Айрат Терегулов: «Музей без посетителей – не музей, а просто хранилище»

В прошлом году вы отмечали большую дату – 100 лет со дня открытия музея. Но все запланированные мероприятия по известным причинам не состоялись. Вообще пандемия нарушила много планов?

Практически все пришлось если не отменить, то перенести на неопределенный срок. Весной 2020-го мы планировали провести выставку Даши Намдакова из Бурятии – культового современного скульптора, который выставлялся в Третьяковской галерее и Эрмитаже, в музеях Лондона, Флоренции и Нью-Йорка. Работы уже стояли упакованные и готовые к отправке в Уфу, как грянул карантин. Естественно, выставка не состоялась.

Когда теперь удастся их провести – большой вопрос. В рамках подготовки к празднованию юбилея мы усовершенствовали техническое оснащение музея и обновили кое-какие детали: сшили новые шторы и купили большие люстры для особняка, оформили графические произведения и живопись в новые рамы и качественное музейное стекло.

То, что удалось сделать последнее – важный момент для нас. Это стекло позволяет наслаждаться экспонатами без помех: не бликует, не искажает цвета и в то же время предохраняет произведения от ультрафиолета и физического воздействия. Некоторые из вновь оформленных работ сейчас показываются впервые: раньше они хранились в фондах музея и не могли быть выставлены. Музей без посетителей – не музей, а просто хранилище.

Как вы вообще прожили это время, полное ограничений?

Тяжело. И, между прочим, в отношении нас часть запретов не снята до сих пор. А ведь музей без посетителей – не музей, а просто хранилище. Все, что мы делаем – мы делаем для людей.

Как строили коммуникацию со зрителем во время карантина?

С прошлого года мы вплотную занялись развитием нашего канала на Youtube. Будто предвидя эту ситуацию, ранее мы купили хорошую аппаратуру, отправили одного из сотрудников на курсы операторов, и теперь сами все снимаем, монтируем, делаем титры. Выложили в сеть уже более восьмидесяти роликов. В основном это образовательное видео – лектории и мастер-классы. Есть немного развлекательного контента: виртуальные выставки, интервью с художниками, секреты работы реставраторов, репортажи с крупных событий. Какие-то вещи нам помогает снимать UTV – у нас есть совместный проект «Открытые лекции».

Что еще сейчас должен делать музей, чтобы оставаться интересным?

Я уверен, что способ по сути один – показывать привозные музейные выставки и качественное современное искусство. Когда мы только начали это делать, в мой адрес пошли обвинения, мол, я превращаю музей в галерею, в выставочный зал. Что самое удивительное, от художников. Конечно, необходимо знать и видеть произведения классиков.

Кто у вас занимается подбором привозных выставок?

Экспертная комиссия, как и в других музеях. Бывает, что кого-то приглашаем по моей инициативе. Будучи художником, со многими современными авторами я знаком лично – где-то вместе выставлялись, где-то пересекались на выставках или дружим в «Фейсбуке». И если я знаю, что у такого-то художника готов материал для хорошей выставки, связываюсь с ним. Так мы привозили в Уфу работы Михаила Павлюкевича из Перми, Александра Новика из Тюмени, Наташи Шалиной и Игоря Тишина из Петербурга, групповую выставку омских художников, показывали коллекцию живописи, графики и скульптуры художников Башкортостана банка «Уралсиб».

Иногда организаторы сами выходят на меня. Так было с выставкой «Актуальная Россия», проектом «Фонда развития современного искусства», куратором которой выступил Арсений Штейнер – она собрала произведения 60 авторов со всей страны от Магадана до Калининграда и пользовалась большой популярностью у наших посетителей. Уфимская публика хорошо реагирует на привозные выставки.

Что нравится уфимцам в целом?

Уфимская публика в принципе хорошо реагирует на привозы. Например, большой резонанс вызвала выставка «Мяч в искусстве», созданная к открытию Чемпионата мира по футболу FIFA в России в 2018 году. Уфа тогда стала начальной точкой большого мирового турне этого проекта, после нас работы отправились в Нур-Султан, Пекин, Лондон, а завершиться он должен в 2022 году в Катаре.

