Людмила Баронина

Твои первые выставки прошли, как и у многих локальных де­ятелей искусства, в «Типографии»?

«Веселись или умри» в 2015 году и «Вести из ниоткуда» годом позже прошли именно там. Но тут дело в том, что они тогда и не могли пройти в каком-то другом месте, в городе из вы­ставочного пространства больше ничего не существовало. Я, кстати, некоторое время преподавала в «Типографии», но это предсказуемо отнимало слишком много времени и мне не хва­тало его на искусство.

А что было до первых выставок?

В детстве мы с родителями часто переезжали, они у меня во­енные. Родилась я в Польше, жили мы в Баку и Украине, по­том окончательно обосновались в Краснодаре. Этот период, на мой взгляд, прошел достаточно стандартно для ребенка в южном крае, мы постоянно ездили с бабушкой и дедушкой на дачу. Кстати, наверное, это и стало отправной точкой для меня как для формирующейся творческой личности.

Бабушка и дедушка были твор­ческими людьми?

Нет, они оба были инженера­ми. Прадедушка был худож­ником-любителем, от него остался только его блокнот с зарисовками моря и кораблей, который меня и вдохновил на рисование. Я до двадцати пяти лет не занималась совре­менным искусством и практически ничего о нем не знала, рисовала только графические пейзажи и людей. Вернемся к бабушке и дедушке — при практически полном отсутствии общения с другими детьми приходилось придумывать среду для взаимодействия самостоятельно. Я сейчас часто ссыла­юсь в воспоминаниях на эти детские развлечения, мне кажет­ся, это задало направление моим работам с видоизмененными людьми и другими мирами. Например, серия графики «Архи­тектура пресмыкающихся» частично была выстроена мной еще в детстве на даче, я тогда активно увлекалась ящерица­ми и очень хотела переманить их всех на наш участок, для этого наблюдала за ними и строила им дома. То есть такой детский проект юного натуралиста был переосмыслен мною во взрослом возрасте и обращен уже к более серьезным те­мам переселения, политики и манипуляции обществом. Или, например, мне очень нравятся вороны, у меня даже когда-то жила одна. А у нашей семьи было несколько участков земли, но из-за непростого финансового положения они пустовали и их приходилось использовать как огороды: на одном вы­ращивали клубнику, на другом — арбузы и дыни, а моя задача была придумывать дизайны пугалам и ветряным мельницам. Тут и началась, пожалуй, моя первая работа с тканью и старой подольской машинкой дедушки, пугала получались очень эффектные. Спасибо журналу Burda. (Смеется.) Постепен­но мне начали доверять прострачивать постельное белье, а позже меня уже было не остановить и я порезала весь гарде­роб родственников. Тогда у меня забрали машинку и отдали в художественную школу. А еще в детстве у меня была своя столярная мини-мастерская в гараже, где я помогала дедушке делать мебель и параллельно придумывала для нее эскизы, делая уменьшенные варианты шкафов-купе и кресел-кача­лок для кукол.

В работах для выставки «Что­бы нарисовать гору, возьми камень» ты размышляла над идеями нового человека и мыслями о путях развития современного общества в буду­щем, можешь описать, к чему ты пришла и как реализовала идеи технически/визуально?

Я выставлялась на Таганке с «Впусти меня. Я здесь», в рамках параллельной программы шестой Московской междуна­родной биеннале молодого искусства. Там куратор Марина Бобылева и предложила мне сделать персональную выставку в галерее «Триумф». Она стала логическим продолжением всех моих предыдущих историй, только она не рассказывает напрямую о каком-то вымышленном мире или утопии, она больше отражает суть мироздания. С одной стороны, в виде бесконечных каруселей и парка аттракционов, где люди пре­вратились в непонятных существ, погрязших в безудержном веселье, а с другой, в образе Атлантиды с автобусными оста­новками в вечном ожидании. Само название выставки отсы­лает к наставлениям Ченнино Ченнини, который предлагал рисовать горы, заменив их образом камня в нужных пропор­циях. Сам принцип подмены и замены одного на другое тоже очень близок теме моих работ, на некоторых полотнах кару­сели перестают быть каруселями и превращаются в странные механизмы, назначение которых известно лишь самим ге­роям. На выставке представлена графика, инсталляция с не­большим фильмом, смонтированным из старых диафильмов и ткани, с которыми я активно работаю последние полгода. Выход в работу с текстилем стал для меня почти открытием, ведь это сразу удовлетворило все мои несбывшиеся амбиции в сфере работы модельера (Смеется.), только теперь можно резать свою одежду и покупать столько материала, сколько захочу.

А еще важно знать, что Людмила Баронина стала одной из трех худож­ников, которым музей современного искусства «Гараж» предложил написать уникальную «книгу художника», она будет представлена в библиотеке музея в единственном экземпля­ре. В этом году художница планирует провести первую выставку своих работ за пределами России, в городе Базель (Швейцария) во вре­мя престижной международной выставки «Арт-Базель».