Новейшая история. LMA

Сергей Луковский создал в Петербурге модную империю под названием LMA,
стал фэшн-диктатором и пустил своих моделей по миру в Dior и Jil Sander.
Текст: Алла Шарандина

Мир пикаперов обеднел на один безотказный прием: представляться директором модельного агентства в этом городе больше не имеет смысла. Каждая потенциальная жертва в силах сопоставить образ соблазнителя с портретом основателя LMA Сергея Луковского и найти как минимум десять отличий. Понимание пришло к школьницам, студенткам и другим представительницам целевой аудитории не вмиг, но бесповоротно. За шесть лет своего существования агентство собрало самый многочисленный штат моделей, которые заставили кастинг-директоров Парижской, Миланской и Нью-Йоркской недель моды выучить топоним Saint Petersburg, а город — запомнить их имена. LMA заручилось поддержкой местных дизайнеров, полностью доверяющих Сергею форму и содержание своих показов. Предприятие Луковского всегда на слуху: упорно кует кадры в фэшн-академии, представляет, выполняет, перевыполняет и демонстрирует — одежду и успехи. При живых по клиническим признакам конкурентах оно умудрилось стать монополистом и убедило всех, что именно эти три буквы указывают верное направление на пути в модельный бизнес.

ФЭШН ДО НАШЕЙ ЭРЫ

Словосочетание «модный Петербург», и сейчас существующее в весьма условной реальности бодрых пиарщиков рекламных изданий, когда-то было невозможно вовсе: вместо Петербурга был Ленинград, а вместо моды — Дом моделей одежды. Сразу после окончания войны в бывшем доме Мертенса на Невском заработали производственные цеха: для массового пошива трудилась специальная группа промышленного моделирования, задающая тон всей советской моде (практичные комбинезоны строителей коммунизма и «костюмы курточного характера» из «яркой и современной болоньи»). А в перспективной группе работали художники-модельеры, которые могли не ограничивать себя в «фантазийных деталях». Их творения, например вещи Галины Светличной, звезды социалистического кутюра, шились для международных ярмарок в единственном экземпляре — на живую нитку прямо на обеспамятевшей от многочасовой примерки манекенщице. Купить их после дефиле могли бы сами демонстраторы одежды. Но для них эта покупка маячила как чисто теоретическая, зарплата 60–90 рублей подобных шалостей не позволяла. Манекенщицы приравнивались к разнорабочим последних разрядов и перебивались с кефира на сухарики вовсе не из-за диет. Богемного ореола они тоже были лишены напрочь: рабочий день с девяти до девятнадцати и абсолютная анонимность (на фото в советских журналах имена моделей не указывали даже самым мелким шрифтом) оставляли их безвестными конторскими труженицами. А отношение благодарного общества к профессии наглядно иллюстрирует образ Геши Козодоева в «Бриллиантовой руке» — и еще тот факт, что до начала 1990-х Никита Михалков представлял свою жену Татьяну исключительно как переводчицу с английского. Но с 1992 года, когда в треснувший по швам Союз хлынули видеокассеты с аэробикой Синди Кроуфорд Shape Your Body, манекенщицы стали ролевыми моделями для девочек и мечтами в ролевых играх для мальчиков. Спустя год московский модник Степан Михалков женился на модели Алле Сиваковой — и иначе как манекенщицу ее уже не рекомендовал.

КРАСОТКИ И ЧУДОВИЩА

В эти годы популярнее профессии было не найти: каждая девочка записывала в клетчатые «анкеты» подружек мечту стать манекенщицей. Впрочем, где на нее учат и надо ли вообще учиться или достаточно надеть ботфорты и мини, никто толком не знал. Дополнительную сумятицу внес Ричард Гир. Сыграв архетипическую любовь с красоткой-проституткой, в тот же год он женился на красотке-манекенщице, чем закрепил слияние обоих профсоюзов в постсоветском сознании, истерзанном терабайтами хлынувшей из-за занавеса информации. В столице тезис «Модель — вторая древнейшая» усердно подкреплял дом моды «Александр Бородулин», совладельцем которого стал Петя Листерман. 

