Верховная дива фэшн-авангарда на поп-сцене Катя IOWA: «Я больше не нормис — меня тянет в провокацию, мне нужна реакция людей»

Я больше не нормис

Катя, твой фэшн-союз с театральными художниками Вовой Кравченко и Кириллом Павловым — главная сенсация русской моды прямо сейчас. Парни довели твой стиль до авангардного совершенства, сделав сверхновой модной иконой и переодев в дикие луки Rick Owens, Duran Lantink и Noir Kei Ninomiya. Как сложилось динамическое трио?

Год назад мне пишет какой-то сумасшедший парень с фотографиями дохлой крысы в профиле: «Я хочу стать твоим стилистом». Это был Кирилл. Я сразу почувствовала потенциал! На встречу Вова и Кирилл принесли целую охапку бумаг со стайлинг-стратегией. Это было очень круто и профессионально, никто до ребят так не готовился. Для первого лука Вова и Кирилл замэтчили юбку Muus с туфлями Vetements и ремешком собственного сочинения с обвесом из ключей — классный оммаж тренду на дикие сумочные брелоки, как на Balenciaga Rodeo.

Вещи топовых брендов и кастомные аксессуары — ваш базовый минимум! Но я все же фанатка вашего роскошного максимума — эпических арт + фэшн-манифестов с платьями-стульями и парящими в воздухе куклами по мотивам «Прогулки» Шагала, благодаря которым ты заслужила негласный статус русской Леди Гаги. Как ты решилась на мейковер?

Раньше я всячески маскировалась под нормиса, приходила и говорила: «Я Катя, я адекват». Вдобавок я боялась потратить на себя лишнюю копейку и жутко экономила, особенно в одежде. Теперь понимаю: от себя нельзя уходить ни на секунду — тело помнит такое предательство. Я больше не нормис — и да, меня тянет в провокацию. Мне нужна реакция людей. До Леди Гаги меня еще называли Жанной Агузаровой — людям всегда хочется систематизировать явление и поставить на определенную полку в своей голове. И жаль, что никто не сравнивает с Бьорк и Рошин Мёрфи, совершенно безбашенными женщинами с уникальным взглядом на всё! А вообще Леди Гага мне нравится, она вдохновляет своими перевоплощениями, смелостью, диапазоном навыков и энергетикой. Мы, кстати, заполучили то самое платье-автодверь Selva для выступления — но Леди Гага первой надела его для фэшн-съемки с суперстилистом Николой Формичетти. В итоге для лука на VK Fest мы заказали платье-стул у тайского дизайнера Прим Шалин (Prim Shalyn) — вместе с платьем-зажигалкой.

Женщина-стул VS женщина-автодверь! Какими фэшн-провокациями ты гордишься?

В Париже мы делали съемку в накидке Tim Wirth (бренд Тима Вирта, выпускника Королевской академии изящных искусств в Антверпене и дизайнера Dior эры Джонатана Андерсона. — Прим. ред.) — я кутаюсь в эту резину, мимо пробегает француженка с сумками, останавливается и говорит: “Are you crazy, guys? It's not fashion”. Вот это настоящее взаимодействие-окисление — женщина увидела, вышла из себя и отреагировала. Еще в моих личных хайлайтах — платье Duran Lantink, в котором меня многие называли деревом. Когда я его впервые примерила, консультант парижского концепт-стора The Broken Arm показал наряд и включил камеру телефона со словами: «Дюран считает, что женщина, отважившаяся надеть его платье, — чрезвычайно смелая! Мне нужно отправить видео с вашей примерки Лантинку лично». На своей выставке «Симпоэзис» я развила тему с деревом: платье и слепок моей головы украшены мхом, который разрастается по полу и стенам. К слову о слепках самой себя: для лука по мотивам «Прогулки» Марка Шагала задумали невозможное — создали конструкцию с моей куклой-копией, зафиксированной у меня в руке и при этом парящей в воздухе. Изначально это была метафора силы и поддержки — я сама себе опора и могу купить себе цветы, как поет Майли Сайрус. Из последнего любимое — платье, созданное вместе с петербургским художником Владимиром Манком, где из моего хребта «прорастают» цветы. Мы реализовали идею с помощью FX-техники — механизма роста. В определенный момент платье на спине разрывается, из него начинают распускаться растения.

