Уже полгода в Петербурге есть открытое пространство «Простые вещи», где люди с особенностями развития занимаются творчеством, работают и общаются наравне с обычными горожанами. Готовую продукцию (очень красивую!) здесь же успешно продают. Мы поговорили с 24-летней Марией Грековой о том, почему для создания этого проекта ей пришлось переехать из Москвы в Петербург, как перестать сторониться людей с ментальными расстройствами и зачем они запустили сбор средств на столярную мастерскую.
Как появился проект
Я родилась и выросла в Калуге, когда мне было 14 лет, пошла в школу дополнительного образования на курсы по психологии – там было много крутых тренингов. Меня это заинтересовало, я даже начала думать о том, чтобы стать психологом, но потом решила, что это несерьезно. Я хотела помогать людям, которым тяжело, но в медицину идти было страшно – поэтому решила найти что-то между психологией и психиатрией. Я окончила Московский психолого-педагогический университет и стала клиническим психологом. После этого работала в фонде помощи взрослым с ментальными нарушениями «Жизненный путь», в школе и частно с детьми.
Однажды я попала в колледж для взрослых с особенностями и заинтересовалась, какие существуют учреждения для них. Оказалось, что их недостаточно: есть районные центры, но в них попадают далеко не все. Тогда у меня закралась идея заняться именно этим. Но кроме интереса у меня был страх: ребенка можно взять на ручки, а когда на тебя идет взрослый дядька, сложно понять, что у него в голове. Но с любым страхом, как с темнотой: сначала ты боишься того, чего не знаешь, но когда глаза привыкают, можешь приглядеться получше.
Я пыталась начать дело в Москве, но там это было сложно, поэтому я переехала в Петербург. Здесь я познакомилась с анимационной студией «Да» – это благотворительный проект , который уже 10 лет работает с детьми-инвалидами, онкобольными и подопечными интернатов и кризисных детских центров и занимается «Мульт-терапией». Вместе мы решили создать «Простые вещи» – составили заявку и получили президентский грант. Сейчас мы существуем на эти деньги, а также на выручку от продажи продукции, которую продаем здесь же, в мастерской.
Что такое инклюзивная мастерская
У нас четыре направления: кулинария, графика, шитье и керамика. Еженедельно мы проводим лекции, на которые может прийти любой человек, как будто это обычная мастерская, в которой лепят, шьют, и все здесь как обычно, всем комфортно вместе.
Мне кажется, важно, чтобы люди с особенностями и те, кто о них ничего не знают, постепенно начали проникаться друг другом. Когда ты сталкиваешься с человеком с ментальным расстройством в закрытом вагоне метро, тебе жутко, потому что ты не знаешь, чего от него ожидать. А когда ты находишься в пространстве, где все сидят и лепят под присмотром педагогов, то понимаешь, что находишься в безопасности и можешь заметить, что эти люди ведут себя совершенно адекватно. Наша мастерская создана, чтобы разница между нами не замечалась. Для меня это в первую очередь история про принятие и внимание друг к другу – вне зависимости от диагноза.
Мы создаем кружки, чайники, тарелки, вазы, сумки, футболки и многое другое. Наша цель – чтобы их покупали не потому что их сделал человек с особенностями, а потому что они действительно классные и красивые. Это еще один путь соединения разных людей, стирания границ, и это гораздо проще, чем привести сюда каждого за руку и сказать: «Давай по-другому жить и мыслить».
О людях с особенностями
Сначала мы думали, что будем приглашать людей только с ментальными нарушениями, сейчас же у нас есть слепой Коля и Наташа, которая ничего не слышит. У всех разные степени отклонений, но это стало настолько неважно, что я не знаю точных диагнозов ребят – это, наверное, главное мое правило. Раньше я занималась диагностикой и могу все определить, но не хочу этого делать.
У нас более 30 особых человек, средний возраст – около 30, есть те, кому за 40, а есть и пара несовершеннолетних, которым скоро исполнится 18. Со всеми у нас трогательные отношения: Никита, которому нельзя есть обычную еду, носит обеды из дома и постоянно пытается всех угощать – делит свою порцию на малюсенькие кусочки и раскладывает по тарелкам. Наташа, которая не слышит, постоянно пишет нам милые сообщения «ВКонтакте».
