Научный коммуникатор – новое слово в копилочку! – познакомила Самару с федеральным проектом «Открытая лабораторная», а потом уверенно заняла кресло главного редактора в научпоп-медиа – которое сама же и основала – «Уха», чтобы вместе с учеными региона рассказывать, как наука проявляется в бытовых ситуациях и отвечать на сложные вопросы простым и понятным языком.
Выбор науки как направление для развития – это не самый очевидный выбор. Очень интересно, что на него повлияло?
На самом деле я не планировала заниматься наукой серьезно. То есть, когда я училась в школе, надеялась, что отучусь, и на этом все: буду гулять и жить прекрасную жизнь. Но в университете произошел какой-то слом. И причиной этого слома стал человек – мой научный руководитель, который влюбил меня в науку. Оказалось, мне нравится заниматься исследованиями, брать какую-то тему, разбираться в ней и докапываться до истины. Но даже после этого открытия мне казалось, что я остановлюсь на бакалавриате и не пойду дальше. Я ошиблась! После бакалавриата была магистратура, а потом аспирантура и работа научно-популярным журналистом. Проще говоря, я поняла, что без науки я свою жизнь уже не вижу.
И с каких исследований все началось?
Как человек с дипломом журналиста сначала я занималась исследованием тенденций развития научно-популярной журналистики, потом переключилась на краеведение и изучение жанрово-тематической палитры дореволюционных изданий – это, кстати, было темой моей магистерской работы. Кандидатскую я писала по творчеству забытого всеми Александра Гольдебаева – редактора «Газеты для всех» («Самарской газеты для всех»). А моя докторская будет посвящена самарскому тексту, и чем он отличается от других текстов.
То есть ты занимаешься не столько фундаментальной наукой, сколько наукой о науке?
Пожалуй, да. С другой стороны, в своей кандидатской я изучала феномен провинциального писателя: в этом исследовании есть определенная доля фундаментальности. Мне было интересно, что имеют в виду люди, когда говорят о провинциальной литературе и что такое, вообще, провинция!
И что же такое провинция?
На самом деле, на этот вопрос нет однозначного ответа. Недавно я выступала на конференции с докладом, в котором говорила о том, что провинции бывают разные: деревня — это одна провинция, а город — другая. Но вот чем отличаются две эти сферы? Я пока еще не додумала.
Важнейший, наверное, вопрос нашей беседы: Самара – это провинция?
Знаешь, совсем недавно у меня случился любопытный диалог: переписывались в телеграме с одним из пиарщиков и речь зашла о том, что к нам в Самару приехал какой-то театр и очень плохо организовал свое выступление. Я предположила, что все дело в том, что они решили, будто для провинции и так сойдет, а собеседник мне уверенно возразил: Самара – это вовсе не провинция, а крупный мегаполис. Вот так! Впрочем, как я уже говорила, провинции бывают разные: я специализируюсь на провинции дореволюционной, поэтому в современные реалии особо не лезу.
При всем уважении к Самаре и ее промышленному – и не только! – прошлому, я почти уверен, что мы все еще провинция. Причем в моем понимании в этом нет ничего уничижительного, потому что провинция – это совсем не обязательно деревни и лапти.
А вот Чехов считал, что провинция — это что-то такое уничижительное, поэтому он старался от провинциальности избавиться. И, мягко говоря, не гордился своим провинциальным происхождением.
А на другом конце провода у нас Бродский, убеждающий в том, что раз уж выпало в империи родиться, лучше жить в провинции. По его заветам, у нас все хорошо, только вместо моря – Волга. Но давай лучше вернемся к началу разговора: получается, вместо того чтобы жить прекрасную жизнь, ты выбрала науку?
