Руководитель «Снежного десанта» филфака КГУ, ныне методист Мемориала «Книга Памяти» в Парке Победы Казани возглавил работу над «Книгой памяти. Мы шли на помощь тебе, блокадный Ленинград», которая недавно издана в Петербурге.
Как возникла идея этой книги?
Сначала мы публиковали имена наших земляков, погибших в Калужской области, потом – в Московской области. В новой книге – самый полный список тех, кто остался лежать на территории нынешней Ленинградской области – 18647 фамилий. А нашли мы меньше половины: погибло, по моим подсчетам, не менее сорока тысяч наших земляков-татарстанцев, многие считаются пропавшими без вести.
Вы установили по архивам, что они именно там погибли?
Да, если воинская часть стояла в это время в Ленинградской области, и он в плен не попал и не вернулся до сих пор, значит, боец погиб там, где воевал его полк.
Когда вы впервые отправились в Долину Смерти, в Мясной Бор?
В 1981-м году, еще студентами, мы поехали на волховские болота под Новгородом – хотели пройти по следам Мусы Джалиля. Отошли буквально на два-три километра от Ленинградского шоссе и видим, в воронке лежат сапоги красноармейца, каска, винтовка… и ноги, и череп. Незахороненные советские солдаты. На дворе 80-е годы, развитой социализм, и мы считали, что для увековечения памяти защитников сделано все: памятники стоят, солдаты похоронены – все подсчитаны. Валера Орлов, наш проводник, объяснил: «Понимаете, ребята, считается, что это предатели, власовцы. Что их всех сдал в плен генерал Власов». «Как же так? – спрашиваю, – если это враги, то откуда тут немецкие могилы рядом? Кто их-то туда положил? И кто тут держался полгода, отвлекая на себя 10 дивизий врага?»
С этого все и началось?
Нам захотелось просто доказать и себе, и всем советским людям – через «Комсомольскую правду», ТВ, радио, – что не может быть «сдана в плен» целая армия, даже если один генерал переходит на сторону врага. Да, за полгода боев в окружении действительно около 30 тысяч красноармейцев оказались в плену. Но то было в ходе боя. Напомню: к концу 1942 года на других фронтах более 2 миллионов наших солдат и офицеров попало в немецкие лагеря, и никто их предателями не считает.
С какими сложностями на первых порах вам довелось столкнуться?
Нам не разрешали хоронить этих солдат, и мы закапывали их там, где находили, в лесу. Сергей Пестрецов, оператор из Набережных Челнов снял фильм «Горечь» о том, как мы, «Снежный десант» КГУ, находили, собирали по Мясному Бору эти черепа и кости. Это был 1986-й, перестройка. Пестрецов отправил свою ленту на международный кинофестиваль в Югославию, где получил золотую медаль Фестиваля всемирного некоммерческого киносоюза UNICA87. Ленту показали по центральному ТВ в СССР и началось: 1989-й – центральная «Вахта памяти», комсомол поддержал. Рекомендовали всем комсомольцам ехать в Мясной Бор. И действительно со всего Союза молодежь поехала туда.
Как на вашу поисковую работу отреагировало министерство обороны?
Тогдашний министр обороны Дмитрий Язов заявил (он сам там воевал в составе 2-й Ударной армии, в августе 1942 года): «Все это полная ерунда, клевета на Красную Армию». Мол, казанские студенты привезли черепа из своего анатомического театра, раскидали их по лесу, сфотографировали и сейчас клевещут на всю Красную Армию. И мы вот уже 38 лет подряд доказываем, что это вовсе не клевета.
И сами не заметили, как это переросло в дело всей вашей жизни.
Да, сначала это был Мясной Бор, затем начали ездить по всей Ленинградской области, далее – Калужская, Смоленская, Волгоградская, Московская. Не поверите, Кавказ, Приэльбрусье, Крым – Аджимушкай, Севастополь, как ни странно: солдаты лежат там же, где погибли. Причем именно советские бойцы, немецкие редко встречаются. Студенты университета продолжают ездить в экспедиции на раскопки? К сожалению, в КГУ «Снежного десанта» как поисковой организации сегодня нет. Есть в разных других вузах. И я в последние годы езжу со школьниками 7-9 классов, - в Петербург, на Невский пятачок. Прямо на берегу Невы ставим палатки и в этом песке копаем. Мои девчонки и мальчишки успевают найти за 10 рабочих дней и останки бойцов, и их личные вещи, и медальоны.
