Режиссер Алексей Учитель — о Кевине Спейси в роли Шостаковича, юбилейном «Послании к человеку» и важности ремесленного кино

Бытописец ленинградского рок-клуба, основатель и продюсер студии «РОК», режиссер фильма-символа Петербурга нулевых «Прогулка», элегии с Цыгановым и Мироновым «Космос как предчувствие» и костюмной мелодрамы «Матильда» 15 лет возглавляет главный киносмотр города — «Послание к человеку». Единственный международный кинофестиваль класса «А» с петербургской пропиской, чьими гостями были и Паоло Соррентино с Фанни Ардан, и Изабель Юппер с Ульрихом Зайдлем, каждый год умудряется собрать выдающуюся программу со стопроцентной синефильской явкой в «Аврору» и Дом кино. В октябре 2025-го «Послание» пройдет в юбилейный 35-й раз, а Алексей Учитель снимает новый фильм с локальным колоритом — свою интерпретацию биографии автора «Ленинградской симфонии» Дмитрия Шостаковича.

Режиссер Алексей Учитель — лауреат премии «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» в номинации «Кино».

Рифеншталь, быт ямальских кочевников и хиты из Венеции

Так исторически сложилось, что мас­штабные кинофестивали в Петербурге не выживают: «Послание к человеку» — единственный долгоиграющий междуна­родный киносмотр. Как это удается — не выгорать и ежегодно собирать програм­му из хитов Венеции и Канн, неигровых картин со всего мира, анимации и даже экспериментального кино?

Я и сам не могу объяснить, как это каждый раз получается! В истории «Послания» было два ярких этапа. Первые лет десять фестиваль, при­думанный ленинградским режиссером Миха­илом Литвяковым, переживал триумф — в Пе­тербург съезжались звезды мирового кино от соавтора Феллини и Антониони, сценариста То­нино Гуэрры, до режиссеров Вернера Херцога и Лени Рифеншталь (это в свое время вызвало большой скандал!). А в жюри входили философ Мераб Мамардашвили и «британский Нико­лай Дроздов» — натуралист Дэвид Аттенборо. Каждый год казался праздником. Затем начал­ся спад, и к пятнадцатилетию фестиваль едва не загнулся — в тот момент я и вступил в дело.

Да, в 2010-м — и сразу эпично: почетной гостьей на «Послании» в тот год была Аньес Варда, постановщица «Клео от 5 до 7» и соратница Годара и Риветта.

Я понимал, что беру серьезную дополнитель­ную нагрузку к съемкам, к руководству ки­ностудией «РОК». Но «Послание» было для меня близким проектом, и я не смог отказать. Мы с командой проделали огромную рабо­ту — и сегодня фестиваль уже не просто «на плаву», а переживает новый расцвет. Когда-то, после «Послания», мы могли отдыхать полгода. Сегодня расписание нашей команды настолько плотное, что, едва завершив один фестиваль, сразу приступаем к следующе­му: нужно заранее договариваться о фильмах, приглашать гостей, решать сложную логисти­ку. Потому что главный козырь «Послания к человеку» — размах программ. Каждый год каталог фестиваля настолько обширен, что только на его чтение может уйти пара дней, а полный просмотр всей подборки невоз­можен по определению, как нельзя вдумчи­во обойти за неделю все залы Эрмитажа. Мы предлагаем зрителю огромное «киноменю» и тем самым идем ему навстречу: каждый вы­бирает здесь «блюдо» себе по вкусу.

Нет ли обратной опасности — зритель рискует потонуть в «банкете» из много­численных перемен «киноблюд»?

Не думаю, мне кажется, разнообразие — наше преимущество. «Послание к человеку» — механизм, собирающий все грани современно­го кино. В одной программе уживаются документальные ленты, короткий игровой метр и анимация — такая «блендовая» модель встречается лишь в двух-трех киносмотрах по всему миру. И важно, что петербуржцы при­ходят не только на хиты Венеции, Канн, Торонто и «Берлинале» из спецпрограмм «По­слания», но и на конкурсные фильмы. А это может быть, как в 2024-м, история британско­го анахорета «Боганклох», или процедурал об угандских повстанцах «Театр насилия», или быт ямальских кочевников, как в «У ветра нет хвоста». Максимальный разброс тем и героев. Даже в непростые годы мы держим планку: так, в прошлом сезоне было около двухсот се­ансов с аудиторией в среднем по сто человек. Приятно, что среди них много молодых лиц — значит, интерес к «Посланию» сохраняется и более того — продолжится.

