18+
  • Город
  • Город
Город

Живы будем – не уйдем

2014 год завершается, но только начинает раскручиваться механизм кризиса: рубль все больше напоминает тугрик, отношения с западными державами ухудшаются, война с Украиной не прекращается, инвестиции уходят из страны. Что чувствуют бизнесмены, как вести себя потребителям и есть ли хоть какая-то польза от экономического кризиса? Этим вопросам журнал «Собака.ru» посвятил круглый стол, собрав за ним представителей различных областей: дизайна одежды и интерьеров, медицинских услуг, продажи мебели, ресторанной сферы – словом, тех деятелей, которые наверняка ощущают холодное дуновение будущих перемен и знают, как его пережить.

Обсуждали ситуацию и искали из нее выход:

Диляра Байчурина - издатель и главный редактор журнала «КЗН.Собака.ru», Мария Горшунова - ресторатор, генеральный директор компании «Майдан», Фарид Сафин - генеральный директор компании «Ваш Быт», Аделя Аскарова - руководитель салона одежды «АДЭМ» и Дисконт бутика F&A Outlet, Майя Васягина - руководитель студии Antika style, Гузель Сергеева - директор клиники пластической хирургии и лазерной косметологии «Платинентал» Казань, Рустам Исхаков - дизайнер, руководитель бутика Rustam, Альбина Вафина - директор салонов «Интерьерная лавка» и «Семейные истории».

 

 

Байчурина: Мы с вами представители той сферы, которую затронут события уходящего года. Все встревожены складывающейся ситуацией в экономике. Не хочу мрачных тонов, но скрывать реальную картинку и говорить, что все у нас отлично, мы никак не привязаны к доллару и евро - как минимум смешно и глупо. Как максимум - хочется понять, что дальше, есть ли у вас на сегодня некий «план Б»? Или, быть может, мы сейчас нагнетаем и у вас иные ожидания на будущее? Вообще, были предчувствия кризиса в начале 2014 года?

Исхаков: Мне кажется, вопрос о кризисе больше надуманный. Конечно, именно мне сложно об этом говорить, потому что я в специфическом сегменте.

Горшунова: В нашем бизнесе получилось наложение проблем, двойной удар. К Универсиаде процентов на пятьдесят выросло количество ресторанов, кафе и прочих заведений, увеличилась конкуренция. Потом автостоянки запретили. Это был первый удар. Теперь Метшин говорит: да, мы запретили для того, чтобы потом разрешить их платно, в виде установки паркоматов. Но людей уже отучили ездить в центр города. Закон о запрете курения – второй удар, еще минус двадцать - тридцать процентов клиентов в кафе-ресторанах. Кризис 1998 года был менее болезненным. Наоборот, наблюдался всплеск активности на местном рынке. Ну и, конечно, кризис-2014. Мы его не предчувствовали. Сейчас даже не понятно, отчего он начался. Кто-то привязывается к началу конфликта на Украине. На самом деле доллар и евро пошли вверх раньше. Потом ввели санкции. Сейчас, в трудные времена, бюджет надо пополнять. Хотя мы регион-донор, но все равно часть налогов от России к нам возвращалась. А сейчас возвращать нечем. И начинают давить на бизнес, вводя всяческие запреты и увеличивая налоговую нагрузку, дабы пополнить региональные бюджеты.

Нам надо перестроить свою психологию, научиться жить на внутреннем рынке и свои деньги, которые здесь зарабатываем, тратить у своих же коллег

Байчурина: Может, на и рынке фэшн возможности появились для внутреннего рынка?

Исхаков: Мы привязаны к Франции и Италии - нет пока у нас комбинатов, производящих ткани должного качества. А евро растет. Хотя люди сами часто волну страхов нагнетают. Давайте от этого абстрагируемся.

Байчурина: То есть надо замереть?

Исхаков: Что значит замереть? Я стараюсь жить в прежнем режиме и делать свое дело. Что касается клиентов, их активность или пассивность не необъяснимы. Вот нет кризиса никакого, но возникает затишье. Или ты ничего не ждешь - и вдруг пошли. Но когда люди начинают говорить: ой, вы знаете, такое происходит, я отвечаю – ну ложись и умирай тогда.

