Хореограф Римма Кондусова: «Научить взрослого танцевать сложнее, но интереснее, чем вырастить чемпиона из ребенка»

Расскажите, как попадают в судьи?

Во-первых, у тебя должны быть ученики определенного уровня – спортсмены международного класса. Во-вторых, нужно знать наизусть все правила выступлений. Их очень много – огромный талмуд размером с энциклопедию. Я судья международной категории: каждые четыре года нас экзаменуют. Плюс существует специальный судейский кодекс. К примеру, на соревнованиях мы не имеем права обсуждать между собой танцоров. Во время перерывов беседуем о природе, погоде. Недавно я была на соревнованиях в Волгограде, судила Южный федеральный округ: мы с коллегой из Новосибирска всю дорогу разговаривали о литературе. На прощание она даже подарила мне книгу.

Какую?

«Происхождение» Дэна Брауна. Я прочла ее залпом – настолько интересной она оказалась. Автор разбирает основные версии происхождения людей и предсказывает, что нас ждет в будущем. Согласно этой книге в ближайшее время все технонизируется, а человеческий труд будет упразднен.

А что будет с танцами?

Думаю, они останутся как уникальный вид спорта. 

Как вы пришли в эту сферу?

Не благодаря, а вопреки. Мои родители были строителями, и я решила пойти по их стопам – поступила в Строительный техникум. Там записалась в секцию легкой атлетики. Мы серьезно тренировались: как сейчас помню, бегали по всему проспекту Октября и обратно. Однажды я подвернула ногу и на месяц выпала из тренировок. В это время меня заметила преподавательница эстетики и спросила: не хотите ли попробовать себя в бальных танцах? Я попробовала – и осталась в них навсегда. Занималась, ездила, выступала. Вышла замуж за своего партнера, родила сына. Во время декрета мне предложили поработать педагогом.

Где вы преподавали?

В Калининском дворце пионеров, потом в студии «Ровесник» при заводе имени Кирова. Когда завод закрылся, меня пригласили работать во дворец Орджоникидзе – руководить ансамблем «Калинка». Бальные танцы тогда трансформировались, становились более правильными – и постепенно переходили в категорию танцевального спорта. Пары начали выступать на соревнованиях, получать разряды. В 1981 году появился клуб «Телемарк». Коллектив несколько раз менял адрес прописки, и в итоге оказался под надежным крылом Уфимского государственного нефтяного университета. Сейчас у нас занимаются почти сто танцоров, тридцать из них – студенты УГНТУ. Руководство вуза ежегодно выделяет нам средства на пошив костюмов, обувь, поездки на чемпионаты. На счету наших воспитанников – десятки побед мирового уровня. К примеру, в 2018 году наши ребята стали вице-чемпионами мира в направлении «Формейшн». Двадцать четыре наших спортсмена, в том числе воспитанники университета, получили звания Мастер спорта международного класса – высшее спортивное звание в Российской Федерации. Творческий коллектив ежегодно становится лауреатом Республиканского фестиваля «Студенческая весна» и неоднократно – лауреатом Российской студенческой весны. 

Вы сказали, что «Телемарк» был создан в 1981 году. Что было с клубом в девяностые?

Когда доллар резко скакнул, мой сын учился в Москве. Сначала мы оплачивали его учебу по курсу «доллар – шесть рублей», потом тринадцать, двадцать, тридцать. Это был шок, конечно. Но я решила, что буду заниматься своим делом во что бы то ни стало. В любую погоду, в любом настроении, в любой кризис – просто вставала каждое утро и шла на работу. Тем же правилом руководствуюсь сейчас: смотреть телевизор, читать новости очень страшно. Но когда ты приходишь в студию, включаешь музыку и начинаешь общаться с детьми, тревога уходит на второй план. Это позволяет быть если не успешным, то хотя бы нормальным – без кризисов и самоедства. Я вообще почти не включаю телевизор – разве что спорт и новости. Олимпиаду смотрела, конечно – весь этот кипиш с Валеевой. Переживала за нее: мне безумно нравится и она, и Этерия Тутберидзе. Я бы с удовольствием пообщалась с ней на тему тренировочного процесса спортсменов. 

Вокруг фигурного катания сейчас много скандалов: многие называют его неэтичным, потому что к совершеннолетию все эти девочки-фигуристки…

Они изнашиваются, да. Танцы в этом плане гораздо лояльнее: нагрузка всегда соответствует возрасту. Трюковые элементы наши ученики начинают делать только к восемнадцати годам, будучи в осознанном возрасте. Кстати, у нас нет и верхнего потолка: люди и в шестьдесят приходят, охотно тренируются. Для меня научить взрослого человека танцевать сложнее, но и интереснее, чем планомерно выращивать чемпиона из маленького ребенка. Есть, конечно, особая категория детей: вся их природа настроена на танцы, они даже не понимают, хотят или нет – просто танцуют.

Сколько таких уникальных детей было за вашу практику?

Для меня каждый ребенок – особенный. Взять хоть моего сына: мне не с кем было оставлять его, поэтому с раннего детства он ездил со мной на сборы и турниры, присутствовал на тренировках. И вдруг потихоньку начал двигаться. При этом не подавал никаких надежд, даже больше мешал. Ну в зале и в зале, танцует и танцует. А когда ему исполнилось двенадцать, он удивил всех. За год сделал рывок, обошел всех блестящих ребят и попал в финал России по танцам. Это стало такой неожиданностью: получается, я не рассмотрела собственного сына! Поэтому не делю учеников на первый и второй сорт. Уникальный может исчерпать себя за пару лет, а неуникальный – уйти далеко вперед за счет желания и трудолюбия.