Любой кинофестиваль, хочет он того или нет, фиксирует те тенденции, что есть в мире и кино прямо сейчас. Например, победа гиперреалистичной «Розетты» братьев Дарденн в Каннах в 1999 году обозначила переход от царившего все де­вяностые постмодернизма к новой искренности. Как с этим у «Послания»?

Мир кино интересен именно своей разномаст­ностью: разнообразием подходов, жанровыми гибридами — от смелого синтеза игрового и не­игрового до более неожиданных конструкций. Мы с командой ищем фильмы с ярким автор­ским почерком, хотя таких, как правило, мало. Вместе с тем мы держим достойный средний уровень программы. Часто меня спрашивают: «Какое послание несет фестиваль в этом году?»

...предвосхитили мой вопрос про гряду­щий 35-й фестиваль! Хотим спойлеров.

Придумать месседж — дело нехитрое, одна­ко цель сейчас, как и всегда, — собрать под­борку, насыщенную кинематографическими открытиями и живыми человеческими исто­риями. В 2025 году будет несколько специ­альных программ: юбилейная — с лучшими фильмами «Послания» за 35 лет; посвящен­ная петербургской кинокультуре 1990-х и еще одна в честь столетия стиля ар-деко. Предварительное согласие на участие в между­народном жюри дали всемирно известный отборщик и куратор, бывший директор кино­фестивалей в Венеции, Роттердаме и Локарно Марко Мюллер и лауреатка гран-при «Посла­ния» 2009 года за фильм «Кармен встреча­ет Бората», голландский режиссер Мерседес Сталенхоф.

Учитель Учитель: правда ли, что ремесло важнее таланта

Вы преподаете во ВГИКе — в своих сту­дентах тоже развиваете «яркий автор­ский почерк»? Вообще удобно: из учебных аудиторий — можно сразу в националь­ный конкурс «Послания»!

Очень к этому стремлюсь, но они не всегда поддаются! (Смеется.) Вообще, я долго отка­зывался от предложения вести мастерскую во ВГИКе. Но в 2026-м выйдет уже четвертый вы­пуск студентов — получается, почти двадцать лет преподавания.

Простите за каламбур, но как будто с фа­милией Учитель — просто судьба начать делиться своими знаниями.

Мой папа когда-то именно так ее и получил — в Тирасполе, где он родился, фамилии давались по названию профессий (Ефим Учитель — ле­гендарный режиссер-документалист, в том числе снимавший Ленинград в период блока­ды. — Прим. ред.). Когда я только начинал пре­подавать, казалось, что это всё обуза. Но теперь знаю: на самом деле это про обмен. Ученики помогают мне не выпадать из контекста эпо­хи — понимать, что у них в головах, как они чувствуют время. А это полезно и для моих проектов тоже. Многие считают, что в кино надо приходить с опытом жизни. А мне инте­ресно, как люди мыслят сразу после школы.

И как — есть у них нетривиальный взгляд на мир и кино, как его отражение?

Каждый набор уникален по-своему. Прошлый казался абсолютно равнодушным — сидели тихо, будто им всё безразлично. Я голову сло­мал, как их растормошить. А потом оказалось, что это один из сильнейших курсов, оттуда вы­шло как минимум пять по-настоящему талант­ливых режиссеров. С текущим набором карти­на иная: они болтают без умолку. А выльется ли это в хорошее кино — посмотрим.

Вы вообще строгий мастер?

Наверное! В группе из 25 человек к концу кур­са остается примерно 15–16 выпускников.

Как у вас вообще построена учеба?

Мои студенты каждые полгода снимают два фильма — сначала документальный, потом игровой, и так четыре года подряд. На пятом курсе дипломная картина может быть любого жанра. Хотя большинство мечтают сразу о ху­дожественном кино, я уверен: такая дисци­плина закладывает фундамент ремесла. При этом у нас почти нет лекций. Я мог бы беско­нечно рассказывать байки про кино, но реаль­ная ценность есть только в практике. Так что мы весь год разбираем заявки, работаем с ма­териалом, монтируем. Я не боюсь слова «ре­месленник». Хотя на «Кинотавре» одна режис­сер как-то обиделась, когда я вручил ей приз «за ремесло». Для меня это — высшая похвала. «Ремесленник» в дебютном фильме — тот, кто полностью овладел всеми инструментами кинопроизводства. У себя в мастерской я выпу­скаю именно таких профессионалов. А вот раз­ница между владением ремеслом и настоящим талантом — это уже вопрос другого уровня.

Видимо, те, кто хорош в ремесле, получа­ют и поддержку дебютных картин на ва­шей киностудии «РОК»?

