Ваши мысли о партнере, друзьях и семье можно описать фразой: «Все мое, и все мне надо»? Это ок, если не переходит в болезненную форму. Почему в любви мы от природы собственники, как понять, что перегибаешь палку (или ее перегибают по отношению к тебе), и что делать с амурной обсессией — рассказывает Лиля Град, психолог, КПТ-психотерапевт, популяризатор науки.
Ревность — плохо или не очень
Разговоры об этом стары, как мир. И так же однобоки: заведите их, и услышите про неуверенность, подозрительность, созависимость. Наверное, именно поэтому люди часто испытывают стыд, обнаруживая в себе следы этого сложного чувства, рождающего целый спектр не менее сложных эмоций, от которого в полной мере не свободен никто. Хотя бы потому, что ревность — она ведь не только там, где мужчина и женщина. Она имеет место и с родителями, и с детьми, и с друзьями, и даже с теми, кого лично не знают, но ревнуют, заглядывая издалека в чужую жизнь.
Мне, например, подруга рассказывала, что ни за одного мужчину не переживала так, как за своего лабрадора Стю, который годами «изменял» ей с соседкой-собачницей, каждую прогулку утыкаясь в ту носом. И в этой шутке, если что, лишь доля шутки.
Есть ли (искренне!) неревнивые люди
Когда человек в качестве очевидного достоинства отрицает в себе наличие даже малого количества ревности, возникают сомнения — больше видится здесь или страх признаться, или разрыв контакта с собой, или просто вранье.
Полное отсутствие этого чувства ближе к равнодушию, к невключенности в общую историю, к пренебрежительному убеждению, будто близкий человек никому «снаружи» априори не может быть интересен.
Что считается нормой
Естественная ревность (не люблю дележек на здоровую и нездоровую!) не отменяет доверия и уважения к человеку. Она равна живому и уязвимому внутри, которое признает себя, признает свою тревогу и беспокойство, свой столь же естественный страх потерять, свое искреннее желание оставаться значимым и выбранным в жизни важных для себя людей.
И неуверенность в себе здесь часто ни при чем: можно иметь полноценное самовосприятие и ревновать при этом, особенно когда кто-то очень любимый делает то же самое, что и лабрадор Стю.
Откуда ревность растет
В ее природе много внутреннего человеческого сиротства, связанного с не всегда осознаваемой тоской о материнской безусловной любви, признающей нас любыми, ни с кем не сравнивающей, верной, не спекулирующей собой и не проходящей даже тогда, когда мы, кажется, перестаем ее заслуживать.
У кого, в сущности, была такая? У единиц. Мы с детства в большинстве своем поставлены в условия заслуживания любви, соответствия предъявляемым нам требованиям и ожиданиям, страха утратить ее.
И тогда, когда обретаем уже свои взрослые отношения, привязываемся к людям, испытываем к ним сильные чувства, это сиротство, начиная утолять себя, одновременно начинает повышать градус запроса на безусловность чужого принятия, на свою нужность и незаменимость, на верность и преданность. Вместе с этим запросом неизбежно вырастает и ревность. Иногда в рамках разумного, а иногда и нет.
С разумной все понятно: у человека, испытывающего ее, есть и реальные причины, и деликатность проявления, и способность регулировать градусы своих переживаний, и готовность прояснять ситуации через прямой диалог, и сохраненное чувство собственного достоинства, и уважение к границам даже самых близких людей, и, наконец, предел.
Безрассудная ревность
Здесь все сложнее: это чувство, которое притупляет разум даже тогда, когда человек все понимает и осознает в действительности, но проигрывает при этом своим собственным неуправляемым чувствам, эмоциям, реакциям, не исцеленным травмам, страхам, комплексам, ощущениям.
Одна из самых болезненных ситуаций, в которых ревность доводит человека до серьезной внутренней поломки, является история иллюзорно удавшейся попытки проломить чью-то изначально очевидную невзаимность. Это история долгой осады и затяжного стремления завоевать или заслужить любовь, довольно часто взявшая начало ещё в холодном детстве с эмоционально недоступными родителями. История напряженного контроля за каждым шагом почти всегда стоящего спиной человека. История нарушенного самовосприятия, готового уменьшаться, унижаться, угождать и вообще делать что угодно, но добиться своего хотя бы на внешнем уровне.
Как правило, именно внешний уровень и получается единственно возможным, потому что тот, кто снисходит, сдается или просто уступает, отыскав для себя какую-то выгоду в своей роли априори более ценного. При этом любви он как не испытывал, так и не испытывает. И лучше всего об этом знает другой, который, с одной стороны, получил одержимо желаемого человека, а с другой, так и не имеет доступа к его чувствам, не стал равным ему, не стал любимым.
Сил, чтобы честно отойти, поставить точку и объяснить себе, что без взаимности нельзя, да и не надо, почти никогда не находится, и человек живет со своей сильнейшей внутренней болью, которая проявляется снаружи столь же сильнейшей ревностью. Она становится хронической, подпитывающей себя неослабевающим переживанием неполученной любви, неутоленного голода, несостоявшейся близости. И невозможности отпустить свой трофей, выбрав сохранить себя и свое достоинство.
Другие (опасные) виды ревности
Их великое множество. Можно сказать, что столько же, сколько и людей, и объединяют их общая природа, общие закономерности человеческого поведения и общее составляющее неизбежных внутренних поломок, если дело касается патологичных проявлений.
