в клуб Manhattan ездили, в Щербинки.

Вот мы сейчас в «Министерстве завтраков» – это же раньше был ресторан «Эрмитаж», и это было излюбленное место так называемой элиты тех лет. Помню, как мы пришли сюда с моим бойфрендом и его другом, ему подали жюльен на тарелке, стилизованной под морскую раковину. И вот этот друг все съел, а тарелку и ложку тут же положил себе в карман.

Мы об этом узнали только когда вышли оттуда (смеется). Мы спрашиваем: зачем ты это сделал? А он вообще не понял вопроса.

Мечты были не такие, как сегодня. Никто не мечтал купить самолет или яхту. Мечтали нормально жить

Хорошо помню, как вся страна стояла в очередях с талонами. Через какое-то время появились знаменитые «ножки Буша». С ними пытались делать все, что вообще было возможно: мама их и запекала, и варила, и коптила, и чего только не делала. Было много морской капусты. И из этой морской капусты тоже придумывали разные вариации блюд. Не помню, по какой причине, но однажды в Нижний Новгород приехал целый состав крабов. Самым главным лакомством были шашлыки: мясо было плохим, и его вымачивали в уксусе – «чтобы мягче было».

Одевались во что бог послал. Помню, в середине девяностых у меня появился красный пиджак. Его мне мама привезла из Польши, куда возила ножи, столовые приборы и всякую всячину, производимую в родном Павлове.

Мечты были не такие, как сегодня. Никто не мечтал купить самолет или яхту. Мечтали нормально жить. У моей семьи был сад с вагончиком от автолавки. Помню, мечтали построить там маленький домик, а летом поехать на море всей семьей.

Самым вкусным местом для нас, студентов, было кафе «Бригантина». Там были куры гриль. А еще кафе «Вояж» рядом с «Серой лошадью».

В Нижнем было два знаковых элитных места: ресторан «У Шаховского» и «Виталич». «Виталич» жив до сих пор, а «У Шаховского» закрылся. Но мы, конечно, в такие рестораны в студенчестве не ходили.

...поняла, что если сейчас не начну говорить, действовать и как-то здесь жить, мне придет хана!

В начале 1990-х я жила в самом неблагополучном районе нашего города, Автозаводском, в поселке Северном. Попала туда после физико-математического лицея. Так сложился квартирный вопрос!

От невероятного контраста почти на год я буквально замерла, замолчала. Но потом поняла, что если не начну говорить и действовать, мне хана! (Смеется.)

И тогда я возглавила всю эту шайку-лейку, я имею в виду школьную и дворовую компанию. Даже смогла заслужить уважение тех ребят, которые, что называется, держали улицу, квартал и весь поселок. Доходило до того, что они собирались и провожали меня на автобусную остановку, потому что до нее нужно было идти пешком по неосвещенным улицам, где и дороги как таковой не было.

У нас из класса в университет поступило, насколько я помню, всего два человека. Остальные «растворились» в местности.

На фоне окружающей серости люди выглядели крикливо. Возможность проявить себя в одежде, прическе, макияже вырвалась наружу.

Сейчас на это делают карикатуры, считают китчем, а тогда было абсолютной нормой.

Все девушки в классе были с огромными начесами, фиолетовыми тенями, непременно с массивными кольцами, серьгами, браслетами, иногда со всем сразу. Отмена школьной формы позволила носить какие-то невероятно короткие джинсовые юбки и яркие кофты. Это выглядело громко, эпатажно, но очень искренне.

Я, конечно, не могла такое себе позволить: каре, в руках книга, в глазах тоска (смеется). Что-то меня останавливало примерять на себя тогдашние луки, была, можно сказать, серой мышкой, но авторитетной.

Непременными и желаемыми атрибутами гардероба того времени были кожаная куртка и норковая шапка. Ребята, чьи родители работали на ГАЗе, имели возможность покупать вещи в специальных китайских магазинах, куда завозили джинсы, пуховики и т. д. Вот они были хорошо одеты по сравнению с остальными.

Жили мы очень скромно. Первое, что у меня появилось из модного в гардеробе – ценой каких-то невероятных усилий мамы, – белые кроссовки. Я очень была им рада! А так одежда не особенно меня занимала.

