Крах Казани (часть четвертая)

Архитектор в отставке и IT-бизнесмен Михаил Каплан анализирует, что произошло со столицей Татарстана за последние годы - и что она потеряла. В четвертой части он предается конструктивным мечтам. Кстати, все четыре части работы теперь собраны в одном месте.

Мне тревожно в Казани.

Я тревожусь: еще вчера здесь стояли

три дома,а сейчас кран и котлован.

Эдак они и до нашего дома доберутся.

Вечером по Эфиру какой-то деятель

говорил о планах мэрии. Прозвучало

название нашей улицы. Я тревожусь.

Светятся допоздна окна строительных

концернов и ГлавАПУ на Чеховском

рынке. Мне тревожно: что-то они там

снова без нас затевают?

Хороши вечера на ОБИ

Кто-то скажет: «Коридор ТЦ МЕГА – а ведь это прекрасная подсказка! Не этого ли нужно хотеть? Чтобы в городе бульвары были так же хороши, как в МЕГЕ. Давайте примеримся: сотни метров ровного, без препятствий (бордюров) гладкого тротуара – езжай хоть на роликах, хоть на самокате, а как подрастешь - хоть на инвалидной коляске. Танцуют все!

А еще содержательный транзит: от тонко ароматизированного воздуха IKEA до теплого и влажного воздуха OBI;

входы в магазины – в уровне тротуара (без ступенек вверх или вниз); точно организованное освещение; уместная реклама. И никаких машин!».

Стоп! Стоп! Стоп!

Вот и нас с вами пробило на дилетантизм. Как бы ни казались очевидными некоторые ответы, в сложном городском организме все так взаимосвязано, что простых решений тут попросту не бывает. Да и незачем нам вслепую тыкаться там, где профессионалы уже нашли ответы. В мире накоплен огромный опыт развязывания городских проблем. Когда мы ездим в отпуск за границы нашей прекрасной Родины, мы порой оказываемся в прекрасно организованных городах. Кто уж куда купил тур: в Амстердам или Копенгаген, в Сингапур или в Рейкьявик. Кое у кого из казанцев есть родня в Мельбурн, Аделаиде, Сиднее – бывали? ходили? видели?

Ян Гейл

Во всех этих городах организацией общественных пространств занимался знаменитый датский урбанист. Ян Гейл. В мае прошлого года на Петербургском экономическом форуме с ним познакомился президент Татарстана Рустем Миниханов и пригласил его в Казань. 26-27 августа 2014 года Ян Гейл побывал в нашем городе, встретился с мэром, некоторыми архитекторами и градостроителями, прочел лекцию студентам КГАСУ. Он не стал вежливо хвалить Казань, как это свойственно хорошим гостям, а сразу отметил, что на наших улицах очень мало самостоятельно гуляющих детей, редки велосипедисты и совершенно нет инвалидов. И еще он спросил, верно ли, что в администрации Казани есть транспортное управление, но нет пешеходного? Он лучше всех знает грамматику города. Он прочел Казань, как книгу. И он увидел суть.

Поэтому в своей лекции по урбанистике он не учил делать функциональное зонирование территорий и рекреационный анализ или рассчитывать поперечники улиц, потоки и трафики. Он говорил о, казалось бы, простых вещах: о разобщенности жителей слишком большими пространствами, о плохом климате и дискомфортной погоде, о гиподинамии и тонких слабеньких ножках горожан, о беззащитности слабых, о чувстве тревоги и скуке в глазах. Но в его устах эти простые вещи становились целеполагающими для проектирования категориями.

Крепкий 78-летний мужчина, совсем не старик, настаивает, что ходить,лучше чем сидеть, что именно при ходьбе улучшается кровоснабжение мозга и активизируются творческие способности. Но именно при пешей ходьбе мы встречаемся лицо к лицу и видим друг друга в динамике: грациозными, живыми, не позирующими, а такими, какие мы есть на самом деле. И еще он предлагает сесть на велосипеды. Всем сесть. Всем городом сесть!

А когда ему говорят, что у нас долгая снежная зима, он отвечает: но мы же сделали это и в Копенгагене.

И в Рейкьявике - сделали.

«А вам нужно лучше убирать снег!».