Да, это наш конек. Многие кинокомпании не берутся за дебюты: Министерство культу­ры дает деньги, но их мало, чтобы снять пол­нометражное кино. При этом получить под­держку не просто, а в широкий прокат такие фильмы почти не попадают — максимум их ждет ограниченный релиз. Это, если гово­рить прямо, «невыгодный товар». И все-таки мы снимаем два-три дебютных фильма в год. В основном это мои ученики, но не только. Например, когда-то у нас дебютировала Дуня Смирнова с фильмом «Связь».

А еще — наша лауреатка «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга — 2025» Ре­ната Джало! Редакцию Собака.ru поразил и тронул ее бескомпромиссный черно-бе­лый дебют «На этой земле».

Да, фильм Ренаты — редкий случай. Это сложная авторская работа, попавшая в том числе на Роттердамский фестиваль, несмо­тря на изоляцию. Такое кино почти всегда ра­ботает в убыток. И нам приходится ставить авторам жесткие условия. Рената, например, сняла историческую картину про жизнь де­ревни ХVIII века всего за 18 смен. Этому я учил ее и во ВГИКе.

Я в восторге от еще одной картины, под­держанной студией «РОК», — «Семейного счастья» Стаси Толстой. Фильм, за роль в котором Евгений Цыганов получил на ММКФ в 2025-м приз как лучший актер.

Да, я был счастлив, что один из моих самых любимых актеров Женя Цыганов, который де­бютировал когда-то у меня в «Прогулке», по­лучил «Серебряного Святого Георгия»! А зна­ете, как мы начали со Стасей сотрудничать? Благодаря тому же Московскому кинофести­валю. Меня часто приглашают быть председа­телем жюри, и я соглашаюсь: иначе не успе­ваю ничего смотреть! И вот на ММКФ как раз я увидел первый полнометражный фильм Стаси «Тайное влечение», и он произвел тог­да на меня впечатление. Картине дали ди­плом, а мы со Стасей договорились порабо­тать. Она принесла несколько проектов, в том числе сценарий «Семейного счастья» по моти­вам романа Льва Толстого. Мы долго бились над драматургией, но в итоге все сложилось. Стася — молодец, очень упорная, но слушает и слышит. Это важно: не вставать сразу в позу, а уметь принимать критику.

Новый фильм Учителя: Цыганов — Прокофьев, и сыграет ли Кевин Спейси Шостаковича

Ваши байопики «Матильда» и «Цой» вызвали волну комментариев о «не­правдоподобности». Вы стоически реа­гировали — хотим лайфхаки, как сохра­нять душевный баланс: настойка пиона, медитации?

Начнем с того, что я не снимаю биографиче­ские фильмы в прямом смысле. Мне интере­сен сам персонаж и его внутреннее содержа­ние, но это не экранизация жизни по фактам. Для меня фильмы про реальных людей — это все равно притчи. Хотя мы до сих пор, напри­мер, судимся с сыном Виктора Цоя — уже вы­играли пять процессов, сейчас идет шестой. А в случае с «Матильдой» против фильма развернулась целая кампания почти на уровне го­сударства. У меня было несколько серьезных советников, которые подсказали, как себя ве­сти. В итоге мы добились выхода фильма, пусть и с ограничениями: без рекламы и при определенной цензуре. Это решалось букваль­но на самом верху. И да, все это тяжело, осо­бенно когда приходится разбираться с род­ственниками героев. А держаться, пожалуй, помогает понимание, что кино — это всегда взгляд автора, его интерпретация, попытка по­нять, как человек жил и существовал. А всё, даже дневники и воспоминания, можно трак­товать по-разному. С интерпретацией ты мо­жешь не соглашаться, но запрещать ее нельзя.

Вы как-то учли этот не самый прият­ный опыт при подготовке вашего нового фильма с рабочим названием, как у рома­на Джулиана Барнса, «Шум времени» — о композиторе Шостаковиче?

Я вновь рискую в полной мере! Во-первых, слава богу, живы дети Шостаковича: и Максим Дмитриевич, и Галина Дмитриевна, а также последняя супруга Дмитрия Дмитриевича — Ирина Антоновна. С ней я даже встречался дважды. Конечно, у близких всегда свое кино. Да, они, безусловно, знают больше деталей, но моя задача — не воспроизвести хронологию, а создать авторский взгляд. Со всем уважени­ем, без очернительства, но с правом видеть историческую личность по-своему.

А почему на этот раз именно Шостакович?

Меня вообще интересуют люди, жившие на грани. На грани обрыва — а иногда и летящие с него. Это состояние полета, когда прошлого уже нет, а что будет после приземления — неиз­вестно. Передать его сложно, но это и есть са­мое важное и увлекательное в работе.

И кто играет Дмитрия Дмитриевича? Вы какое-то время сохраняли интригу!

