Заведующая кафедрой микробиологии КФУ, профессор, академик АН РТ вместе с коллегами разработала препарат, который планируется применять в качестве средства противоопухолевой терапии, при которой избирательно уничтожаются только раковые клетки.
Вы изобрели лекарство от рака?
Так категорично заявлять нельзя. Завершен лишь этап длительной научной работы. Для меня она начиналась еще в восьмидесятые годы в Казанском университете под руководством моей бывшей шефини, академика АН РТ Инны Борисовны Лещинской, которая сейчас на пенсии и живет в другой стране. Тогда из клеток бактерий была выделена биназа – микробный белок, который может разрушать важную для жизнедеятельности клеток рибонуклеиновую кислоту. Проект КГУ был лидером всероссийской программы, куда входило двадцать девять институтов и тринадцать заводов. А белок даже производили на Рижском биохимическом заводе. Но потом лихие девяностые, провал, исследования свернулись – не до науки было.
А теперь вы продолжаете эту работу?
Уточню: мы занимаемся разработкой противоопухолевых и противовирусных средств на основе биназы. И у нас с коллегами есть очень удачные результаты: на базе наших препаратов можно создавать лекарства против гриппа, бешенства, СПИДа, лихорадки Эбола, определенных типов рака – спектр широк.
Так почему же до сих пор эти лекарства не используются врачами?
Вот и моя молодежь спрашивает: когда мы начнем людям пользу приносить? Мне многие звонят и говорят: дайте нам, пожалуйста, ваш препарат, никому не скажем, но будем пробовать лечиться. Но не могу, хотя очень сочувствую больным людям, понимаю их – мой младший брат, кандидат физико-математических наук, активно занимавшийся спортом, умер от карциномы легких в двадцать девять лет. До применения препарата в клиниках путь еще долгий. Фундаментальные исследования у нас двигаются, есть очень хорошие публикации в зарубежных и ведущих отечественных журналах. Но выход в практику всегда труден. Прежде, чем приступить к клиническим испытаниям, мы должны удостовериться, что у пациентов диагностирован именно тот тип рака, на которые наш фермент действует. Иначе мы можем получить и отрицательный результат. Для противоопухолевой терапии огромное значение имеет избирательность действия лекарства, поэтому все ученые ищут именно такие агенты, которые направленно поражают цель - речь о так называемой «таргетной терапии», от английского слова target, то есть цель, мишень. Сегодня мы нашли некоторые из этих мишеней. Стадия доклинических испытаний частично уже осуществляется – мы оцениваем токсические свойства препарата для нормальных и опухолевых клеток. Ведь не секрет, основная проблема химиотерапии в том, что имеющиеся лекарства убивают и здоровые клетки. Человек в среднем переносит около пяти сеансов химиотерапии, а шестой практически бесполезен – происходит отравление организма.
Что нужно, чтобы ваш препарат был внедрен?
Требуются большие вложения. Необходимы биохимические заводы, чтобы наработать большое количество белка. А после окончания доклинических испытаний и наличии запасов белка можно начинать испытания в клинике на добровольцах. У нас есть действующие российские патенты и на противовирусные, и на противоопухолевые эффекты биназы. Но все же внедрение – не совсем наше дело, мы занимаемся фундаментальной наукой. Остро не хватает того, что было раньше – настоящих прикладных институтов, куда мы могли бы передать патенты, технологию очистки и выделения наших ферментов, поделиться с ними интеллектуальной собственностью, чтобы специалисты довели дело до практики. Надеемся, ждать недолго.
Текст: Татьяна Лескова
Фото: Юлия Калинина
Голосовать за номинантов можно раз в сутки на сайте премии.
Дата окончания голосования - 11 декабря.
Комментарии (0)