Была одна главная мечта – поступить в университет и стать журналистом. Эта мечта начала осуществляться уже в шестом классе, тогда в газете «Автозаводец» вышла моя остросоциальная заметка под названием «В школу пора закупать раскладушки» – у нас было 15 первых классов и три смены.

Учась на первом курсе, я попала на телевидение и вместе однокурсниками с филфака делала программу в рамках «Молодежного проекта». Как, вы думаете, она называлась? Правильно – «Кожаная куртка»!

Программа выходила еженедельно, и каждый автор в своем сюжете рассказывал о чем-то интересном. Это очень давняя история, вспоминаю – мурашки по коже!

Шашлык дико пах уксусом и наполовину состоял из свиного жира, но нам было очень вкусно

В какой-то момент очень модными стали брюки с люрексом и майки с вышивкой Gucci и Chanel. Однажды мы с другом стали немного богаты и поехали на Московский вокзал – там был известный комиссионный магазин «Сюрприз». Я купил себе штаны, а друг – майку «гуччи». Также в моде были брюки-слаксы – зеленого или малинового цвета. И свитеры Boys.

Верхом моды был спортивный костюм – австрийский «строгий» Adidas. У меня такого не было, зато была крутая б/у олимпийка Montana, которую я купил за 40 рублей у ребят из соседнего двора.

Начали появляться разные батончики вроде «Сникерса», «Марса», «Натса», лимонады в «полторашках» и сухие лимонады «просто добавь воды» – типа Yuppi. За ними ездили в аэропорт, там были ларьки с этим ассортиментом. Иногда в лимонад добавляли спирт Royal.

По выходным ходили в клуб «Эмка». Перед клубом заходили в соседнее кафе «Ахтамар», шиковали шашлыком. Он дико пах уксусом и наполовину состоял из свиного жира, но нам было очень вкусно.

В самой середине 90-х мне было 20 лет. Старшие пацаны-бандиты жили красиво: иномарки, модные девчонки, рестораны. Мы тоже мечтали о такой жизни. Но мне мой отец – большой любитель кафе и ресторанов – всегда говорил: «Тебе нужно иметь свое кафе или рюмочную, хоть небольшие, но свои». Тогда я уже учился на технолога в техникуме советской торговли. Второй мечтой было стать шеф-поваром и открыть свое заведение.

Макияж делали максимальный. Все, что у тебя есть из косметики, наносилось на лицо

Я из обеспеченной семьи. Могла поехать на «Черкизон» в Москву и вернуться оттуда в полном люксе. Бархатные блестящие лосины, плиссированная юбка… Еще носили широкие пояса с огромной пряжкой... Если у тебя были деньги – ты был крутой. Ты мог себе позволить турецкую кофту с рынка, блестящие лосины, лаковые лодочки, ажурные колготки.

Макияж делали максимальный. Все, что у тебя есть из косметики, наносилось на лицо. Химия на волосах обязательно и начес, челка с тонной лака…

Есть особо было нечего, полки в магазинах пустые, и экономили, конечно! В студенческой общаге ели пачку сосисок на всех, чтобы остались деньги сходить в бар или в легендарный тогда ночной клуб Rocco.

Знаковые вещи: растворимые лимонады Yuppi. Когда появлялись деньги, то у девочек появлялся легендарный ликер Amaretto, парни в основном покупали спирт Royal и разводили водой.

Все, что сейчас обыденность, тогда было событием: первый коммерческий киоск на Покровке, который открыл Олег Кондрашов, там же – первая качалка, рынок с турецкими шмотками на Черном пруду, где сейчас «Лобачевский Plaza», возможность купить иномарку…

Не помню, чтобы были какие-то мечты, потому что даже не знали, о чем мечтать: жизнь развернулась на 180 градусов. Просто хотели жить хорошо. В этом разница восьмидесятых и девяностых. В восьмидесятых все было по шаблону: школа, техникум, завод. У 10–20% населения: школа, институт, потом ты – врач, инженер, архитектор, элита – в номенклатуру. Из этой матрицы никто не мог выйти, в 1990-е все поняли, что этой матрицы больше нет – свобода, делай что хочешь! И это была эйфория, приправленная адреналином опасности: все, что вы сейчас видели в нашумевшем сериале – все правда. Опасные были времена, но очень интересные! Максимум возможностей.

Текст: Владимир Трепитов, Анастасия Рассохина
Фото: архивы героев и редакции