Сколько татарстанцев считаются пропавшими без вести?
Только из нашей республики на фронт ушли около 700 тысяч наших земляков, не вернулись более 383 тысяч человек, из них до сих пор 175 тысяч наших дедов и прадедов считаются пропавшими без вести, будто они «где-то живут»: в Турции прячутся, в Канаде или Австралии. Россия – единственная страна, которая до сих не признала подавляющее большинство фронтовиков, не вернувшихся с войны, погибшими. Германия это сделала еще в 1952 году. Англия и все остальные страны, конечно же, сразу после войны. А у нас этот процесс затянулся на 75 лет.
Так обстоит дело во всех республиках бывшего СССР?
В 2000 году я по приглашению Туркменбаши Ниязова ездил в Ашхабад – открывать музей памяти его отца, который считался пропавшим без вести. И тогда возник вопрос: что делать? Давайте признаем его погибшим. Тогда ему задали вопрос: а брата его тоже будем признавать? А соседа? А односельчанина? А других пропавших без вести туркмен? Что с ними делать? Тогда Туркменбаши принял указ: тех солдат, на кого нет никакого компромата – что не предатели, не перебежчики, дезертиры и так далее – считать погибшими. И все, кто призывался с территории Туркмении, в 2000 году были признаны погибшими.
Когда вы создали электронную «Книгу Памяти» Республики Татарстан?
С начала 90-х, когда редактор А.А. Иванов раздобыл первый компьютер. Тогда это была редкость типа спутника. Сегодня на сайтах kremnik.ru и tatfrontu.ru каждый может найти сведения обо всех, кто погиб на фронте или умер от ран, в плену – тех, кто связан с нашей республикой, около 400 тысяч персоналий. За последние два года ко мне в Парк Победы и в Музей-мемориал пришли около пяти тысяч родственников погибших, пропавших, но помочь я смог лишь половине из них. Дело в том, что Татарстан – национальная республика, фамилии и имена бойцов-татар на фронте искажались до неузнаваемости. Все же записывалось на слух. Так Амирханов, к примеру, стал Американовым.
А по солдатским медальонам можно определить имена погибших?
Медальоны отменили уже в 1942-м. И порой у наших солдат в карманах не было даже красноармейских книжек. Почему? Чтобы враг не мог доказать документально потери Красной Армии. Дело в том, что в 41-м на местах боев фашисты собрали медальоны и документы более трех миллионов красноармейцев, и доказали, что они уничтожили всю нашу кадровую армию. Сталин был очень недоволен – вот и отменил медальоны. А красноармейские книжки приказывали сдавать перед боем старшине.
Крылатая фраза Суворова «Война не окончена, пока не похоронен последний солдат» для вас актуальна, как ни для кого другого?
Я бы поправил: пока те, кто не вернулся с войны, не признаны погибшими. И это, конечно, нужно не мертвым. Мечтаю о том, чтобы, наконец, хотя бы сведения о без вести пропавших возвратились домой. Чтобы их хотя бы не считали дезертирами в 21 веке. Сколько можно-то уже?
А еще важно знать, что
Средства на издание книги «Книги Памяти. Мы шли на помощь тебе, блокадный Ленинград» собрали буквально за два часа пять меценатов-татар из Петербурга. В ней – сведения о 18 467 татарстанцах, погибших, умерших от ран или в плену при защите Ленинграда и на территории Ленобласти, – фамилия, имя, отчество, год и место рождения, место призыва и службы, воинское звание, дата и причина смерти, а также место гибели или захоронения. В книге есть и очерки поисковиков из Татарстана, которые рассказывают о своей работе в экспедициях по местам боев, в том числе на Невском пятачке.
Текст: Гузель Подольская
Фото: Александр Эшкинин
Комментарии (1)