А в Петербурге за честь манекенщиц вступились бывшая модель ЛДМО Татьяна Санаева и ее подруга, одна из первых визажистов страны Ольга Симонова. Вдвоем они основали модельное агентство Modus Vivendi. Оно открылось в 1991 году, но окончательное название было выбрано только в 1996- м. Запомнить оборот на латыни многим оказалось не под силу, и в трех случаях из четырех имя агентства журналисты писали на манер алхимического заклинания: «Модус Вивендис». 

Единственной негосударственной базой петербургских манекенщиц предприятие Санаевой оставалось недолго — по ее следам отправились другие сотрудницы Дома моделей, бывшие демонстраторы одежды и их начальницы. Названия своим детищам они подобрали менее затейливые: Наталья Пурвин основала агентство Cats, а Людмила Белевич — «Фея». Затем, почуяв тренд, бизнесвумен всех мастей открыли еще десяток агентств: «Регион», «Боль Ви», «Северная Корона», «Модерн-моделз»… В итоге предложение сильно превысило спрос, и в получении тендеров на съемку буклета фабрики «Первомайская заря» или рекламы пейджеров решающую роль стали играть многозначительные связи. По слухам, у основательницы «Феи» оставались хорошие знакомства на государственном производстве, а у Татьяны Санаевой нашлись друзья среди руководства частных банков. Эти два агентства все 1990-е фактически и делили рынок. 

Покорительницы и, особенно, покорители подиума в те годы работали моделями преимущественно за идею. Доход им приносил честный труд «челноков» и милиционеров. Доподлинно известно, что среди манекенщиков начала 1990-х нередко встречались фактурные участковые. Но если к большим гонорарам catwalk на фоне пластиковых баннеров Промстройбанка и «Недапейджинга» привести пока не мог, то дорогу в телевизор некоторым обеспечивал: многие модели Modus Vivendi, не снимая золотых танкистских шлемов и пятнистых треуголок дизайнера Владимира Бухинника, стали активно сниматься в клипах: Никита Алексеев и Александр Спесивцев составили компанию «Зайке» Филиппу Киркорову, а Галя Силичева подпевала «Иванушкам International» в видео про жестокие тучи. В конце 1995-го звезды сложились для модельного бизнеса в Петербурге самым оптимистичным образом. За два последних месяца года сюда приехали с показом уходящий с модной орбиты кутюрье Пьер Карден, Nina Ricci и две, без оговорок, супермодели — Клаудиа Шиффер и Ева Херцигова. 

Карден прибыл по личному приглашению мэра Собчака. Его задачей было выступить гарантом того, что город способен стать столицей Олимпиады. Логическая цепочка между Карденом и спортом выстраивалась слабо, но в 1995 году это никого не могло смутить. После визита на швейную фабрику «Первомайская заря» (где в 1960-е, кстати, выпускали модели выходных платьев по его эскизам) кутюрье отправился на показ собственной коллекции в Александринский театр. Дефиле публику озадачило. В особенности комментарий Кардена, что коллекция всесезонная и называется «Времена года». Прозрачные платья, отороченные мехом, демонстрировали манекенщицы «Феи» — и этот факт до сих пор значится на сайте агентства как одно из его главных достижений.

Через несколько дней в торжественно украшенном БДТ прошел благотворительный показ семидесяти пяти расшитых хрусталем — в рифму театральной люстре — и надежно застрахованных платьев Nina Ricci. А под занавес года состоялось событие еще более помпезное — шоу-показ «Праздник мировой моды» в Мариинском дворце. Клаудиа и Ева, чередуясь с моделями Modus Vivendi, показывали одежду прет-а-порте из бутиков Escada и Vanity. Шубы «Рот-Фронта» супермодели не надели с диковинной аргументацией «We are green». Восхищенная публика с радостью отметила, что супермодели тоже люди: Шиффер в одном из первых выходов споткнулась, а Херцигова вышла в колготках с зацепкой.

По итогам этой феерии было усвоено еще несколько истин. Во-первых, мода рядом. Во-вторых, мода — это театр. В-третьих, мода — это очень, очень дорого.

