Академик РАО завершил грандиозный проект, за который получил Премию правительства России: под его редакцией был издан комплект учебников по математике для школьников с первого по одиннадцатый класс. 77-летний ученый, альпинист и коллекционер в прошлом году открыл выставку своего собрания художественных книг в Эрмитаже.
Большинство людей уже через несколько лет после окончания школы смутно могут вспомнить, что такое интеграл. Чему вы их хотите научить?
Интеграл — идея, которой две тысячи лет. И эта идея, которая нужна и важна всем. Я всегда стараюсь рассказывать про математику в общекультурном контексте. Так, в учебнике за одиннадцатый класс в главе про измерения приведена цитата из «Войны и мира» Толстого, где он рассуждает про интеграл. Или вот у Достоевского Карамазов что-то знал про евклидову геометрию. А, например, мой учебник для пятых и шестых классов начинается с эпиграфа из британского поэта Стивена Спендера: «Треугольники, параллели, параллелограммы экспериментируют с гипотезами на графитной доске неба». В одном месте я ссылаюсь на диалоги Платона, в другом — на Рафаэля, в третьем в качестве примера привожу Пизанскую башню, а в четвертом разбираю стихотворные размеры. Конечно, это не единственный, а только один из возможных ответов на тот вопрос, который вы задали.
Меня вот учили по пособию, где не было ни Льва Толстого, ни Пизанской башни.
Мои учебники рекомендованы Министерством образования, но выходят совсем небольшими тиражами. Есть и другие хорошие, однако выбор конкретного пособия из перечня рекомендованных мало зависит от того, насколько он удачен. Сейчас в государственном управлении образованием большой кризис, в эту сферу пришло множество людей крайне низкой культуры. Нет никакой общенациональной стратегии развития, есть только колоссальная коррупция. Родители, учителя, школы не участвуют в принятии решений, их мнение никому не интересно. А ведь основы современного менеджмента говорят как раз о том, что лучшие идеи рождаются снизу и только потом передаются наверх.
Чуть больше пятидесяти лет назад вы создали интернат при университете. Расскажете об этом?
Он открылся 16 октября 1963 года. Вспоминать то, что было пятьдесят лет назад, — есть ли смысл? Сегодня все ругают советское время, но тогда были все-таки возможности что-то сделать. Я был доцентом, но, в общемто, еще мальчишкой и мог свободно приехать в Москву к знаменитым ученым, которые нас поддержали, — академикам Зельдовичу, Колмогорову, Лаврентьеву. Тогда было открыто четыре подобных интерната для одаренных детей в разных городах, и наш, ленинградский, был ориентирован исключительно на школьников из провинции, из деревни. В моем классе занимались ребята из Коми АССР, Псковской и Архангельской областей. Помню смешную историю: я писал первый учебный план, мне не хватало часов на математику и я вычеркнул географию в старших классах, это обнаружили лишь во время проверки спустя пять лет.
Вы работаете не только в России?
Да, я автор ряда проектов за границей, там более востребованных. Например, массовый международный конкурс-игру «Кенгуру» для самых обычных школьников, не побеждающих в математических олимпиадах, мы запустили двадцать два года назад вместе с коллегами из Франции и Германии. Сейчас такие соревнования проводятся уже по шести разным предметам. Вся эта система функционирует независимо от государственных структур, при этом участников уже больше двух миллионов. Свои учебники я тоже издаю на разных языках. Конечно, везде есть свои трудности. Так, Германия — страна с сильной бюрократией, все там согласуется очень медленно. А недавно я занимался в Пакистане проектом по созданию серьезной системы математического образования в этой стране.
Как вы относитесь к ЕГЭ?
Плохо. Это продолжение все той же линии недоверия к учителю. Никто, кроме преподавателя, не может оценивать знания ученика. Никакая война с ребятами не может окончиться успешно, они все равно найдут способ списать. Хорошее образование может быть построено только на доверии. И потом я вообще не считаю, что школа должна быть нацелена на поступление в вуз, у нее свои задачи.
Почему вы увлеклись коллекционированием книг?
Я ощущаю себя не столько собирателем, сколько исследователем. История этой коллекции связана с моей научной деятельностью: занимаясь вопросами образования и педагогики, я понял, что обучение у нас большей частью происходит вербально. Иллюстрация в нем присутствует только как дополнение, играет второстепенную роль. Психологи между тем давно выяснили, что креативная деятельность может быть визуальной без перевода на язык понятий и слов. Для математики это крайне важно, потому что в ней не каждый способен выразить все словами. Есть такое понятие, как livre d’artiste — имеется в виду не просто книга с иллюстрациями, а книга как цельный арт-объект, буквально «книга художника». Вот именно их я и собираю.
С каких раритетов все началась?
Прежде всего у меня проснулось любопытство к русским художникам, «Миру искусства». Потом я стал интересоваться живописцами, которые уехали из России и сформировались уже за рубежом. Постепенно мои устремления становились все шире и шире. Сегодня у меня более пятисот таких livre d’artiste от самого первого подобного издания в истории, «Параллельно» Пьера Боннара, до работ Шагала, Миро, Леже, Пикассо, Дали — они все занимались книгами.
Это дорогие издания?
Да, но я довольно много зарабатываю: у меня выпущено пятьдесят учебников, в том числе за границей, я получаю за них гонорары, каких-то серьезных трат у меня нет. Так что я езжу по аукционам и покупаю редкие экземпляры. Но мои цели всегда связаны с образованием. Во время прошлогодней выставки коллекции в Двенадцатиколонном зале Государственного Эрмитажа я провел тридцать экскурсий для детей. Кстати, в этом же музее в марте–июне будущего года состоится еще одна выставка, вот недавно и название утвердили: «Paroles peintes — Слова и краски. Книги из собрания Марка Башмакова».
Вы награждены знаком «Снежный барс» за покорение всех семитысячников СССР. Сейчас по-прежнему занимаетесь альпинизмом?
Конечно, ведь альпинизм не спорт, а образ жизни. Выход из него, конечно, возможен по состоянию здоровья, но пока оно позволяет мне ежегодно выезжать в горы. Только что вернулся из Приэльбрусья, где проходил фестиваль, посвященный Дню Победы, скоро еду в Шамони, где собираюсь совершить с другом восхождение на Монблан. Разумеется, в техническом отношении это несравнимо легче подъема на семитысячники, к тому же появление доступной хорошей одежды и снаряжения сняло многие проблемы.
Текст: Мария Элькина
Фото: Алексей Костромин
Ассистент Фотографа: Александра Новожилова
Стиль: Вадим Ксенодохов
Благодарим Ботанический сад Петра Великого (ул. Профессора Попова, 2, тел. (812) 372-5464) за помощь в организации съемки
Комментарии (1)