Нужно лучше убирать снег

Правду сказать, это самое очевидное, что нам предстоит сделать. Но технологии создания общественных пространств Яна Гейла глубже и не слишком легки организационно и технически. Однако, базовые принципы он излагает просто (на примере Москвы):

1. Уменьшить количество машин.

«Есть не так много способов сделать это: можно установить плату за въезд в город, можно запретить парковку или поднять ее стоимость, можно сузить дороги, можно поднять стоимость топлива. Инструментов немного, и вопрос в том, как найти их правильную комбинацию в каждом городе. Но если вы говорите: «Мы уберем машины с улиц, запретив парковку», — никто не согласится. Правильно будет сказать: «Мы хотим жить в здоровом городе, в удобном городе, в красивом городе, но для этого надо ввести некоторые ограничения», — тогда вы убедите людей».

2. Убрать с улиц препятствия для пешеходов.

«В Москве почти нет пешеходов на улице. Мы проводили измерения, считали количество людей на Тверской. В Лондоне, Сиднее их на главных улицах гораздо больше. Это потому, что на улицах Москвы очень много препятствий — рекламные тумбы, припаркованные машины, скамейки, плохое покрытие тротуаров, пешеходные переходы, на которых стоят автомобили и так далее. Люди ходят только к метро и из метро. Интересно, что в других городах летом на улицах обычно в два раза больше людей, чем зимой, — это естественно. Но не в Москве. И в теплые, и в холодные месяцы на Тверской почти одинаковое количество пешеходов. Это значит, что люди используют ее только потому, что они вынуждены».

3. Убрать подземные переходы.

«Мы строили подземные переходы в Европе 20 лет назад, но потом перестали это делать. Потому что людям не нравится спускаться и подниматься по лестницам, им не нравится скрываться под землей, им там плохо. Интересно, что в Петербурге почти нет подземных переходов, потому что там более влажный грунт, там сложнее поддерживать подземные переходы в нормальном состоянии. И в результате — на Невском в пять раз больше людей, чем на Тверской».

4. Объединить все бульвары.

«У Москвы есть четкая структура с кольцами и радиальными улицами, почти как в Париже. Я думаю, что нужно ее подчеркивать, это часть имиджа города и это удобно. Поэтому должна быть возможность беспрепятственно двигаться по Бульварному кольцу, не спускаясь в переходы, не обходя перекрестки. Конечно, я знаю, что радиальная структура считается препятствием для нормального движения автомобилей — но это проблема, только если в городе их много. Уменьшайте количество машин на улицах на 3% в год, что немного, но вы скоро заметите разницу».

5. Сделать площади привлекательными.

«Большинство общественных пространств служат в Москве нуждам транспорта, а не людей. Я видел не так много городов, в которых к пешеходам относились бы так плохо, как в Москве, в которых заботились бы только о трафике».

6. Сделать набережные прогулочными.

«У вас река, а все города, в которых есть реки, занимаются развитием набережных. Что происходит с пространствами у реки в Москве? За редким исключением, например, в парке Горького, набережные заняты парковками и дорогами для автомобилей. Это плохо, а ведь есть места, например, здесь, на «Стрелке», где было бы очень просто запретить движение автотранспорта по набережной. В Лондоне, в Нью-Йорке около 50% или больше пространства вдоль воды отдано жителям, а не машинам».

7. Поддерживать активную жизнь зимой.

«В мире есть много городов, в которых зимой холодно и выпадает снег. Канадцы, например, тоже часто жалуются на это. Но когда они подсчитывают, сколько дней в году все-таки стоит хорошая погода, даже если и холодно, то оказывается, что таких дней достаточно много. Надо перестать думать о том, как все плохо, а постараться по максимуму использовать ясные дни».

8. Развивать велоинфраструктуру.

«В Лондоне и в Нью-Йорке запустили городской велопрокат, хотя инфраструктура для этой системы не вполне готова, да и велокультура не очень развита. Правильно было бы действовать в обратном порядке. Очень интересно, что из этого получится, будет ли это работать, не будет ли аварий. Но в таких случаях власти говорят, что надо же с чего-то начинать, и, может быть, они правы».

Еще он сказал, что в город люди собираются ради людей. Что человек – это величайшая радость для человека. И предложил пользоваться своим городом по его прямому назначению – ходить друг к другу и друг с другом пешком. Ян Гейл настаивает на постепенности перемен. Потому что нельзя строить «безбарьерную среду», обрекая людей на стрессы.

В Москве Ян Гейл работает по приглашению мэрии, подготовил анализ ситуации и уже произвел некоторые опыты по улучшению городской среды. Сказанное им для Москвы, кажется как нельзя лучше подходит и для нашего города. Мы бы ему еще добавили тезисов, верно?

Но для нас, пожалуй, важнее добиться изменений в собственных умах. А то кто будет ставить задачи Гейлу?

Профессионалы

Мы с вами уже обнаружили, что города нам проектируют специальные люди – градостроители. Их деятельность опирается на узкоспециальное знание с глубокой исторической и идейной подоплекой. Таких людей не много. Давайте я скажу так: их корпорация немногочисленна. Но влиятельна. Причем, влияют они не политической властью или угрозой наказания, как в советские времена. И не массой денежного мешка, как в современную эпоху. Они влияют глубиной знаний и особенностью своего положения в цепочке принятия градостроительных решений. Положения наверху. Или в самом начале, если угодно. Эксклюзивное положение, не так ли?

Справедливости ради нужно сказать, что в современном обществе любая сложная отрасль деятельности реализуется корпорацией профессионалов (не путать с корпорацией General Motors или корпорацией Microsoft). Мы уважаем корпорацию врачей. И корпорацию юристов. Замечательная корпорация – военные. Узкая и очень красивая корпорация – пилоты гражданской авиации и их прекрасные стюардессы.

Совсем недавно возникла новая корпорация – сисадмины (вы не знаете этого слова? а Word знает и спел-чекер не подчеркивает его красненьким, потому что Word тоже пишут сисадмины). Все заметили! Даже появилось правило: если бухгалтерия заметила, что сисадмин отлучился на перекур, значит его пора увольнять. А то слишком много на нем завязано: едва он встал, как сеть упала.

Здесь есть рациональное зерно: узкий специалист должен обеспечивать деятельность остальных членов общества по возможности незаметно для них, необременительно. Не так, как сантехник Афоня из фильма Данелии «Афоня»: понадобились деньги на выпивку - перекрыл воду на подъезд, тут же прибежали жильцы с червонцем – почини!

Ясно, что профессионалы собираются в корпорацию с самыми благими намерениями. Но корпорация – система консервативная и направленная на сохранение status quo. При этом корпорация имеет собственные законы существования, отличные от намерений своих уважаемых членов. Какие? Да очень разнообразные. Вот к примеру, стремление к «чистоте мундира» (очень милиционеров за это все ругают). Или неспособность к публичной самокритике (врачам обычно ставят в упрек). Или нежелание выпускать за свои пределы специальную информацию.

Секретность

В советские времена генплан города висел на стене кабинета Главного Архитектора, завешенный плотным занавесом, чтобы разнообразные посетители не видели «секретного документа». Отдел генплана в проектном институте имел глухие двери с номерными замками.

Его сотрудники имели специальные допуски по степеням «секретности», давали строжайшие подписки «о неразглашении», на выставках достижений городских архитекторов их планшеты завешивали черным крепом и показывали только людям, обремененным такими же подписками и допусками. Все это от врага? Помните, я показывал вам два снимка Соцгорода – нынешний с Google и фашистский 1942 года?

Уже тогда враг видел всё. Да не всем мог воспользоваться. От кого же прятали свои секреты советские градостроители вплоть до начала 90-х годов? Не от нас ли с вами?

Сейчас в открытом бесплатном доступе лежат космические снимки с разрешением достаточным, чтобы различить погоны на плечах офицера (не поэтому ли Юдашкин в своем варианте военной формы переместил погоны на грудь?). На Google и 2ГИС представлены не просто фотографии и карты, но и трехмерные модели объектов с окнами и вывесками магазинов, чтобы не заблудиться. Там есть почти вся наша Профсоюзная с погорелым Дворянским Собранием.

Легендарные трущобы и бомжи в вестибюлях станции метро Кремлевская.

Наша «табачка», в смысле, Богородицкий монастырь, виден во всей своей неприглядности (вместе с Первым изолятором), так что перед людьми неловко.

На мысе Канаверал во Флориде я насчитал одиннадцать 3-D моделей пусковых установок и самое распроинасекретнейшее здание НАСА.