ВЕЗДЕСУЩИЙ

К миллениуму фэшн-жизнь города оформилась в «Дефиле на Неве» — первую регулярную неделю моды, по итогам которой можно было купить или заказать вещи с подиума. 30 марта 2000 года коллекции показали Таня Котегова, Олег Бирюков, Елена Бадмаева, Лариса Погорецкая и Наталья Меклер. Проходило действо по установившейся петербургской традиции во дворце, на этот раз в Строгановском. На первом «Дефиле» (как, впрочем, и на последующих) торжественность соседствовала с декадансом: в те годы дворцу вполне подошло бы название торта «Графские развалины». Реконструкция здания подошла к завершению только через десять лет.

В 2002 году, когда «Дефиле на Неве» исправно и не сбавляя темпов отработало две весны и две осени, у модельного бизнеса в городе обозначилась колея. Манекенщицы и дизайнеры начали ориентироваться на сезонный график, строить рабочие планы и серьезнеть на глазах. А у показов появился главный режиссер. Теперь официально. Постановщиком всех выходов «Дефиле на Неве» был выбран Сергей Луковский. Фактически в его руках аккумулировалась власть над тем, как будет выглядеть модный процесс Петербурга и какой походкой девушки и юноши устремятся по подиуму в светлое модельное будущее. 

Род его занятий и сегодня невозможно объяснить в двух словах. Иностранцу же не объяснить и в целой поэме. Профессии «режиссер модных показов» просто не существует — и в общероссийском классификаторе, и в трудовом договоре, и в словарях. Но это тот случай, когда громкое название скрывает не пустоту, а десяток сваленных в кучу и хаотично переплетенных функций. «Я могу зваться, например, директором проекта, — рассуждает Луковский. — Потому что сам занимаюсь всеми организационными вопросами вплоть до поиска необходимой техники. И кастинг-директором, потому что отбираю моделей для дефиле, самые яркие, востребованные, но не намозолившие глаза на европейских неделях лица. Не будет ошибкой считать меня хореографом показа: я работаю с девчонками на подиуме». Бродит шутка (возможно, самоироничная), что Сергей Луковский — это мероприятие «под ключ», от идеи до реализации: сценарий, декорации, музыка, поиск подрядчиков, технические задания, кастинг, разводка на подиуме, встреча и проводы гостей с хлебом, солью и поцелуем.

Слиться воедино все эти задачи могли, пока модная индустрия Петербурга только зарождалась и осторожно ощупывала себя. Где будут ручки, где ножки, а где голова, станет ясно спустя пять-семь лет — к тому времени, когда Луковский будет похозяйски расторопно отвечать за целый организм. Почему именно он Журнал «Мир модных», похожий по форме и наполнению на обложку CD, в начале века дал ответ одним случайным эпитетом в светской хронике: «вездесущий Луковский». Каким-то образом он успевал все: вести по два десятка показов на неделе «Дефиле на Неве», устраивать внесезонные шоу — ретросантехнический показ (с ванной и будуаром) бутика Joop! во дворце Белосельских-Белозерских, прогулку по пляжу в Манеже Кадетского корпуса на дефиле Котеговой (пять тонн песка и корабельные снасти), музыкально-драматический спектакль Princess and Frogs в Молодежном театре на Фонтанке (трехметровые кубики Рубика). А еще ставить вместе с Тамарой Москвиной номер «Калинка-малинка» для фигуристов Бережной и Сихарулидзе и самолично крутить фуэте в образе Эсмеральды в спектаклях труппы Мужского балета Валерия Михайловского.

_{Слева направо, сверху вниз: Анна Ерешко (PR-директор LMA, FALMA), Светлана Мельникова (event-mаnаgement), Елена Крыгина (make-up), Гоша Карцев (style, pro photo), Татьяна Мазина (style), Алсу (body language), Алексей Осипчук (beauty-прическа), Галина Голованова (директор Fashion School, куратор FALMA), Александр Нагорный (директор LMA), Ольга Либец (defile, training), Юлия Художникова (beauty-прическа), Сергей Луковский (босс)}

_{Преподаватели FALMA и Fashion School Олег Романенков (fashion food), Наталья Шалыгина (beauty-визаж), Майя Попова (body language) со своими учениками.}

Возможно, именно своим кручением Луковский довел модную жизнь города до кипения и пузырей. Появилось еще несколько модельных агентств, которые начали рассылать на уличную охоту скаутов: Avanstudio, Status (оно действует до сих пор) и «Арт-модель» (через несколько лет поглощено нагулявшей аппетит «Феей»). Проснулась активность и в «зоне сумрака»: на ТВ запустило рекламу агентство Vidi Vici, представитель нью-йоркского «Макларен, Ламберти и Гарсия», о котором в Нью-Йорке, впрочем, никто не слышал. За курс в школе моделей девчонки и мальчишки, а также их родители отдавали внушительные суммы. Когда цифры показались слишком серьезными и налоговой инспекции, фирма растворилась и возникла спустя время уже в Екатеринбурге. Интерес к миру моды проявляют теперь даже на государственном уровне: в мае 2004 года на показе в Нижнем парке Ораниенбаума меховые шляпки на манекенщицах с интересом разглядывает губернатор Валентина Ивановна. Город готов, и Сергей Луковский решается основать «еще одно» модельное агентство. По примеру родителя — вездесущее.

РОМАН ВОСПИТАНИЯ

Насчет «болезней» и методов воспитания Сергея Луковского ходят легенды: перед дефиле моделей оглушают криками, стегают плетьми, а особо провинившихся отправляют пылиться на склад. Про крики — правда. Но раз манекенщица — это пластилин, то она должна быть податливой, считает глава LMA и добивается нужного результата, надавливая на пластилин то тут, то там. После показа материал для лепки превращается обратно в милых девушек и юношей, перед которыми Сергей не забывает душевно извиниться. 

«Меня называют самодуром, устраивающим скандалы, еще по одной причине: я никогда не буду подстраиваться под публику, хотя шоу в любом случае делается для зрителей. Если при разработке идеи мне скажут, что это слишком сложно и “наши люди” не поймут, я скажу в ответ “извините” и еще “до свидания”. Будет так или никак. После сложного представления никто не признается, что ничего не понял. Особенно когда рядом журналист, культуролог или историк моды, готовый принять нечто нестандартное, охарактеризовать шоу словами “было круто”. Так что непонявшие скорее всего пойдут и почитают, что же именно крутого они увидели».

Луковский не считает, что его услуги стоят слишком дорого, и даже клянется, что интересный лично ему проект может осуществить бесплатно. А в остальном деньги как гарантия качества: «Под тем, что я делаю, всегда ставлю подпись — показ это, открытие магазина или презентация новой сигаретной пачки. Меня слишком хорошо знают в городе, чтобы я мог позволить себе обосраться».

Вообще, глава LMA не может себе позволить многого. К примеру, повторяться. На Aurora Fashion Week, как когда-то на «Дефиле на Неве», он делает в один день пять показов, и они должны быть разными. Потому что первый ряд на всех заполняют одни и те же критики, байеры и конкуренты. «Я обязан их раздразнить, — говорит Луковский. — Для этого мне каждый раз нужно найти один главный прием, с помощью которого будет отыграна структура шоу. Двум тысячам парикмахеров на показе Estel покажу театр призраков, почти мюзикл. Для клиентского дня Татьяны Котеговой прямо в магазине поставлю камерный подиум в десять метров и театральные профили, которые красиво и резко вырезают световую дорожку. Когда только начинаешь работать — у тебя свежие, пустые мозги. Идеи внутри них перемещаются вольготно, и кажется, что они очень яркие. Сейчас, после пятнадцати лет постановок, не все идеи находятся мгновенно. Но я знаю законы. Ищу новые приемы, технологии, покрытия, материалы, приборы. На заре LMA многое в постановке выполнялось за счет моделей. Они пели, плясали, приседали — было фэшн-кабаре. Сейчас театрализации достигаем благодаря декорациям, свету, звуку, реквизиту, инсталляциям. А модели работают достаточно сухо и просто. Для недавнего показа в честь столетия дома Trussardi в рамках Elle Fashion Days мы только декорации строили пять суток: покрытие подиума проклеивали в несколько слоев и неоднократно прокрашивали».