Я три года носил эту историю в голове и пе­репробовал всех возможных артистов. В ито­ге — случайно на дне рождения моей стар­шей дочери Ани (Анна Пересильд — актриса сериала «Слово пацана. Кровь на асфальте» и фильма «Тибра». — Прим. ред.) рядом со мной оказался актер Олег Савцов, наш ста­рый друг семьи (артист Театра Наций, лауре­ат «Золотой маски — 2023» за роль Конфе­рансье МС в мюзикле «Кабаре» в постановке Евгения Писарева. — Прим. ред.). Он много работает в театре, но, на мой взгляд, остается недооцененным. Олег очень талантливый, необычный, но главное — у него есть внутрен­няя структура, которая совпадает с психофи­зикой героя. Это важно: я уверен, что сыграть все невозможно.

А откуда взялся слух, что Шостаковичем станет Кевин Спейси?

Да, была и такая идея. Взять двух разных ак­теров: одного на молодость героя, другого — на зрелость. Я был на фестивале в Ташкен­те и вдруг вижу там Кевина Спейси в очках. Я был ошеломлен: «Это же вылитый Шоста­кович!» Прямого отказа со стороны Спейси не было, интерес, судя по всему, есть, он даже был готов приехать. Но возникли другие слож­ности. В итоге решили пойти классическим путем: пластический грим — и Олег сыграет и молодого, и пожилого Шостаковича.

Кто еще в касте?

Первую жену, Нину, сыграет Даша Балабанова из Театра Моссовета. Последнюю, Ирину Антоновну, — Маша Смольникова. И есть еще один собирательный образ — красивая девушка без имени, в которой слились несколько реальных фигур. После долгого и сложного кастинга я неожиданно утвердил 20-летнюю Полину Цыга­нову — дочь Жени Цыганова. Будет и Проко­фьев. Как думаете, кто его сыграет?

Ставлю на Евгения Цыганова!

В точку! Скажу честно: Женя должен был быть другим персонажем, но он попробовал­ся на Прокофьева — и блестяще. Все совпало. Главное для меня — чтобы он был другим, не таким, как обычно. Есть у нас и персонаж по фамилии Тихонов — композитор, такой ан­типод, чиновник от музыки. Прототипы есть, но имен называть не буду. Его играет Никита Кологривый. Я звал его на пробы трижды — и он каждый раз работал с полной отдачей. Посмотрим, как будет на площадке, но в нем точно есть нерв.

Такой Сальери при Шостаковиче.

Что-то вроде. Из особенно ценных находок — будет одна символическая сцена, которая ни­когда прежде не снималась. Прокофьев умер в один день со Сталиным, 5 марта 1953 года. Его гроб не могли вынести несколько дней — он жил в Камергерском переулке, а в центре Москвы все было перекрыто. По легенде, имен­но Шостакович придумал, как спустить гроб: по канату или проволоке — и получилось, что тот «плыл» над толпой на другую сторону.

И в финале — как вам кажется, куда сей­час двигаться нашему российскому кино?

Здесь не может быть одного правильного пути — и не должно. Кинематограф обязатель­но должен быть разным. И с коммерческой точки зрения, и с художественной. Нужны и сказки, и триллеры, и детективы — жизнен­но необходимо жанровое разнообразие. Но то кино, которое мы условно называем «талант­ливым», вовсе не обязательно должно быть «для особого зрителя». При любом политиче­ском или культурном фоне — у нас в стране или за ее пределами — такого кино все равно будет очень мало. Это, к сожалению, законо­мерность. А самое главное — это как раз кино среднего уровня. Его почему-то боятся, хотя именно оно — основа. Повторюсь, я называю это ремеслом. И ремесленного, добротно сде­ланного кино должно быть много. Только тог­да поднимается и общий уровень. Сейчас, как мне кажется, мы к этому наконец пришли.

Текст: Ная Гусева

Фото: Валентин Блох

Стиль: Рустам Мхайли

Свет: Александр Огурцов Skypoint

Собака.ru благодарит за поддержу
партнеров премии
«ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2025

Rendez-Vous — мультибрендовую сеть магазинов обуви, сумок, аксессуаров и одежды

Ювелирный бренд Parure Atelier

ASKO — мировой скандинавский премиум-бренд по производству бытовой и профессиональной техники

«Моменты. Repino» — клубный малоэтажный жилой комплекс ООО «СЗ «Ленинское» входит в группу компаний «RESPECT»

Valmont — всемирно известный швейцарский бренд уходовой косметики

Сhateau Tamagne. Вина бренда создаются в современном винодельческом комплексе — Центре энологии Chateau Tamagne.