Жемчужина мировой архитектуры Московский Кремль опубликован в 3-D моделях Google Earth  вплоть до будки сторожевой овчарки ФСО с точностью до 10 см. А во времена, когда шла всемирная охота на Бин Ладена, подробные 3-D модели всех его убежищ были выложены в открытый доступ на Google Earth.

Теперь другое время, и генпланы не висят в кабинетах главных архитекторов городов за плотно задернутыми шторами, а публикуются на сайтах и в открытой печати для обсуждения, только вот обсуждений не получается. Горожане не могут воспринять птичий язык градостроительных документов, не рассчитанный на понимание простых, непосвящённых в тонкости процесса людей, язык, родившийся в результате десятилетий общения специалистов с чиновниками Госплана.

Игра в бисер

С одной стороны, все правильно. Мы ведь и правда поднялись на такой уровень сложности технологий и позволили себе такую сложность социальной жизни, что нам не обойтись без профессионалов. Дилетантский наскок в любой отрасли нынче не просто смешон, но и опасен. Если вернуться к основному предмету моего повествования - городу, то совокупность его проблем, связь городских технологий и социальных процессов, казуальные связи, ведущие из глубин истории в отдаленное будущее, сегодняшние «сдержки и противовесы», конечно лучше всех знают наши казанские градостроители.

Повторюсь: их корпорация немногочисленна. Но влиятельна. И мне кажется, мы вправе обратиться к нашим уважаемым казанским градостроителям: мы ждем от вас подвига! Мы нуждаемся в вашем профессиональном прорыве и интеллектуальной храбрости. Кто, если не вы?

Посмотрите на наш город не как на предмет изысканной «игры в бисер», а как на совокупность нас. Вы многих из нас знаете лично! Вы знаете, как у нас затекают часами обездвиженные ноги. Вы знаете, как мы бесимся и кричим друг на друга, когда занято место нашей машины у подъезда.

Вы ведь и сами, порой так же страдаете в пробке, не имея возможности выбраться из машины по малой нужде.

Но вы же знаете и то, как засыпают пристегнутые нами к автомобилю дети на пути из садика или музыкалки в наши дальние многоэтажные выселки.

Мы ждем, что вы примените для нас опыт лучших в мире городов, который вам знаком не понаслышке. Что вы отряхнете с наших ног прах старого мира и проложите для нас ровные безбарьерные дорожки с рифлеными от гололеда плитками. Сделаете для нас крытые галереи и теплые переходы.

Разделите автодороги с велодорожками, чтобы никто не оказался невольно виноват в увечье или даже смерти своего же соседа, такого же казанца, как и он сам.

Научите дорожников, как лучше убирать с улиц снег!

Дорогие наши градостроители, пожалуйста, верните нам трамваи.

Но трамваи прекрасные: бесшумные, кондиционированные и отопленные.

Пожалуйста, добавьте немножко света в наши дворы, скверы и, конечно, на платформы метро. Пожалуйста, подскажите строителям построить еще и еще паркинги вокруг микрорайонов и уберите от наших подъездов машины. Найдите способ сделать пространства наших микрорайонов хоть чуточку уютнее.

Мы стали редко видеться с друзьями

Потому что из Азино в Осиново и не докричишься, и не доедешь. Так помогите же нам снова поселиться поближе друг к другу в нашем городе, в его легендарном центре под Кремлем, в уютных домах с верандами и крылечками.

А брусчатку мы постелем сами - и лужи сразу просохнут. Вы знаете, сейчас снова в моде винил. И в наших дворах снова закрутятся пластинки:

«А у нас во дворе все пластинка поет,
И проститься с тобой нам никак не дает».

Мы посадим в наших дворах яблони и пригласим вас в сентябре на варенье, и вы расскажете нам, как правильнее жить в нашем городе. И самые лучшие и талантливые мальчики и самые красивые и чистые девочки будут гордиться знакомством с вами и просить у вас автографы. Но уж коли все равно варенье выставлять… то давайте позовем на наше чаепитие всех тех, кому не безразличен наш город: социологов и экологов, врачей и риэлторов, педагогов и дендрологов, милиционеров и паркурщиков. А то с вами одними, дорогие вы наши градостроители, мы уже зашли в тупик и никак из него не выберемся.

Михаил Каплан