Получается так! Но с наукой жизнь стала еще прекраснее. Во-первых, теперь у меня есть возможности заниматься любимым делом и зарабатывать – стереотип «наукой нельзя заработать» безнадежно устарел. Сегодня есть возможность получать гранты, и я этой возможностью пользуюсь! Жду результаты грантового конкурса, фигурирую сразу в двух проектах: в одном я руководитель, в другом исполнитель. Во-вторых, наука дает мне возможность знакомиться с интересными людьми: сегодня весь мой круг общения — это люди, которые так или иначе связаны с наукой. И тут ломается еще один стереотип: почему-то многие думают, что ученые — скучные люди, но это совсем не так! Конечно, есть те, кто старается не выходить за пределы своих лабораторий и считает лучшими друзьями книги и компьютер, но сегодня многие представители научного мира максимально открыты: и в бар могут сходить, и на рыбалку ездят, и в настолки играют.
И в «Открытой лаборатории» лекции читают! Расскажи об этом своем проекте чуть подробнее: какой будет лаборатория в этом году?
А я пока не знаю, будет ли она в этом году. Но могу сказать о том, что мы пару лет устраивали в городе настоящий научпоп-движ! Мне хотелось разрушить стереотип о скучной науке, поэтому не хотелось сводить все к схеме «пришел в институт, написал на листочке тест и пошел домой». Чтобы показать науку во всей красе, мы не стали замыкаться на университетах, школах и других образовательных организациях, а перенесли «Открытую лабораторную» в интересные и яркие места: от «Солидарность Самара Арена» до баров. И людям было интересно – у нас мест не хватало!
А с чего началась «Открытая лаборатория» в Самаре?
Пару раз она проводилась в Самаре, но очень давно. Можно сказать, что для меня она началась с форума научных коммуникаторов в Санкт-Петербурге, на котором я выступала в 2019 году и познакомилась со многими коллегами, которые работали в научной журналистике. А летом 2023 года мне позвонил федеральный координатор проекта Егор Задереев: «Ксения, здравствуйте, мы хотим снова провести «Открытую лабораторную» в Самаре, не хотите взять на себя регион?» С тех пор все и закрутилось.
Интересный термин – научный коммуникатор!
Это на самом деле официальное определение! Научный коммуникатор – это человек, который занимается пиаром ученых: старается перевести с научного на общечеловеческий и показать, что ученые – интересные и адекватные люди.
А что привело тебя в научные коммуникаторы?
Интерес! Мне нравится знакомиться с умными и увлеченными людьми, узнавать любопытные факты, а потом делиться полученной информацией с миром!
А чем ты сейчас занимаешься, кроме «Открытой лаборатории»?
Работаю в пресс-центре Самарского политеха, преподаю сразу в двух университетах: Самарском и Тольяттинском государственном, активно работаю в центре одаренных детей «Вега», а совсем недавно мы с мужем и друзьями запустили научпоп-медиа «Уха», которое – я надеюсь! – изменит мою жизнь. Потому что мне давно хотелось делать что-то свое: раскрывать ученых с необычной стороны, выбирать форматы материалов, которые мне по душе, и ни с кем их не согласовывать. Правда, у этой самостоятельности есть и обратная сторона: все расходы тоже придется оплачивать самой.
О чем будет рассказывать «Уха»?
Обо всем, что интересно обычному человеку, но с научной точки зрения! Мы берем самые простые темы: как правильно заваривать чай с физической точки зрения, как выбрать кроссовки для утренних пробежек по набережной и так далее. Наука – она же везде! И всегда рядом с нами. А мы хотим просто познавать мир и открывать для себя что-то новое.
Будете отвлекать «ядерщиков» от изучения звездной пыли и атомных орбит?
Ты удивишься, но запрос на наше медиа поступил именно от «ядерщиков»: это ученые приходят к нам с предложением рассказать о чем-то, записать подкаст и так далее. А знаешь, что самое интересное? Этот запрос поступает и от представителей новой волны, и от ученых «старой школы», которым уже за шестьдесят! Старшее поколение отличается активной жизненной позицией и высокой коммуникабельностью! Они очень просты в общении, горят своим делом и не хотят показаться умнее, чем кажутся. Они понимают, что строгий костюм и галстук – это не показатель знаний и статуса.
А что, кстати, показатель знаний и статуса?
Мне кажется, это умение преподносить информацию. Когда ты можешь рассказать о своей работе так, чтобы другим было интересно и понятно. Именно такую возможность дает «Уха»: показать науку такой, какая она есть. Пусть даже иногда она немного «гаражная» и собрана на таланте и честном слове. Но это же работает! Мне, как гуманитарию, трудно понять, как можно что-то изобрести, собрать рабочую модель и получить патент.
Зато гуманитарий может создать научпоп-медиа!
Это правда! Кстати, идея с медиа пришла ко мне после очередной «Лабораторной», когда я сильно заболела, поймала жуткую депрессию и поняла, что после тридцати нужно куда-то двигаться и определиться, наконец, кто ты, что ты и куда идешь. Мне хотелось сделать что-то свое, чтобы влюблять людей в науку без согласований. Можно сказать, что это была моя мечта. Вот так, на стыке волжского вайба, размышлений о выборе пути и любви к науке родилась она – «Уха»! Медиа, где ученые выступают и авторами, и экспертами.
Задам вопрос как человеку, который активно общается со студентами и школьниками: есть у молодежи запрос на научную карьеру?
С одной стороны, мне иногда кажется, что нынешней молодежи вообще ничего не хочется. Но! На недавней смене в «Веге» мы с детьми сделали медиапроект, показали, что наука – это не только физика и химия, мне – на секундочку! – показалось, что детям стало интересно. Поэтому я не теряю надежды увлечь их исследованиями.
Как ты думаешь, докторская степень изменит как-то твою жизнь?
Думаю, что нет. Это же просто мотивация дальше заниматься исследованиями. Такого, чтобы я гордилась статусом кандидата – или потенциально доктора – наук, у меня нет. Это примерно так: ты молодец, но это не больше, чем этап развития. Я же не собираюсь прекращать свою работу с получением степени! Сейчас меня очень интересует самарский текст и самарские писатели – они кажутся мне слегка недооцененными. А они чем-то похожи на Самару – простую, понятную, родную и близкую. Честно говоря, я даже не знаю, как можно жить в Самаре и не делать что-то для нее. Я и «Уху» не хочу тащить на федеральный уровень, хотя коллеги предлагали мне сделать это: хочется, чтобы она осталась центром теплого самарского комьюнити. Наверное, в той же столице больше возможностей, но мне пока уютно и комфортно в Самаре – хочу расти и развиваться здесь! Может, причина в том, что я просто искренне влюблена в этот город? Особенно старый центр: я очень страдаю, когда вижу вот этих больших стеклянных гигантов возле милых купеческих домов. Потому что есть особая атмосфера в Самаре, возможно, даже сказочная. И она очень вдохновляет. А недавно у нас появилась такая семейная традиция: каждое воскресенье мы выходим с нашей собакой на прогулку по набережной. Хотя бы на полчасика.
Задам последний вопрос: чему ты хочешь научить своих студентов?
Думать! У них все получается, когда ситуация не выходит за рамки шаблонов. А когда задаешь вопрос, на который нет ответа в учебнике, у них ступор. И это страшно. Говоришь: «Ребят, как думаете?», а в ответ тишина. Поэтому я постоянно стараюсь заставить их размышлять и придумывать, чтобы они работали без нейронок. И сама от них сознательно отказываюсь, хотя понимаю, что они способны где-то упростить мою жизнь и работу. Просто боюсь, что я перестану самописать и самомыслить. Конечно, мышление постепенно меняется: недавно рассказывала детям про писателя, который стал героем моего исследования, а они спрашивают, где можно его текст почитать. И тот факт, что ради этого нужно идти в архив и разбирать бумажные страницы, повергает их в шок. Но я не считаю, что все пропало! Я вижу, что мы движемся в правильном направлении, делаем действительно что-то очень важное и нужное, а научная сфера продолжит развиваться и привлекать молодежь. Мне так кажется!
Текст: Денис Либстер
Фото: Михаил Денисов
Стиль: Алина Тарасова
Комментарии (0)