Некоторые говорят: «Они же все как дети малые», но нельзя забывать, что они лет на 10 старше меня. Если человек не может говорить, это не значит, что он маленький, просто так сложилась его жизнь, у него другой опыт. Конечно, со взрослым должен быть соответствующий уровень уважения и границ. Я не могу сказать ему «Нет», если он чего-то не хочет, здесь все в праве делать выбор самостоятельно. И я им не учитель и не старший, а равный.
Кто работает в «Простых вещах»
Сейчас наша команда состоит из 11 человек, пять из которых – сотрудники студии «Да». У всех них есть не только социальный, но и художественный опыт. Кто-то работал в «Антон тут рядом», у кого-то свое керамическое предприятие, есть девушка, 10 лет рисовавшая мультфильмы в «Мельнице».
Кроме того, у нас много волонтеров, некоторые приходят на один раз, а остаются навсегда – сейчас в чате 50 человек, конечно, не всех мы видим часто, но сам факт того, что они думают о «Простых вещах», дорогого стоит.
Недавно нашему проекту исполнилось полгода, и я поймала себя на мысли, что за это время мы достигли уровня, к которому я планировала прийти года через три. Но благодаря тому, что я не одна и у нас очень крутая команда, все развивается стремительно.
Об особенностях работы
Ребята с особенностями научили меня очень долго ждать, повторять, объяснять и видеть в этом смысл своей деятельности. У нас нет гонки или борьбы, мы стараемся каждое действие разбивать на маленькие процессы и потихоньку их выполнять.
Работая с такими людьми, ты не можешь быть нечестным, ты прозрачен. Если тебе грустно или ты обижен, то это очень заметно, здесь все находятся в своих состояниях и ни во что не играют. Если тебе кайфово, то это тоже все понимают.
Об инклюзии в России
Инклюзия в России выглядит странно, в школы ее включают добровольно-принудительно, педагогов не обучают, они не всегда к такому готовы, даже если дают согласие. Кроме инклюзии, есть интеграция – это когда создаются специальные условия. Но первая мне ближе, мы хотели, чтобы все было просто и по-настоящему. Чтобы мы не замечали, что есть кто-то особый, потому что их присутствие рядом с нами стало нормой.
В России нужно не только менять законы, но и готовить людей к тому, что можно по-другому. В Петербурге и Москве ребята с особенностями наконец начинают выходить из дома, а в регионах их все еще не встретишь на улице. Я, живя в Калуге, не видела детей с ментальными расстройствами до 16 лет, а взрослых – до третьего курса, хотя я училась на соответствующем факультете.
Планы
Мы планируем начать платить ребятам за то, что они делают. Взрослые дядьки и тетьки приходят сюда, как на работу, честно будет, если они смогут получать зарплату. Первые пару месяцев мне казалось, что достичь этого невозможно, но сейчас понимаю, что мы к этому очень близки. Сначала это будет стипендия, мы обсуждаем с комитетом по труду вариант частичного трудоустройства. Скоро мы запустим группы для подростков, на это мы получили грант.
Самая важная наша цель – начать окупаться продукцией и мероприятиями, пока в России такого нет. Мы ищем корпоративных партнеров, целый месяц нас кормил заказ от IKEA – мы сделали подарки для их сотрудников.
Мы мечтаем начать делиться опытом с другими городами, находить команды, которые будут готовы взяться за создание мастерских, потому что в Москве и Петербурге все еще неплохо, а вот в регионах совсем печально.
В последнее время мне немного не по себе от звонков мам – они спрашивают, как к нам попасть их ребенку, а я вынуждена отвечать, что мест нет. Так что сейчас мы собираем деньги на столярку – это позволит нам открыть новую группу, к тому же к нам приходит много молодых парней, и для них работа с деревом – это мечта.
Текст и фото: Софья Зима
Комментарии (0)