К примеру, весьма разрушительна ревность, сформировавшаяся как невроз иррационального подозрения. Человек не нуждается ни в каких конкретных причинах для того, чтобы жить в постоянной убежденности, что его уже предают, или, по крайней мере, что-то замышляют за его спиной.
Здесь истоки часто в старой травме остро пережитой, а то и по сей день не пережитой измены, порой даже той, которую человек лишь наблюдал со стороны в чьей-то не безразличной для него истории. Он теперь всегда напряжен, всегда начеку, всегда готов сражаться за то, что считает своим.
Я называю порой этот невроз неврозом мелкого собственничества, потому что в нем реально объективируют других людей до уровня своей личной собственности с самовольно выданным себе правом распоряжаться их свободой, их чувствами, их телом. Ревнующий здесь превращается в напористый броневичок, разъезжающий по чужой жизни, без спроса заглядывающий в самое сокровенное и требующий бесконечных доказательств любви и верности.
Он страдает сам, и страдает неподдельно, но еще сильнее он заставляет страдать тех, кого ревнует и чье пространство, как внешнее, так и внутреннее, пытается заполнить собой, не брезгуя ничем: ни бытовым банальным контролем с тайной проверкой телефонов и обнюхиванием белья, ни профессиональным оплаченным шпионажем.
Невроз этот истощает на любом уровне, он быстро раскачивает психику, лишая человека эмоциональной стабильности, способности расслабиться и хоть временами испытывать живое удовольствие от жизни.
Ревностью, заходящей сверху, я именую ревность, присущую людям, чья нарциссическая часть значительно превышает свои естественные показатели.
Такое прежде всего случается как следствие одноименной, нарциссической же травмы, связанной с мучительно воспринятым недостатком внимания и одобрения в детстве (причём, это не всегда соответствует действительности, так как учитывает лишь аутентичные ощущения, запечатлённые детской памятью, а не объективно оцениваемые и доказанные факты).
Внутри себя такие люди никогда не находят гармонии, никогда не бывают собой полностью довольными, никогда не перестают улучшать себя и не перестают нуждаться в чужой похвале и высокой оценке, но также точно никогда не покажут этого снаружи.
В нарциссической ревности нет конкретизации человека. Более того, сам по себе человек может вообще мало интересовать того, кто ревнует. Его интересуют реакции на себя. И вот эти реакции он отслеживает крайне пристрастно: ему важно быть самым значимым, самым обожаемым, самым превозносимым.
Он ревнует, боясь не столько потерять своего избранника, сколько потерять ту внешнюю опору, которая компенсирует его тщательно скрываемую внутреннюю неприязнь к себе. И ревнует высокомерно, часто зло, не скупясь на критику, обесценивание и даже унижение, а то и откровенный абьюз.
Язык здесь: сарказм, токсичность, насилие. Но это всего лишь зеркальное отражение того, как он на самом деле относится и к себе самому.
Что делать если ревность превышает свои разумные пределы и откровенно мешает жить
Для начала следует понять, что бесполезно корректировать внешние обстоятельства, если внутри все остается как прежде: будут меняться только имена уходящих и приходящих в общее поле людей, но не сценарии взаимодействия с ними.
Еще важнее не уходить в непроглядную вину и стыд за свои собственные проявления ревности, которые причинили боль близким людям и заставили их пережить неприятные моменты. Эти эмоции не ведут к исцелению, а лишь наглухо вкручивают в себя, принуждая страдать из-за оставшегося в прошлом, но не внося ничего нового в настоящее и будущее.
Необходимо установить хороший контакт с собой, научиться распознавать даже не сами по себе все свои чувства, а то, что они пытаются донести, повышая естественный градус. Раскупорить свою патологичную ревность значит, понять подлинные причины ее возникновения и начать работать с ними на уровне честных мыслительных процессов, не гримирующих неприглядное и не затаптывающих то, что так не хочется в себе признавать.
Все это принципиально не для того, чтобы обличить и наказать себя, а для того, чтобы научиться целостно воспринимать свою личность, ведь очень часто ревность рождается там, где мы попадаем в заблуждение, будто надо всегда быть только хорошими. Это ведет к обретению внутренней независимости — черты, которая не отделяет человека от других на уровне возникновения взаимных историй, ни над кем не возвышает его искусственно, но при этом позволяет ему не нуждаться в обязательном одобрении любого своего выбора.
Ревность очень быстро снижает свой запредельный градус там, где ее уравновешивает наша способность ощущать свою полноценность вне чужих оценок. И эта же полноценность позволяет доверять себе настолько, чтобы не соревноваться с каждым, не считать себя хуже кого бы то ни было, уметь делать что-то для себя и уверенно держаться рядом с людьми, которые добровольно выбрали быть с нами рядом. А еще выстраивать прозрачные отношения, в которых не страшно спросить и сказать, а не манипулировать и не искать хитрых отмычек, чтобы незаметно добиваться своего.
Но, наверное, самое главное — как можно раньше осознать, что как агрессивная, так и униженная ревность еще никого не удержала там, где кто-то по-настоящему хотел уйти и поставить точку. Поэтому, ревнуйте легко, напоминая себе о том, что любимых нельзя превращать в привычку, но не забывайте и о том, что если кого-то надо постоянно удерживать, то лучше не ревновать, а храбро разжать ладони.
Комментарии (0)