Твоя выставка «Симпоэзис» — настоящее собрание модных реликвий: от авангардистских платьев-колыбелек студента «Вышки» и победителя конкурса Собака.ru «Новые имена в моде» Ромы Зимогорского до сверкающего нигерийского кейпа-чешуи Hue by Idera. Как ты вычисляешь айтемы-корунды для своей коллекции?

Ты никогда заранее не знаешь — идиот ты или нет, что потратил на покупку вещи кучу времени, денег и энергии. Я решила собирать уникальные айтемы с историей, которые можно передать своим близким. Например, у меня есть боа из перьев 1985 года и туфли Ferragamo со страусиными перьями, которые привезли мои стилисты из Грузии как сюрприз. Меня критикуют, что я, как экоактивистка, храню у себя вещи с натуральными перьями, но давайте так: максимальный урон природе приносит безостановочное производство некачественных вещей в массмаркете. Раз эти туфли ко мне пришли, я постараюсь их бережно сохранить. Из фэшн-антиквариата у меня есть Hermes Kelly 1978 года, которая принадлежала певице Мирей Матье. Сумка разваливается на части, но она особенно дорога — мой муж Леня подарил ее в тот момент, когда я не позволяла себе даже новые кроссовки. Это был широкий, щедрый жест, в котором слышалось: «Милая, я сделаю для тебя все, потрачу любые деньги. Пожалуйста, позволь мне любить тебя. И полюби саму себя».

Квантовая логистика и человеческие бриллианты

Фиксируем гротескный контраст между твоими сценическими арт + фэшн-луками и народными хитами вроде «Улыбайся» или «Маршрутки», звучащими из каждого петербургского лазурного автобуса. Меняется ли твоя музыка под влиянием стайлинг-авангарда — нам ждать отлета в экспериментальное техно и ламповый лоуфай?

Стиль и музыка идут в ногу. Из нового записали Fashion girl для альбома-трибьюта A’Studio — магия, что мне случайно досталась именно эта песня! — и сингл «Красный свет». Потихонечку будем вывешивать greatest hits с новым звучанием, чтобы у людей все сошлось. В сентябре у нас 11 лет «Маршрутке» — выпускаем трек на французском.

«Маршрутка» — аут, Le bus — ин! Меняется не только твоя музыка, но и поп-индустрия вокруг: лютый авангард на сцене становится новым мейнстримом. Твоя стратегия — тотальное разрушение модных первооснов шоу-стайлинга с вайбом «красивых, понятных, богатых женщин»?

Мир стремится к устойчивости, понятности и постоянству — это закон выживания. Всё новое кажется угрозой, поэтому его сначала отрицают. Но если действовать методично, сначала тебя игнорируют, а потом принимают. Я чувствую время и хочу влиять на тенденции, трансформируя мир вокруг себя, — для этого я притягиваю экспериментаторов и визионеров. Никакие нейросейти не заменят людей: ChatGPT не может создать что-то уникальное, он лишь архивариус. На основе одинакового промпта три чатбота напишут похожие сценарии фильмов, а три режиссера создадут совершенно разное кино. Именно поэтому я очень ценю единомышленников: позволяю себе рядом только большие человеческие бриллианты. Хочу и буду замахиваться на тех, до кого не могу дотянуться. Это всегда глобальная работа, как рыбалка в открытом море: чтобы поймать что-то большое, нужно отплыть далеко, где водится крупная рыба.

Какую крупную рыбу ты пытаешься поймать прямо сейчас?

Наш модный дримтим с Вовой Кравченко и Кириллом Павловым — только начало. Хочу создать театральную программу IOWA, объединив битбоксеров, степистов и музыку тела в единую сценическую историю. Меня вдохновляет культурная мультивселенная, выстроенная Теодором Курентзисом: мы даже с Домом Радио обсуждали постановку танца без музыки — только на дыхании и ритме тела. Еще запускаю музыкальный лейбл, чтобы продвигать новых артистов. Из молодых нравятся Beautiful Boys, поющие из каждого рилса про «Такую нежную любовь», а еще passmurny, «Тима ищет свет» с завирусившимся треком «Волна», «Бонд с кнопкой», «Базар» и Рушана, у которой каждая песня бьет сразу в сердце. И конечно, Андрей Катиков — выпускник Беркли и сын басиста «Песняров» Александра Катикова. Музыкальный вкус Андрея, сформированный на Beatles, Queen и советской эстраде, рождает особое звучание.

Звучит как питчинг института IOWA! Какая суперсила помогает тебе собирать вокруг себя могучую кучку визионеров?

Это квантовая логистика — энергия рождается там, куда смотрит наблюдатель. Я делаю практику: каждый день стараюсь писать по 10 безумных желаний. Мы обычно загадываем только базовые потребности, а это неправильно — нужно дерзить и думать о великом, будь то открытие театра или создание галереи. 12 декабря 2024 года написала в дневнике, что мечтаю в августе провести выставку. И в августе мне просто дали место в галерее «Здесь» на Таганке и сказали: «Делайте». Так мой день рождения из праздника, которого я всячески избегала, превратился в многодневное событие-перформанс в духе «Присутствия художника» Марины Абрамович, где можно прочувствовать всю мощь и энергию IOWA.

Мы — энергия, а не коробочка

Катя, последний раз Собака.ru встречалась с тобой осенью 2022 года, накануне рождения Левы, — как материнство трансформировало тебя? Отказ от маски нормиса — заслуга твоего сына?

Да, в том числе. Я больше на чиле стала, научилась доверять миру: на кону ведь глобальные вещи — жизнь тебя и твоего ребенка, а невозможно ничего контролировать. Когда сопротивляешься большой волне, можно удариться о камни. Когда отпускаешь и идешь вместе с ней — получаешь удовольствие.

Я почувствовала себя капсулой, вынашивающей нового человека: осознав мудрость организма, перестала тревожиться перед неизвестностью, сохраняя энергию для отдачи на сцене и возвращения в нейтральное состояние.

Лева классный учитель: заботливейший, благодарный и очень чуткий. Если он упал, первым делом говорит: «Мама, не переживай, все хорошо», — чтобы успокоить меня. Я стала понимать ценность жизни через зависимость другого человека от себя, плюс появилась осознанность: хочется вместе бегать по траве, срывать ягоды, радоваться простому, а иначе ты скуф. А еще через Леву я избавляюсь от страха белого холста.

На Таганке собран большой пул твоих картин — готовишься покорять Cosmoscow и blazar?

Для меня рисование — это телесная практика. Наше тело — древний сосуд, хранящий память предков и ДНК, а мозг — новенькая система, появляющаяся с рождения. Через руки сознание подбирает образы к глубинным импульсам из общей базы данных, которая загружается в человека в правильном потоке, в итоге рождается нечто сокровенное. Например, на выставке есть картина «Банк молока»: ракушки, из которых сочится молоко, напоминают женскую грудь, а на заднем плане — древние пирамиды.

Твои хтонические луки в птичьем оперении — тоже часть практики поиска себя и своих истоков?

Да, конечно, это метафора психопомпов — духов-предков, которые сопровождают умершего из мира живых в мир мертвых. Я рисовала алконоста: птица прилетает с моря снести два яйца и уносит их в Ирий — древнее райское место на земле, куда пускают только птиц. А потом я узнала, что беременна, — все взаимосвязано.

Катя, ты — художница, мать, фэшн-дива, фронтвумен сверхуспешной группы и духовный наставник, собирающий вокруг себя топовых визионеров. Как совмещаешь субличности — нам нужен туториал!