Впрочем, и сегодня моделям иногда доводится плясать: на шоу Estel шестьдесят манекенщиц смешались до полной диффузии с полусотней артистов балета. Луковский уверен, что координация и умение владеть телом для модели первостепенны: «Научишься складывать фиги на ногах — тогда и станешь профессиональной моделью». Это полезный груз его личного балетного прошлого: «Есть мнение, что балерина на пенсии рыдает, прижав к груди пуанты. Не сказал бы. Семь лет назад я ушел из труппы Валерия Михайловского и стал заниматься другим, не менее любимым делом».

Готовясь к показу, Луковский заказывает своим сотрудникам ресерч: один ищет информацию по истории костюмов, другой подбирает музыку в заданном стиле… «Лего» будущего дефиле собирают всей командой. Начальник подбрасывает в общий котел данные о личности дизайнера, потому что именно она, по мнению Сергея, будет определять стиль будущего показа. «Дизайнер —художник. Вокруг того, что он создал, все и будет вертеться. У нас этим часто пренебрегают. Модельеры устраивают шоу, но забывают сшить классную одежду».

Впечатливший Луковского пример эталонного дизайнера — Антонио Маррас. За час до дефиле он сидел в уголке и вырезал коллаж из фотографий: делал из моделей многоруких Шив в странных костюмах. И ни малейшего внимания не обращал на примерку, которая полным ходом шла рядом. Его работа была выполнена, коллекция готова. Дальше — дело постановщика.

Основатель LMA за своими многочисленными подвигами не забывает, что самые главные в его бизнесе люди — собственно модели. Сейчас в агентстве числятся больше двухсот пятидесяти юношей и девушек. Есть те, кто работает с Луковским по десять лет и кого он почтительно называет «актрисами». Есть тринадцатилетние малышки-самородки, которых можно выпускать на подиум без подготовки — и через пару месяцев они уже будут нужны на нью-йоркских показах.

МОДЕЛИ ДЛЯ СБОРКИ

Одно из самых ярких приобретений LMA — Василиса Павлова. Прошедшей осенью она отработала в общей сложности на полусотне показов недель моды в Париже, Милане и Нью-Йорке. Одно дефиле открывала, два закрывала. На балу модельных дебютанток очевидно стала королевой и на американских форумах проходит под кодовым именем Red-hot Russian. Сокровища сами плывут LMA в руки. Скаутинг агентство не практикует: «Мы очень заняты. В прошлом месяце было три-пять мероприятий в день, по сотне человек на каждом. Но существует заведенный порядок: по субботам в агентстве день открытых дверей. Каждую неделю на такой стриткастинг приходят около тридцати человек». Зато скауты работают у AFM — Andy Fiord Models. Это агентство основал год назад, отсняв композитки всем моделям Луковского, фотограф Андрей Фиорд. У AFM c LMA — кросс-маркетинг и судьбы сплетенье: модели первого представляют за границей интересы второго и наоборот. «Мы просто разорвемся, если будем пытаться поддерживать отношения с Токио и Парижем. А с AFM у нас очень длинные руки».

Надо сказать, что с AFM у Луковского еще и дружба. «Порядок такой: сначала личные связи, потом работа. Я зануда, очень постоянный человек и буду сотрудничать только с теми, кого хорошо знаю и кому доверяю на все сто». Такое постоянство долго оставалось невостребованным — Луковский признается, что до тридцати пяти лет у него вообще не было друзей, как у Мымры из «Служебного романа». Первым оборону прорвал дизайнер Леонид Алексеев, «интеллектуал, который иногда помогает оформлять бредовые идеи во что-то конкретное».
Самым сложным на тернистом пути господина оформителя петербургских мод Сергей Луковский считает человеческие отношения. Забраться на ту точку, с которой ему видны все фэшн-процессы города, основателю LMA, по его признанию, помогла «пси-хо-ло-ги-я». И умение, без которого невозможно крутить фуэте, — не поддаваться головокружению. Фиксировать взгляд на точке в прекрасном далеко.