Другая популярная экспозиция – «Арсенал русских царей и императоров» из собрания музеев Московского Кремля. Это очень интересная коллекция предметов из государевой казны и арсенала российских самодержцев, многие из которых не имеют аналогов в других музейных собраниях.

Людям вообще нравится прикладное искусство: этим летом мы провели в нашем тринадцатом выставочном зале, как мы называем «Ижад», большой «Войлокфест», посвятив его Фольклориаде. И все лекции, мастер-классы и сама выставка посетителям очень понравились.

Насколько это дорогое удовольствие – сделать качественную привозную выставку?

Очень дорогое. Страхование, спецтранспорт, охрана – нужно обеспечить массу вещей. Конечно, нам помогает правительство, иногда – частные компании. А иногда приходится что-то придумывать самим. Прошлой весной, в самом начале пандемии была история. После упразднения Международной конфедерации союзов художников, коллекцию, которую когда-то собирал Союз художников СССР, было решено разделить и распределить по региональным музеям. Более ста экспонатов досталось нам. И нужно было как-то забрать все это из подмосковного Подольска. Спасибо директору Молодежного театра Рафису Гареевичу Мухамедьянову, который выделил нам фуру, и мы отправили наших ребят забирать подаренное. Как они это вдвоем загрузили в машину, ума не приложу! Там ведь не только картины, но и скульптуры… В общем, сейчас мы занимаемся реставрацией и оформлением этих работ, планируем осенью сделать большую выставку. Во всем цивилизованном мире музеи поддерживаются спонсорами.

Искусству важна помощь со стороны?

Конечно. Но, к сожалению, такого, чтобы компании на постоянной основе поддерживали музей, нет. Есть разовые акции – сотрудничество в рамках одной выставки или проекта. Так, экспозицию работ пермского скульптора Алфиза Сабирова, который сейчас выставляется в московском Музее Востока, помог привезти уфимский бизнесмен Артем Шарафутдинов, за что ему огромное спасибо. Выставку скульптуры московского художника Бориса Чёрствого «Апология» помог реализовать Даниил Калинушкин, сын моего учителя, замечательного художника Николая Калинушкина.

Вообще, во всем цивилизованном мире музеи поддерживаются спонсорами, «друзьями», как их принято называть. Формы могут быть разными, но чаще всего это происходит так: меценаты покупают произведения искусства и дарят их в коллекцию. У нас это случается крайне редко. Вот Владимир Теодорович Спиваков подарил нам картину Давида Бурлюка американского периода – очень интересная работа, которая отличается от тех, что есть в нашем фонде. Чаще всего дарят работы дети, наследники самих авторов: буквально несколько недель назад мы привезли из Москвы около двадцати картин Алексея Жабского, которые нам передала его вдова. Тоже когда-то сделаем выставку.

Вы ведь и сами в первую очередь художник, и только потом управленец. Остается ли у вас сейчас время на творчество?

Не в таком объеме, как хотелось бы – я могу заниматься им только вечерами или в выходные. Первое время пытался работать здесь, нашел себе тут комнатку, но ничего не получалось. Надо настраиваться. В мастерской как? Приходишь, чай пьешь, перебираешь картинки. Потом что-то происходит, и начинаешь рисовать. А здесь постоянно звонки, встречи, посетители. Ну и я бросил эти попытки. Вот и получается, что производительность на этом поприще резко сократилась.

Раньше много участвовал в выставках печатной графики. Но, чтобы делать гравюру, нужна уйма времени: неделю резать и два дня печатать. Поэтому в последнее время я занимаюсь, в основном, живописью. Это проще – за час-два можно картинку намахать. (Смеется.)

Скучаете по времени, когда вы были, в прямом смысле, свободным художником?

Если трезво рассудить, то, наверное, нет. Всему свое время, и все, что ни делается, к лучшему.

Текст: Наиля Валиева