Я стремлюсь жить в состоянии суперпозиции — как Леонардо да Винчи, совмещая роли и области знаний. Сейчас, когда любая информация есть в Википедии, мой мозг как будто продолжается там: могу в любой момент дотянуться до нужных знаний, как рука до еды при помощи вилки. Я делегирую часть функций — например, справочную память, — но беру на себя главное: быть художником, мыслить как режиссер и продюсер. Это расширяет восприятие, но требует самоконтроля. Мы — энергия, а не коробочка, в которой находимся. У коробочки есть конечная дата, когда заканчивается срок годности, а энергия лишь меняет форму. Это освобождает от страха смерти и расширяет взгляд на себя, близких и мир. Сегодня все доступно, но многим сложно из-за отсутствия внутренней дисциплины и понимания, куда направить свой фокус.

Все мне позволительно, но не все полезно

(Внезапно Катя IOWA в сверкающем кейпе Hué by Idera откладывает в сторону страйк по французскому в Duolingo и с криком “J’adore Dior!” бросается в бассейн)

Неистовые лингвотренировки в Duolingo, перевыпуск «Маршрутки» на французском и вылазки на недели моды в Париж — откуда такой интерес к Франции?

Я почувствовала, что во французском много русскости. Люблю перечитывать «Евгения Онегина» — по мере повествования начинаешь постепенно понимать значение французских фраз. Франкофонская эстетика сейчас в моде: люди вопреки всем жутким перелетам рвутся на несколько дней в Париж, чтобы походить по брокантам и галереям. Я тоже в ближайшее время поеду — недели моды в планах нет, поскольку отнимает очень много энергии, но буду охотиться за реликвиями в винтажках, зайду в Лувр. Хотя у нас есть свой Лувр — Эрмитаж. Петербург для меня — русский Париж.

При этом ты совершила грехопадение и переехала из Петербурга в Москву — не планируешь раскаяться и вернуться?

Я очень люблю Петербург — этот город подарил мне два первых альбома IOWA, “Export” и “Import”. В прошлом году мне предложили сыграть главную роль в фильме «Бар “МоскваЧики”» — для съемок всей семьей осели в Москве, сама я бы не отважилась уехать. Сейчас наш московский дом полностью принадлежит Леве — все в игрушках, красках и горках. Мои интерьерные мечты сконцентрированы вокруг петербургской квартирки, по которой я очень скучаю: хочу обставить ее серебром, картинами и скульптурами из винтажек, максимально эстетизировать пространство. А в Москве просто живем.

Самое яркое воспоминание, связанное с Петербургом?

В прошлом году Леня снял «Квартиру No 34» в доме Мурузи, где жили Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский, и вручил мне два подарка: старинную икону XIX века и толстенную Библию 1898 года. В этом были чистота и знак, что мы идем вместе на длинную дистанцию.

Какая цитата из Библии лучше всего описывает твой квантовый скачок?

«Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною». Это касается всего: моды, еды, людей, отношений. Человек должен быть свободным.

Вова Кравченко и Кирилл Павлов

Знакомьтесь, если не знакомы! Вова Кравченко и Кирилл Павлов —сверхновые селебрити-стилисты (под маской театральных художников!), ответственные за авангардный мейковер Кати IOWA и те самые луки с платьем-стулом и шагаловским клоном-симулякром. Бонус: стилизуют Таню Ткачук aka «Моя Мишель», находят фэшн-вундеркиндов (открыли русской моде Илью Мигмуна!) и летают на метлах «Нимбус-2000».

Парни, вы вообще кто?

ВОВА: Я в 15 лет решил, что хочу стать актером и в итоге поступил в ВШСИ К. А. Райкина, на курс к Александру Анатольевичу Коручекову, который меня всегда учил мыслить небытово. Делал наряды для студенческих спектаклей — и понеслось: уже вместе с Кириллом я создал более 80 костюмов для спектаклей «Как Фауст ослеп» в «Сатириконе» и «Светит, да не греет» в Театре Вахтангова. Но главное, я фанат Гарри Поттера — у меня даже есть метла «Нимбус-2000».

КИРИЛЛ: Я из далекой бурятской деревни на 120 человек, где единственная перспектива — тяжелый земной труд с жаркими сенокосами и полями картошки. Мама работала в школе, всю жизнь копается в саду и огороде, доила по 10 коров утром и вечером, из-за чего всегда прячет свои рабочие руки. Искал неочевидные зацепки, чтобы выбраться: уехал в Москву и поступил в геологоразведочный университет, на шахтное и подземное строительство. Пытался понять, что мне по-настоящему интересно, — методом проб увлекся костюмом и стайлингом.

