18+
  • Город
  • Наука и образование
Наука и образование

Ну, как бы, типа: почему слова-паразиты, которые все ненавидят, на самом деле важны

Авторы образовательного паблика «Глазарий языка» написали для нас колонку о том, почему нам нужно перестать пытаться избавиться от «это самое», «все дела» и «ну» и осознать их полезность.

Владимир Абих, «Пустые разговоры», источник: @vladimir_abikh

Владимир Абих, «Пустые разговоры», источник: @vladimir_abikh


Против «как бы» можно использовать настой из одной измельченной луковицы или головки чеснока, залитой стаканом теплой кипяченой воды. Настаивать ночь, а утром пить натощак. Курс 40–50 дней.

От «типа» хорошим средством является свежий сок моркови: детям выпивать по две столовых ложки, а взрослым пить по трети стакана натощак утром и вечером.

Для того, чтобы избавиться от «блин», делают клизмы с отваром головки чеснока в стакане молока. Курс 40–50 дней.

(Народное средство)

С давних пор я говорил «ну». И на каждое «ну» моя мама отвечала: «без ну». Я честно пытался повторить то, что уже сказал, без «ну», но звуки застревали у меня в глотке. Я чувствовал себя учеником, которого попросили выйти из класса и зайти снова, на этот раз постучавшись. Абсурдность и унизительность этой процедуры была настолько вопиющей, что мне проще было промолчать, а маме — не настаивать, ведь она все прекрасно понимала с первого раза. Шло время, «ну» в моей речи сменилось на «типа», его вытеснило «как бы»; а потом я понял, что самое безопасное — это «э-э». Теперь я говорю «э-э».

Удивительно: мы с таким рвением стремимся очистить собственную речь и речь своих близких от «несносных паразитов», что не задумываемся об очевидной вещи: если нам всем так тяжело перестать употреблять эти слова, если нам так тяжело обходиться без них, вероятно, это свидетельствует о том, насколько они важны для нашего общения?


Если нам всем так тяжело перестать употреблять эти слова, вероятно, это свидетельствует о том, насколько они важны для нашего общения?

«Просто надо внимательнее следить за тем, что говоришь», — презрительно скажет какой-нибудь педант, потравивший некогда под чутким маминым контролем все «ну» в своей речи. Такая точка зрения распространена. Но мне кажется, в ней больше гордыни, чем здравого смысла и языкового вкуса. Чтобы спуститься с небес на землю, проведите эксперимент: походите день с диктофоном, а потом послушайте, что вы наговорили. Или, если бережетесь от чересчур сильных потрясений, познакомьтесь для начала с расшифровками записей речи других людей — и поверьте, что в этом плане вы ничем от них принципиально не отличаетесь. Множество любопытных примеров такого рода содержится, например, в материалах онлайн-курса «Живые процессы русской разговорной речи» профессора Н. В. Богдановой-Бегларян из СПбГУ:

— «А это вот ээ нда вот это вот вот тут / тут сложнее гораздо да / потому что // значит / я тут вот э-э вот эти / ну в принципе / значит / ну / по моим понятиям / значит / я же не отличу так скажем таджика от узбека что называется // да да да».

— «Все это когда ты понимаешь когда вот это планирование было / все знаешь что вот это все будет зарплата тэ-тэ-тэ / и все это знаешь вот как бы / человек ждал / ждал / а потом е... а потом раз / оп-оп-оп / и ты понимаешь / что ничего такое / оказывается не происходит».

— «Например если я даю в долг / я всегда расстаюсь с деньгами например ... сразу / чтобы ... вдруг не отдадут // я морально / угу // от... отдаю / прикольно // я (... э) рассчитываю сейчас / что я отдаю / // а потом когда мне приходит долг / типа оппа // ага // ни хрена себе // типа о / кру... круто // мне еще плюс деньги пришли // я на них не рассчитывал».

— «Я наверное одна единственная кто им довольна / кто им доволен льна / но не так все совсем / в общем мне единственной кому / о господи зачем я начала это говорить / вот и мои особенные конструкции [вздох] моего языка».


В желании исключить из речи все слова-паразиты больше гордыни, чем здравого смысла и языкового вкуса

В последнее время изучение спонтанной речи стало одним из самых актуальных и многообещающих направлений лингвистики. На этом пути уже достигнуто немало, и, пожалуй, один из главных результатов — осознание глубины той пропасти, которая разделяет нашу письменную и устную речь; не только с точки зрения лексического состава и интонационно-синтаксического строения, но и с точки зрения частеречного репертуара.

Современные корпусные технологии позволяют установить: существительное в письменной речи почти в два раза частотнее, чем в устной, а местоимение, наоборот, встречается почти во столько же раз реже. Это понятно: в непринужденном разговоре нам не очень нужны существительные, мы легко заменяем их на местоимения «кто-то», «что-то», «кто-нибудь», «кое-кто», «некто» и другие. Глагол в этом смысле оказывается более защищен, так как заменять его не на что.

Слайд из видеолекции курса «Живые процессы русской разговорной речи»

Слайд из видеолекции курса «Живые процессы русской разговорной речи»

Но самое важное — в устном общении резко возрастает процент употребления несамостоятельных слов, прежде всего частиц «ну», «же», «просто», «значит», «типа», «там», «как бы» и десятков других.

Ученые стараются больше не называть их «частицами» — термином из области классической лингвистики, подчеркивающим пигмейский статус таких слов, сравнительно с настоящими «частями речи». В статьях, посвященных этому явлению, можно встретить целую россыпь наименований, одно красивее и звучнее другого: «дискурсивные маркеры», «прагмалексемы», «прагматемы». Общая логика их образования прозрачна — указание на важнейшие прагматические функции, которые выполняют эти слова. Они структурируют дискурс, помогают нам конструировать высказывание, обеспечивают связность текста, маркируют разные этапы его порождения, позволяют вводить чужую речь и обозначать степень достоверности содержащейся в ней информации, помогают устанавливать и поддерживать контакт с собеседником.


Частицы структурируют дискурс, помогают нам конструировать высказывание, обеспечивают связность текста, маркируют разные этапы его порождения

Уже упоминавшаяся выше Н. В. Богданова-Бегларян и ее коллеги в своих работах предложили развернутую классификацию современных русских слов-прагматем. В ней представлены, например, следующие типы:

— поисковые («это самое», «как его (ее, их)», «как это») — показывают, что человек ищет наиболее точное слово для выражения своей мысли;
— рефлексивы («или как его», «или как там правильно сказать», «или как там») — человек не уверен в адекватности и точности найденных им слов;
— аппроксиматоры («все дела», «все такое (прочее)», «(и) то (и) другое», «туда-сюда», «пятое-десятое», «бла-бла-бла») — нужны для свертывания текста, показывают, что продолжение перечисления не имеет смысла;
— ксенопоказатели («типа того (что)», «такой», «вот») — для маркирования чужой речи, стилистического размежевания с ней;
— маркеры нетривиальности («так скажем», «как это») — для обозначения неподготовленного, только что пришедшего на язык, а потому потенциального неточного или неверного способа выражения;
— хезитативы («там», «это», «м-м», «э-э») — говорящий колеблется, раздумывает.

В следующий раз, когда ребенок обронит в вашем присутствии «как бы», не заваривайте ему вместо чая корень розенталя и не кладите в кармашек рюкзака измельченные чешуйки бодуэна. Возрадуйтесь: ваше чадо рефлексирует над собственным речевым поведением и ищет наиболее точные средства выражения мысли.

Комментарии (0)

Купить журнал: