Прошлое и настоящее особняка Игеля: от роскошного ресторана до заброшенности и пожаров

«Дом Игеля разрушался на моих глазах. Я выросла в доме Лидваля напротив, и в Игеля ходила на странные концерты для юных октябрят. Помню роскошный камин модерн с выпуклыми фаянсовыми цветами – считайте, это был мой фетиш младшего школьного возраста: в доме Лидваля печи были минималистичные, с плиткой бутылочного цвета, а этот с гигантскими лилиеподобными соцветиями! Зависть и восхищение.

Когда я вернулась в Игеля спустя 25 лет, с трудом проникнув в полуразрушенный особняк – по комнатам гулял сквозняк, пол гнил, всюду мусор – я первым делом ломанулась к камину моей мечты. Меня встретила щербатая искореженная стена. Камин вынесли мародеры. 

Зачем меня туда понесло? Уже пять лет подряд мы снимаем лауреатов премии "ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга" в редких локациях нашего города, в том числе и в разрушающихся памятниках архитектуры. Михайловка, особняк Вене, ну и Игеля, конечно. Здесь мы портретировать моего учителя и историка Льва Лурье, главного по современному искусству в Эрмитаже Дмитрия Озеркова, идеолога и совладельца любимого книжного "Подписные издания" Михаила Иванова, ресторатора Матильду Шнурову. По этим фотографиям тоже можно посмотреть, как стремительно ветшал особняк: мы снимали здесь года три подряд, наблюдая, как раз от разу в неизвестном направлении исчезают последние печи, а на колоннах и лепнине оставляют свои автографы стрит-арт-группировки. Рассказывали про одного известного в городе девелопера, который уже хотел было взяться за особняк и возродить его к лучшей жизни, но быстро сдался, узнав все нюансы, с которыми ему придется столкнуться при реставрации. Памятник архитектуры федерального значения, обычные дела».

«Чаще всего этот комплекс именуют просто «особняком Игеля», хотя в реальности все немного сложнее. Когда бельгийский ресторатор Эрнест Игель купил эту усадьбу в конце XIX века, здесь стояла небольшая деревянная дача князей Вяземских. К ней Игель пристроил зал для нового заведения, который затем неоднократно расширялся. В итоге на месте старинной усадьбы вырос целый развлекательный комплекс: ресторан «Вилла Эрнест» с обеденным залом и эстрадой, оранжерея, ледники, кухни, а также жилые помещения для Игеля с семейством, которые тоже перебрались на Петроградскую сторону вслед за своим бизнесом. До конца 1890-х Игель жил на Большой Конюшенной — рядом со своим первым детищем рестораном «Медведь», в залах которого теперь открыт театр эстрады имени Аркадия Райкина. 

Известно, что в залах ресторана на Каменноостровском, 60 постоянно выступал румынский оркестр, стены были завешаны гобеленами, к шампанскому подавался ароматный жареный миндаль. Со временем посетители сократили имя «Вилла Эрнеста» до просто «Эрнест». Среди именитых гостей ресторана на Каменноостровском был, например, президент Франции Феликс Фор, посетивший Петербург в 1897 году. Выбор заведения не случаен — у «Эрнеста» потчевали исключительно высококлассной французской кухней. Интересно, что к «Эрнесту» Фор заехал 19 мая, а торжественный обед у «Кюба», в самом именитом французском заведении города был дан только 20-го. Так что первое впечатление о русско-французском ресторанном деле в Петербурге президент составил именно на Аптекарском острове. 

Дела у «Эрнеста» шли хорошо. Он располагался на ключевом «барном маршруте» города начала ХХ века: центр-Каменноостровский проспект-Каменный остров-Елагин-Сестрорецкая дорога-Лахта. В 1903 году уже после смерти Эрнеста Игеля его наследники еще раз расширили заведение, а заодно разбили перед фасадом сад с фонтаном. 

Слава ресторана померкла уже вскоре после революции. В отличие от ряда других заведений имперской эпохи (например, «Донона» на набережной Мойки) «Эрнесту» не было суждено повторно открыться в годы НЭПа. Вместо этого в нем устроили дом пролетарской культуры, а затем клуб «Металлист». Какое-то время бывший ресторан и особняк занимал штаб ПВО, педагогический институт и «различные организации». Но наибольшим переделкам здание подверглось тогда, когда в него въехала районная администрация — Райсовет и Райком КПСС Ждановского (Петроградского) района. Она располагалась «У Эрнеста» до рубежа 1970-1980-х годов, после чего переехала в новое здание на Большой Монетной улице, 17-19к, специально возведенное для нужд партийных чиновников. 

И после особняк и ресторан Игеля занимали «различные организации», но новой ключевой функции для роскошного когда-то здания так пока и не придумали». 

«В особняк Игеля мы с мужем нелегально залезли в июле 2018 года по пути домой от врача. Тогда дом стоял в сетке, входы были заколочены, но одно окно выбили — попасть не составило труда. В актовом зале уже не было красных советских кресел — их себе на показ забрал Гоша Рубчинский, не было витража, печей, но оставалась лепнина, деревянные двери и напольная метлахская плитка. Металлические ограждения главной лестницы лежали срезанными. Мне показалось, что их подготовили к вывозу, так что я написала об этом в КГИОП. Какова их судьба нынче — не знаю. Из особняка мне удалось пробраться на чердак соседнего здания и среди мертвых голубей и бытового современного мусора найти часть письменного прибора конца ХIХ века. 

Из особняка мы с мужем выбрались ровно за две минуты до того, как его окружил наряд полиции. На втором этаже стояли датчики движения — только заметив их, мы сразу рванули к выходу. Полиция приехала меньше, чем за 10 минут, но нас — милых ребят в голубых рубашках, с невинным видом стоящих рядом — ни в чем не заподозрили. Больше к Игелю я не ходила, а осколок от письменного прибора теперь живет у меня дома».  

В феврале этого года Смольный заключил концессионное соглашение с компанией «Асгард», которая обязалась восстановить заброшенный особняк. После ремонта в нем должна была открыться гостиница. Концессия была заключена на 49 лет. По условиям соглашения, инвестор привлечет на реализацию проекта не менее 302 млн рублей. Право собственности на здание город сохранил за собой.