Режиссер Башкирского театра оперы и балета и лауреат нашей премии «ТОП 30. Самые знаменитые люди Уфы» – 2025 поставила на сцене уфимского театра оперу «В ночь лунного затмения» по одноименной пьесе Мустая Карима и получила с ней восемь номинаций на главном российском театральном фестивале «Золотая Маска», прошедшем на Новой сцене Большого театра, а сама Ляйсан стала обладателем диплома «Артист Радио России».
Спектакль «В ночь лунного затмения» шел в Театре оперы и балета с 1996 по 2018 годы – и вновь вернулся в репертуар в 2024 году, уже обновленный. Чем новая (ваша!) постановка отличается от прежней?
Всем. (Смеется.) Это совершенно другой спектакль. Первую версию ставил Рустэм Михайлович Галеев, бывший тогда главным режиссером театра. В его интерпретации главными героями оперы были двое возлюбленных, Акъегет и Зубаржат: пара проходила через разные испытания и в конце оставалась вместе, пусть и на небесах. В нашей постановке иначе расставлены акценты: центральным персонажем стала Танкабика – мать семейства, сильная и властная женщина, у которой, однако, есть тайны и скелеты в шкафу.
Каково это – привезти свою постановку в Большой театр?
Волнительно! И все, пожалуй: сроки были сжатыми, времени на рефлексию особо не оставалось. За ночь смонтировали декорации, днем провели оркестровую репетицию, чтобы актеры привыкли к местной акустике. Только потом, когда спектакль прошел, я осознала масштаб события – и для театра, и для постановочной команды.
И выдохнули?
Прямо сейчас мне не до отдыха: уже летом – две новые премьеры. 22 июня в Архангельске ставим оперу Молчанова «Зори здесь тихие», а второй проект мы пока не афишируем: он связан с Севастопольским театром оперы и балета.
Вас пригласили туда на должность главного режиссера, верно?
Да, театр строится прямо сейчас. Это грандиозный федеральный проект: огромное здание, абсолютно новая команда. Недавно в Большом театре прошла премьера нашего балета «Грозовой перевал», а совсем скоро выйдет оперная постановка: покажем ее на фестивале в Херсонесе, потом повезем на московские и, возможно, петербургские площадки.
Звучит масштабно! Уровень ответственности не пугает?
Когда-то я опасалась предвзятого отношения из-за возраста: казалось, что меня воспринимают как девочку-режиссера – даже не девушку, а именно девочку! Но за десять лет в театре набралась опыта, хорошо понимаю, что должен делать главный режиссер, какие обязанности ему предстоит выполнять. Так что я готова включиться в работу на 100% – тем более что худруком театра стал Ильдар Абдразаков, наш талантливый земляк. Знаю, что быть частью его команды – безумно интересно, перспективно, творчески.
Тогда, десять лет назад, с чего началась ваша театральная карьера?
По первому образованию я пианистка, по второму – актриса. В какой-то момент осознала, что мне очень хочется сочетать эти два направления, и устроилась помощником режиссера в Театр оперы и балета. Тогда я не знала, какие функции предполагает эта должность, поэтому делала все подряд – как потом выяснилось, фактически была ассистентом режиссера. Помощник – человек, который сидит за кулисами во время постановки и отдает команды осветителям, звукорежиссерам, монтировщикам. Работа ответственная, сложная, но совсем не творческая. Ассистент же – это второй человек после режиссера, он должен присутствовать в каждый момент постановочного процесса. Спустя пять лет такого совмещения я перешла на должность режиссера уже официально.
Во время работы над постановкой вы строгий диктатор – или добрая мама для актеров?
Репетиционный процесс у меня обычно проходит благостно: за все время не было, кажется, ни одного скандала или спорного инцидента. Иногда это даже удивляет некоторых артистов, потому что они привыкли работать в стрессе. Я придерживаюсь правила: если у актера что-то не получается – значит, я плохо объяснила, нужно лучше. Но с техническим составом – механиками, реквизиторами, оформителями – веду себя строго. Требую, чтобы все было вовремя, четко и ровно так, как задумано. Здесь бывает не до дипломатии.
