Отец-основатель движения «Митьки» отмечает двойной юбилей: тридцатилетие своей группы и собственное шестидесятилетие. Между тем в сольной художественной карьере ироничный автор избегает изображения разудалых матросов в тельняшках, отдавая предпочтение городским пейзажам и полотнам, осмысляющим киношедевры и литературные памятники.
Ваша выставка «Мрачные картины» совсем недавно была показана в Namegallery. Вы намеренно дали серии пейзажей название, перекликающееся с известной серией фресок Гойи?
Клянусь, вы впервые заставили меня задуматься об этой перекличке, я-то привык называть цикл Гойи «Черные картины», таков буквальный перевод. Спасибо за сопоставление, я действительно считаю фрески Гойи одной из вершин мирового искусства.
Монохромность и неброскость написанных вами пейзажей Петербурга, Сестрорецка, Царского Села не ассоциируются с мрачностью: полотна не производят угнетающего впечатления.
Название «Мрачные картины» — провокационное, с тем чтобы всякий зритель задумался, насколько они печальные или лучезарные. Конечно, почти всякий скажет: и вовсе они не мрачные. Монохромные или, прямо скажем, серенькие, но в них нет депрессии, скорее наоборот — борьба.
Почему все-таки вы пишете город и окрестности как бы смазанными, без присущих сегодняшнему Петербургу довольно ярких красок?
А я уже ответил на этот вопрос в аннотации к выставке: «…Это цвет сопротивления современности, которая ассоциируется с ярким, анилиновым цветом реклам; этот цвет заляпал тонкие, гармоничные цвета реального мира — и реальный мир теперь пристойнее изображать более сдержанным».
Кого из художников вы бы могли назвать важным для своего творчества и становления?
Я люблю многих, очень многих художников. Пикассо отвечал на подобный вопрос: «Как пьянице все равно, какое вино пить, так и мне все равно, каких художников любить». Конечно, он преувеличил тотальность своей любви, ведь многих художников придется сравнить с отравой без единого градуса крепости. Многие крепкие, да невкусные или вкусные, да градуса нет. Могу назвать навскидку несколько безусловных имен: Эдвард Мунк, каталонская живопись IX–XI веков, Матисс, Ларионов, Ричард Дибенкорн, художники арефьевского круга, Михаил Рогинский.
В этом году отмечается тридцатилетие «Митьков». Как из сегодняшнего дня вы оцениваете ваш общий многолетний вклад в искусство и общество?
Высоко оцениваю. Вклад в искусство группа художников сделала своей художественной продукцией, естественно. Картинами, книгами, фильмами, песнями всякими и не в последнюю очередь большим концептуальным произведением, растянувшимся на несколько лет: движением «Митьки».
Насчет художественной и жизненной позиции «Митьков» существуют две точки зрения: одни говорят о наивной и трогательной стратегии в условиях заката советского режима, другие — об уникальной и довольно изощренной версии игрового постмодернизма. Как это видится вам?
Тот наивный читатель, который считает книгу «Митьки» репортажем о действительных событиях, придерживается первой точки зрения. Тот, кто считает, что движение «Митьков» чистая фантазия, иногда показательно разыгрываемая для публики, придерживается второй. Можно и совместить: фантазия, ставшая репортажем о действительных событиях.
В вашей книге пятилетней давности «Конец митьков» вы довольно резко высказались о Дмитрии Шагине вообще и его общественной деятельности в частности. Сегодня ваша позиция претерпела изменения? Общаетесь с бывшим товарищем?
Высказался, и хватит. Как говорят, проехали. Книгу «Конец митьков» мне ни перечитывать, ни пересказывать не хочется, но «резко высказался» — слишком односторонний взгляд на мое отношение к Дмитрию Шагину. Возможен и другой взгляд. Скажем, лучшая рецензия на «Конец митьков» называлась «История любви». С Митей я, увы, не общаюсь, разве иногда встретимся на выставке, поцелуемся троекратно и разойдемся.
Ваши живописные серии «Всемирная литература» и «Всемирный кинематограф» переводили на язык живописи образы и кадры из других искусств. Как возникли замыслы этих серий? Какие сейчас вынашиваете?
Замысел возникает просто: дай-ка, думаю, сделаю вот эдак. А заранее о замыслах лучше не рассказывать, а то не сделаешь.
Есть искусствоведческое мнение: ваша «классической выделки» живопись стоит как бы в стороне от мейнстрима современного искусства. Считаете ли вы себя современным художником?
Современным художника назначают кураторы и критики, они главные. Они истолковывают художественную продукцию как аналитическое высказывание и концепт. Могут провозгласить мейнстримом достаточно на первый взгляд традиционную живопись, как у едва ли не самых дорогих сейчас Люка Тюйманса, Питера Дойга, Герхарда Рихтера, а могут оставить стоять в стороне. Но, уж наверное, лучше стоять в сторонке, чем пытаться подделываться под актуального художника, не имея к тому ни малейшей склонности? Как гласит китайская мудрость, вставший на цыпочки долго не простоит.
Текст: Артем Лангенбург
Фото: Елена Насибуллина
Стиль: Вадим Ксенодохов
На Владимире: бушлат Fidelity, свитер Andersen Andersen, джинсы Red Cloud, ботинки Red Wing (Code7)
Комментарии (1)