Завидуем тем, кто еще не слышал ни одной песни группы «Любовь эмигранта». Просто мы готовы – без шуток! – стереть память, чтобы снова влюбиться – и это правда! Вокал и гитара – Алексей Тилли, вокал – Полина Хвостова, бас-гитара – Константин Четаев и ударные – Илья Суслинников – бодрый состав, который создает музыку вне времени и событий. Чего только стоит последний релиз «Белый лавр» – успокаивающая и буквально терапевтическая мелодекламация.
Сколько стилей перепробовали, прежде чем найти свой?
Алексей: У каждого человека разные оттенки души, и за каждый оттенок отвечает совершенно разная музыка. Один свой стиль я так и не нашел. За все время, пока я занимаюсь музыкой, у меня было больше десяти проектов: начинал с вполне традиционной рок-музыки, а после наступила эпоха экспериментов. Сейчас мне хочется играть разное: от фанка и инди-попа до психоделического рока и экспериментальных электронных историй.
Илья: Есть твердое ощущение, что поиски не закончатся никогда. Каждый новый отрезок жизни заставляет воспринимать и воспроизводить музыку по-разному.
Полина: Много мы стилей с Тилли перепробовали – и продолжаем пробовать.
Есть ли у вас какие-то ориентиры-маяки в поэзии и музыке?
Алексей: Да, есть. Из музыки нравится наследие Робина Гатри – гитариста группы Cocteau Twins: все, что он делает, находит отражение в моем мире, звуке и настроении. Я поклонник такого – не самого современного – гитарного дрим-попа.
Илья: Лично я ценю универсальных исполнителей, скорее, даже продюсеров с хорошими исполнительскими качествами, способных, не забывая о концептуальной и идейной части, делать свой проект коммерчески успешным.
Поэт в России больше, чем поэт. Можно ли «перенести» это на музыканта?
Алексей: Нет, нельзя, потому что все-таки это совсем разные тусовки. Я для себя разделяю несколько комьюнити: например, к первому относятся дизайнеры, архитекторы и арт-директора, а ко второму – музыканты, саунд-продюсеры и композиторы. А поэты, писатели, журналисты и прочие прозаики – совсем из другой сферы.
Сколько лет было, когда написалась первая песня, и как отреагировали на нее первые слушатели?
Алексей: Мне было одиннадцать лет. На гитаре меня учил играть брат: и вместо того, чтобы оттачивать технику, я сразу начал придумывать свои первые песни. А вот в первом концерте я поучаствовал лет в семнадцать. Мы с ребятами играли в рамках фестиваля самыми последними, часа в три ночи: я настолько волновался, что в конечном итоге не смог оценить реакцию публики на наш выход. Просто был рад, что все случилось.
Илья: Мне кажется, это было в шестнадцать, когда мы написали нашу первую песню с группой, в которой я тогда играл. И все, что тут нужно знать: я даже не помню ее названия. Но я точно уверен, что наше первое выступление прошло лучше, чем ожидалось.
Полина: А я бы лучше рассказала про вторую песню! В четырнадцать лет мы с одноклассницами погрузились в субкультуру эмо, я написала дикую песню про розовых слоников для школьного концерта. Мы устроили на сцене перформанс с растягиванием розовой туалетной бумаги. Все были в восторге. Но помню, как преподаватель по литературе после выступления сказала: «Знаете, бывает китч, а бывает откровенная пошлятина».
На сцене какого фестиваля вы мечтаете дать концерт?
Алексей: Мечтаю организовать наш собственный фестиваль или концерт: создать такую атмосферу, чтобы было максимальное погружение слушателей в музыку, с акустическими треками, поэтической мелодекламацией под гитарные саундскейпы, хорошим видеорядом, качественным звуком, классными декорациями на сцене и видеосъемкой. У «Любовь эмигранта» камерная музыка, поэтому я всегда выступаю за качество зрителя, а не за его количество. Для меня тридцать-пятьдесят вдумчивых слушателей гораздо важнее, чем сотни случайных.
Илья: «Гласто» и еще раз «Гласто»!
Полина: «Гластонбери», конечно же.
Ваша музыка – это профессия, которая кормит, или высокоранговое хобби?
Алексей: А когда музыка вообще кого-то кормила? Здесь я не говорю про редкие исключения. Конечно, хобби. У каждого музыканта из группы есть своя работа: я занимаюсь пиаром, Илья снимает видео и занимается саундпродакшном, Полина – графический дизайнер, а Костя – инженер и спортивный тренер. Музыка для нас – отдушина, возможность говорить правду и фиксировать какие-то смыслы.
Илья: В моем случае – высокоранговое хобби, которое стало той самой фактурой, определившей мой настоящий вид деятельности.
Что важнее: чтобы песня собрала аплодисменты стадиона, или чтобы она понравилась самым близким людям?
Алексей: Для меня – второй вариант. Можно вернуться к ответу про качество публики – это самое важное.
Илья: Важно, чтобы песня вообще увидела свет.
Какой факт из истории вашей группы кажется вам самым интересным?
Алексей: Как-то мы поехали на литературный фестиваль «Красная строка» в Екатеринбург, дали очень классный концерт, а на следующий день я как раз презентовал свой поэтический сборник под собственное живое исполнение. Дождь лил стеной, и, как мне помнится, презентация проходила для пары человек. В дождевиках.
Хотелось ли когда-нибудь уйти со сцены во время выступления?
Алексей: Такое бывает, когда я вижу, что до публики не доходит мой месседж. И вот ты как будто бьешься в закрытую дверь и выставляешь напоказ человеку свою душу, но ничего не получаешь в ответ.
Илья: Уверен, такие ощущения иногда могли возникать.
Константин: Хотелось, но только ради того, чтобы посмотреть на концерт со стороны.
Есть песня, которую можно назвать вашей визитной карточкой?
Алексей: «Остаться». Она написана в мажоре – не такая грустная, как все наши остальные композиции.
Константин: Есть ощущение, что все песни подходят под эту категорию. Больше других, наверное, «Остаться».
Полина: «Я хочу остаться в этом светлом месте».
Что станет с музыкой после того, как в нее придет ИИ?
Алексей: Он пришел уже давным-давно. Есть Suno, которым я изредка пользуюсь уже не первый год: этот сервис помогает путем промпт-инжиниринга писать любую музыку в любом жанре на любом языке мира. Отвечая на вопрос – глобально ничего не произойдет: как музыканты выступали, так они и будут выступать, как искусственный интеллект помогал маркетингу, рекламе, творчеству, креативу и всему остальному, так он и будет помогать. Мода на живую музыку, человеческие эмоции, неидеальность – она будет вечной.
Илья: Для людей, которые занимаются музыкой – я говорю о тех, для кого это работа, – приход ИИ максимально упростит и оптимизирует процесс. Это уже происходит, и это отличная тенденция.
Константин: В записи и аранжировке может что-то и произойдет. Вероятно, упростятся механизмы. Но в целом ИИ не заменит вдохновение и многогранность людей. Очень похожие вопросы были в восьмидесятых годах прошлого века, когда утверждалось, что кроме синтезаторов и сэмплеров вскоре на сцене не останется – никого и ничего.
Полина: Как и в остальных сферах, это будет просто инструмент.
Текст: Ксения Возгорькова
Фото: Иван Лобанов
Продюсер: Наталья Алиуллова
Локация: Кофейня «Толстой»
Комментарии (0)