У вас даже есть авторский тренинг по конфликтам.
Да, как его окрестил один из учеников – «Конфликтная тварь». Это курс, посвященный искусству переговоров: он направлен на развитие эмоционального интеллекта и работу с манипуляциями.
Лекторская деятельность занимает большую часть вашей жизни?
Да, я очень люблю читать лекции. Раньше у нас с подругой, музыковедом Женей Едренкиной был совместный проект «Опера в большом городе». Мы водили людей в театр, предварительно рассказывая о спектакле – не просто давали информацию, которую можно найти в общем доступе, а глубоко погружали в контекст. Раскрывали секреты, известные только постановочной команде, указывали на нюансы, которые сложно заметить. Для меня это было сродни миссионерству: сделать так, чтобы в оперу влюбилось как можно больше людей.
Опера – элитарный жанр, даже по сравнению с балетом, который все-таки проще для восприятия: визуальную красоту танца оценить легче, чем колоратуру или речитатив. У вас есть идеи, как ее популяризировать, помимо лекций?
Это правда, на балет у нас всегда солд-аут. Но меня радует, что опера постепенно становится модненькой – причем это слово я сейчас использую не уничижительно. Блогеры начинают ходить в театр, фотографироваться в красивых интерьерах – превращают знакомство с искусством в светское событие. В Уфе такая тенденция прослеживается: массовый интерес к театру заметно вырос за последние годы.
А как вы относитесь к осовремениванию классики? По идее, это один из каналов для привлечения новой аудитории.
Отношусь абсолютно ровно: знаете, есть постановки, где всех актеров переодели в современные костюмы, дали им в руки мобильники, объявили все происходящее наркотическим сном героя – и при этом само действие остается абсолютно нафталиновым, скучным. А бывают спектакли визуально классические, но отражающие свежий взгляд. Это как раз то, чего мне хотелось добиться в опере «Евгений Онегин». Там есть совершенно неклассические детали: к примеру, француз Трике, который появляется на именинах Татьяны, читает ей поздравительные куплеты в стихах и исчезает, у нас превращен в любовника матушки Лариной, живущего в их доме. И подобных нюансов очень много: их можно заметить, если ты хорошо знаком с первоисточником.
Вы как-то писали в соцсетях, что делаете татуировки после каждой знаковой премьеры.
Да, прямо сейчас их у меня шесть. Первый спектакль я ставила восемь лет назад: это была опера по монопьесе Кокто «Человеческий голос». По сюжету там женщина все время говорит по телефону. Я ужасно волновалась, нервничала, и после премьеры набила на руке маленькую телефонную трубку – на память. Так родилась традиция: после «Евгения Онегина» у меня появился кусочек письма Татьяны, после «Ночи лунного затмения» – Луна.
Какие постановки вы создавали бы, имея неограниченные ресурсы?
Очень хочу когда-нибудь поставить оперу Прокофьева «Огненный ангел» – для нее нужен просто железобетонный, идеальный каст артистов. Еще одна мечта – организовать оперный опен-эйр где-нибудь на берегу моря. Представьте: пляж на закате, где несколько тысяч зрителей смотрят оперный спектакль. Подобные проекты тоже привлекают новых зрителей: даже человек, который ни разу не был в театре, понимает, что опера – это не страшно и не скучно.
Текст: Эльвира Галиева
Фото: Дамир Абсалямов,
пресс-служба Башкирского государственного
театра оперы и балета, личный архив героини
«Уфа.Собака.ru» благодарит за поддержку партнеров премии
«ТОП 30. Самые знаменитые люди Уфы» – 2025:
Группу компаний «Гранель» — официального застройщика жилого комплекса «Лесная симфония»
Федеральную аптечную сеть «Фармленд»
«World Class Уфа» — фитнес-клуб премиум-класса
Центр красоты, здоровья и молодости Giovane
Рекламное агентство полного цикла «Арго»
Организацию праздников Borisov Event
Компанию Ladoga
Креатив и продакшн-студию Tip-Top Team
Business FM — деловое радио
Мастерскую флористики и декора Anree
Комментарии (0)