Наталья Данини: «Семья Николая II называли моего прадеда "наш Данини"»

Художница, половина творческого тандема Аверьянова — Данини, унаследовала от прадеда, придворного архитектора Николая II Сильвио Данини, и итальянскую внешность, и любовь к графическим работам.

Архивы Сильвио Данини прекрасно сохранились благодаря его единственной дочери Виргинии Сильвиевне, сестре моего деда Евгения Сильвиевича. Очень большую работу с ними проделал ее внук, недавно скончавшийся настоятель Чесменской церкви протоиерей Андрей Козлов. Несколько лет назад он издал книгу о Сильвио, в которой приведены множество фотографий и чертежи проектов. Из рассказов родственников я знаю занятные эпизоды из жизни прадедушки, касавшиеся его взаимоотношений с царской семьей. Между собой члены семьи Николая II называли его «наш Данини». Императрица Мария Федоровна, мать царя, опасалась новой пластики модерна — догадываюсь, что из-за скрытого в ней эротизма. Рассматривая чертежи нового проекта, она порой молча подносила карандаш и деликатным движением руки выпрямляла изогнутую линию в рисунке. От репрессий члены нашей семьи, к счастью, не пострадали, но, конечно, революция и война не обошли стороной: бывший придворный архитектор брался за самую неприглядную работу, говорят, в какой-то момент даже был вынужден чинить сапоги, ничем другим ему заниматься не разрешали. Скончался он во время блокады.

В детстве для меня большим событием стал приезд к нам в гости мэра Мантуи литератора Владимира Бертаццони, который впоследствии написал книгу о судьбе рода Данини в России — она была издана на итальянском и русском языках. В итальянском экземпляре я увидела написание нашей фамилии с дополнительной буквой g — Dagnini. Люблю использовать такой вариант: лишняя буква добавляет написанию графическую красоту, и при прочтении многие о нее спотыкаются, что забавляет.

В проектах зданий и интерьеров Данини использовал разные направления, обращаясь к классическим стилям прошлого, страстно влюбляясь в модерн, рисуя неоготику и англосаксонский стиль. Его чертежи больше похожи на работу художника, это самостоятельные произведения искусства. Мой отец, инженер, унаследовал от своего деда талант конструктора и рисовальщика, восхищавший меня с детства. А от него мне досталась любовь к работе в графическом жанре. Между мной и Сильвио не такой уж большой временной разрыв, поскольку мой отец родился в 1928 году, — таким образом, между нами стоит лишь однократное «пра». Занятно, что многие отмечают мое сходство с дедом, хотя на его фотографиях я вижу взрослого бородатого мужчину. Когда бываю в Эрмитаже, всегда подхожу в зале античной скульптуры к «Портрету старого римлянина», он напоминает мне моего отца, внука Сильвио.

Одна из эмблем арт-тандема Аверьянова — Данини — указующий перст — заимствована из итальянской традиции жестуальности. Моя фамилия Данини получила прибавку Аверьянова, но никак не по причине вступления в законный брак. Наше знакомство случилось на площади Восстания, а летом 2006 года, в день, когда горел синий купол Троицкого собора, мы впервые назначили друг другу свидание. Наша связь состоялась благодаря общему ощущению власти над эфемерной составляющей реальности, благодаря сходному эстетическому чувству, хотя спустя девять лет сложно сказать точно: те Аня и Наташа были другими на клеточном уровне. Художник о двух головах Аверьянова — Данини сформировался позже, когда художественная жизнь перестала быть безграничной игрой или игра стала отделяться от жизни и мы решились проецировать свои опыты в галерейном пространстве. Но волшебную страну непросто покинуть, не удается проснуться и сейчас. Появляются задачи, новые условия для расколдовывания, ведется летопись нашего тотального перформанса. Это социальный биопанк-эксперимент, документируемый разными средствами. Чаще всего это костюм-скульптура. Еще мы любим побаловать себя и зрителей анимационными мультиками и видео.

Текст: Виталий Котов