Лидер софт-джазовой группы Non Cadenza, певица сама пишет музыку и стихи, идеально сочетая западную гармонию и русские тексты. В конце прошлого года она выпустила первый альбом и уже набрала материала на следующий.
За семь лет существования вашей группы вышел всего один альбом — в прошлом году. Его название, «Бесконечность», намекает на то, как долго он записывался?
Это многозначное название — и своеобразный перевод названия группы (Non Cadenza — «Без финала»), и намек на то, как долго мы над ним работали. Вообще, придумать его было непросто, трудно подогнать под одну концепцию треки разных лет: в альбоме же нет новых вещей. А в последнее время у меня страшная жажда новых песен, уже готов материал для второго диска. Хочется треков, которые ассоциировались бы со мной нынешней, взрослой, а не с шестнадцатилетней девочкой. Тяжело петь, к примеру, дважды на бис «Сережки», ведь эту песню я написала очень давно, в связи с первой любовью.
Можно ли сказать, что время с Non Cadenza летело быстро, раз вы столько времени не приступали к записи альбома?
Наоборот, я бы сказала, что по насыщенности впечатлениями и по приобретенному опыту это время для меня равносильно десяти-пятнадцати годам. Очень много всего произошло, изменилось. Изначально группа была коллективом друзей, играющих музыку солистки.
Осенью 2007 года нашим директором стала Яна Чудит, возникли амбиции превратить междусобойчик в профессиональный проект; перспективы и фидбэк на тот момент уже были. Произошла смена состава. Первым пришел клавишник Арман Сидоркин. До этого я сама играла на «клавишах», и на старых записях слышно, как безалаберно я по ним стучу. Арман, музыкант с консерваторским образованием и большим опытом, написал аранжировки моих песен, сочинил партии для саксофона, позвал профессиональных музыкантов: барабанщика Александра Потапова, а потом басиста Виктора Савича и саксофониста Андрея Половко. Теперь я горжусь, что работаю с одними из самых профессиональных музыкантов в городе. Хотя мы и близкие друзья, я на них смотрю как на учителей.
Есть ли стремление стать чисто джазовой певицей?
Я занимаюсь именно джазовым вокалом несколько лет, так что мы в группе шутим, что когда-нибудь я запишу альбом джазовых стандартов. Но пока я от этого далека и не считаю себя настолько сильной певицей. Хотя порой мы проводим эксперименты «Джазовая Non Cadenza» — платье до пола, рояль, контрабас, и я себя в таких случаях чувствую комфортно.
В начале карьеры в вашем репертуаре были и казачьи песни.
Да, была такая не совсем джазовая тема. В какой-то момент я обратилась к истокам: мой отец, Борис Алмазов, — писатель, бард, поэт, композитор — в 1990-е был атаманом Северо-Западного округа Союза казаков. После казачьих песен я увлек лась этнической музыкой, но впоследствии поняла, что не стоит ее мешать с зарубежными жанрами.
Родители поддерживали желание стать певицей?
Я росла в интеллигентной обстановке, в атмосфере легкого креатива. Мне и моему брату родители дали все по максимуму, это касается и образования, и занятий, и общей эрудиции, и любви. В музыкальную школу меня отправили в четыре года, потому что уже тогда я постоянно пела. И хотя мне там не очень нравилось, родители думали о музучилище. Но после школы я начала заниматься музыкой самостоятельно, ходить на дополнительные занятия по джазовому фортепиано, стала интересоваться джазовым вокалом.
У нас во всех смыслах гуманитарная семья. Папа совсем не грушинского типа бард, более музыкальный, поэтичный. Он автор детских книг, а сейчас перешел в «тяжелую артиллерию»: пишет исторические романы о казачестве. Мама — доктор педагогических наук. Я отчасти пошла по ее стопам, изучала в институте лингвистику, сейчас заканчиваю аспирантуру. Знание структуры английского языка помогает мне адаптировать русский текст к западной музыке.
Нет желания петь по-английски?
Я очень критично отношусь к людям, поющим на английском языке, особенно к их произношению, и занимаю в этом плане патриотическую позицию. Конечно, наш язык более громоздкий, в нем много согласных, и его тяжело сочетать с западными ритмами, но тем не менее это возможно. Я пишу тексты под музыку, мелодия и строчка рождаются у меня одновременно, но без сопровождения я не считаю их поэзией.
О чем будут новые песни?
О любви, конечно, о любви к жизни, о невероятных и быстротечных ее моментах, но с философским налетом, ведь я взрослею и мое творчество, надеюсь, становится более зрелым. А звучать следующий альбом будет совершенно по-другому: теперь наши песни станут более динамичными по аранжировкам, хватит грустить.
Интервью: Радиф Кашапов
Фото: Денис Гуляев
Комментарии (1)