Как сложился ваш стайлинг-дуэт?

КИРИЛЛ: Вова позвал на просмотр студенческих вербатимов, где мы лично познакомились. Потом предложил поработать в качестве менеджера: ему хотелось заниматься костюмами для спектакля, а все договорные процессы его вымораживали. А я могу и умею устраивать их в нашу пользу. В итоге мы увидели потенциал в работе с театром и селебрити-стайлингом.

Как вы сработались с Катей IOWA — тоже пригласили на просмотр вербатимов?

ВОВА: Мне интересно работать с теми, чью музыку я слушаю. У Кати обожаю «Миллионы путей» и «Свинку-копилку»: в свинке двойной смысл, там депрессия засунута в ядовитую улыбающуюся картинку, как у Корали Фаржа в «Субстанции».

КИРИЛЛ: Я увидел, как Катя выступает в адидасовских штанах, и написал ей в соцсетях, что мы хотим стать ее стилистами. У нас с Вовой появилась четкая стратегия работы: все вещи закупаем, не занимаемся потребительским терроризмом.

Кому из брендов можете раздать респекты?

КИРИЛЛ: Нам нравятся Comme des Garçons и Noir Kei Ninomiya, мы постоянно открываем Кате малоизвестные винтажные бренды. Из артистов мы еще работаем с группой «Моя Мишель» и очень любим солистку Таню Ткачук. В отличие от экспериментального авангарда Кати, это больше поп-продукт: используем винтажный Fendi, Roberto Cavalli, постоянно находимся в поисках редких вещей бренда Enfants Riches Deprimes. Ну а из русских брендов глобально респектуем Ushatava и Glumkimberly.

ВОВА: Мне якутский Muus нравится.

КИРИЛЛ: Важно — один из столпов нашей работы — привлечение студентов. На проектах мы даем им полную творческую свободу и оплачиваем труд, чтобы ребята развивались, а не шли подрабатывать в общепит. В нашем топе — Рома Зимогорский и Илья Мигмун. Первая коммерческая проба пера Ильи в музыкальной индустрии — концертный костюм для «Моей Мишель». А потом его приметила Вика Салават, у них тоже случилась золотая связь.

Помимо Вики Салават, кто крутой в стайлинге?

КИРИЛЛ: Вику мы вообще запретили себе называть стилистом — она визионер, очень сильный и яркий персонаж. Она была одной из первых, кто поставил нам лайк. Всем известным ребятам — Ксюше Смо, Ибрагиму Гатциеву — я априори респектую. Мне очень нравится, что делают София Philosofiya и Валерия Никольская. Очень персонажна Вита Клац — ее личные образы мы идентифицируем за километры. Наблюдаю за медленным развитием мужского стайлинга — этот тыл защищает Рамиль Шакирзянов: в его луках для Егора Крида есть более сложные якорьки, чем в базовом попсово-рэперском стайлинге.

Какие у вас планы?

КИРИЛЛ: Мы не хотим быть скрытными, мы уже есть — это наша рабочая формула. Иначе у меня начнется процесс загонов, и вообще всё сейчас свернем.

Почему исповедуете путь стайлинг-отшельничества?

КИРИЛЛ: Это просто устройство нашего внутреннего мира. Вместе с этим мы хотим себе много подписчиков, аудиторию, отклик. Но это органичное противоречие.

ВОВА: Ну, я не хочу быть серой крысой в тени.

КИРИЛЛ: А я хочу.

Фото: Соня Сивкова 

Текст: Полина Шевцова  

Продюсер: Екатерина Кузнецова 

Стиль: Вова Кравченко и Кирилл Павлов 

Визаж: Мария Шишка 

Волосы: Юлия Букреева 

Сет дизайн: Таня Катранина 

Ассистент продюсера: Карина Афраимова 

Ретушь: Анастасия Суворова 

Свет и тех. сопровождение: Валентин Панков и Картавцев Денис