Петр Стабровский: «Свет — один из мощнейших инструментов, потому что он позволяет видеть то, что мы видим»

Не боитесь ли вы, что ваши световые арт-объекты недолговечны?

Наоборот, я даже рад.

Почему?

Я не только со светом работаю. Свет — один из материалов, один из мощнейших инструментов, потому что он позволяет видеть то, что мы видим. В основном я работаю с материальной средой, со всем, что делает человек.

Но именно свет в акценте вашей деятельности.

Свет — это классный бренд, который очень мощно и давно прилип ко мне.

Это началось довольно смешно. Когда я учился в школе «АртПолитика», ее руководитель Арсений Сергеев дал мне задание выбрать материал для студенческой работы. Я совершенно неосознанно выбрал свет. Мне просто стало интересно, почему мы чашку видим, а свет — нет. Ведь он здесь. Это же волшебно. Мне захотелось придать ему какую-то форму.

Фундаментальная моя деятельность сейчас — проектирование дизайна и предметная экспозиция. Даже когда надо сделать что-то со светом, то это всегда не только свет, есть еще материалы и источники света.

Как художник и преподаватель в школе «Точка», что вы, помимо классических знаний, пытаетесь донести детям?

Реальность пластична, ее можно менять. Мы живем в очень агрессивной среде. Она словно не разрешает себя менять, а какие-то тонкие изменения в ней, как в болоте, утопают. Дороги грязные, ты просто надевай сапоги и не парься. А я не хочу ходить в грязи. Как я могу изменить это? Только рассказывать о том, что можно относиться по-другому. Это долгий вопрос, но это одна из мотиваций, почему я занимаюсь преподаванием.

Сложно ли художнику реализоваться в коммерческой среде?

Меня, наверное, художники не поймут. Но, я не правильный художник. Я вообще долгое время думал, что я не художник. В прошлом году сделал несколько выставок, так художником и стал.

Так как в основном моя практика дизайнерская, то я изначально привязан к заказчику и его потребности. Для меня проблема — самому сделать выставку, сформулировать ее концепцию. В тот момент, когда я начал делать сам, не отвечая ни на чью потребность, я стал художником.

Я думаю, что дизайнер не обязан выполнять все на заказ, просто наш рынок так устроен. У нас почти нет дизайнеров, которые создают свои коллекции, а с большими брендами работают единицы. Этот уровень для Перми космический, какой-то другой нереальный мир.

Как вы для себя расшифровываете понятие дизайн?

Дизайн в моем понимании — это область исследования реальности. Как физика или математика, дизайн аккумулирует информацию в предметном мире. Это комплексная штука, потому что дизайн одновременно и техническая сфера, и сфера ощущений.

По сути, предмет сам по себе не существует. Он существует в нашей голове. Все, что мы видим, все, с чем мы взаимодействуем, — оно на нас влияет.

Например, если пришли гости, но нам не хочется, чтобы они долго сидели, можно поставить им табуретки. В какой-то момент спина устанет, и им захочется уйти. Если свет сделать приглушенным, расправить диванчики, то людям будет комфортно, им захочется остаться подольше.

Вот это язык дизайна. С одной стороны, мы оперируем вещами. С другой стороны, мы оперируем ощущениями.

Дизайн также должен быть доступным. Это сложно сделать. Мой проект «Лампа» — простой и доступный способ сделать минималистичный светильник с качественным дизайном. Можно назвать его моим дизайнерским манифестом.

Сложно ли работать в Перми?

С одной стороны, сложно. С другой стороны, проще, потому что нет конкуренции. Я фактически один, кто со светом работает в Перми. Непонятно — плохо это или хорошо. Скорее плохо, потому что нет культуры.

Хорошо, что есть дизайнеры, с которыми мы работаем, и наши друзья. Вместе мы рассказываем заказчикам про дизайн и про то, что свет очень важен. Люди постепенно начинают привыкать.

Я буду рад, если еще кто-то начнет работать со светом. Поделюсь информацией и опытом, будем совместно сотрудничать, потому что работы непочатый край.

Интервью: Анастасия Толкач
Фото: Евгения Гильденбрандт