Байчурина: То есть на объективный фактор накладываются особенности российского потребления и мы не можем по большому счету прогнозировать некие закономерности? Мне кажется, наши потребители – не те, которые сидят у телевизора и потом судорожно запасаются гречкой. Хотя я, хоть и третье послевоенное поколение, сыр бри, с которым люблю по утрам пить кофий, закупила.

Исхаков: Не в сырах же счастье.

Диляра: Я готова без них жить. Но, как сказал замечательный Греф: могу без камамбера, но не могу без интернет-банкинга. Дело в другом: мы подтянули себя на некий достойный уровень потребления. Желаем качественного сервиса. Оказывая достойный сервис, хотим, чтобы нам за него адекватно заплатили. А сейчас что получается? Когда люди оказывают достойный сервис, они загнаны в угол.

Горшунова: Чувство человеческого достоинства, которое мы обрели за последние десять лет, однозначно останется. Но и количество потребления снизится тоже однозначно.

Байчурина: Здесь сейчас сидят люди, которые не бездельничали, пытались внедриться в рынок, уже ощутили его. Теперь нам говорят – надо бы перестроиться. А вы сможете перестроиться, чтобы остаться в рентабельности?

 

Горшунова: Будем работать в ноль и просто сохранять рабочие места. Когда не сможем и этого, сократим людей. Вот тогда будет проблема у государства – они все куда пойдут?

Байчурина: Вы же еще несете ответственность за своих сотрудников.

Сергеева: Кризис, конечно, сложная ситуация во всех отношениях, но профессиональный коллектив сотрудников – это бесценно! Всегда можно найти несколько позитивных вариантов дальнейшего развития. Основная моя задача сейчас – создать буферную зону для сохранения эффективного уровня работы моей команды.

Байчурина: А как выживать вашей клинике? Наверняка, все комплектующие покупаются за евро. Отечественные есть на замену?                              

Сергеева: К сожалению, не всему можно найти российские аналоги. Но до сегодняшнего дня я кризис не сильно ощутила – операции продолжаются, люди хотят выглядеть эстетично. Конечно, мы рассчитывали на более мощное развитие. Сейчас, к примеру, с закупкой новейших аппаратов нам все же придется повременить, а также многие из партнеров уже прислали письма о повышении цен. Понятно, цена будет повышаться и для моего клиента. В любом случае, могу вас уверить, наш принцип оправданной цены будет сохраняться неукоснительно.

Аскарова: Мы работаем с сегментом средний плюс, но могу честно сказать - буду наряду с марками премиум закупать бренды, имеющие более приемлемый ценник. Вышли на рынок белорусские, российские дизайнеры, имеющие прекрасные лекала и ткани, ценник более конкурентоспособен, чем у европейских марок – в два-три раза.

Конкуренция – это здорово, когда правительство, экономика способствуют развитию бизнеса, а мы можем оперировать четкими понятными критериями

Байчурина: То есть просчеты нашего правительства, санкции открыли возможность для подъема отечественных дизайнеров, а заодно и белорусских? Можно сыграть на том, что сейчас не нужно ехать в Европу, чтобы одеться?

Аскарова: Да, нам надо перестроить свою психологию. Научиться жить на внутреннем рынке, свои деньги, которые здесь зарабатываем, тратить у своих же коллег. Сегодня реально дешевле купить здесь - владельцы магазинов одежды зажаты рамками того, сколько готов тратить покупатель.

Байчурина: Какой курс евро вы закладываете на 2015 год?

Аскарова: Пока никакой, год еще не начался и я не знаю, какой будет курс. Буду подстраиваться под ситуацию, которая сложится. Сегодня мыслить будущим и строить планы практически невозможно.

Вафина: До сих пор исходили из евро по 60 рублей. Наша сеть «Интерьерная лавка» работает по всем регионам, и показатели по выручке упали даже по Москве, хотя есть мнение, что на Москве кризис отражается в последнюю очередь. Я все просчитала и пришла к кардинальному решению – в Москве закрыться, чтобы усилить свои позиции здесь и хотя бы в Казани бизнес не потерять. Сейчас нужно просто концентрироваться, оставить главное и не суетиться, не потеряться, не растеряться.

 

Байчурина: Остается вопрос - что может себе позволить потребитель, на сколько он готов увеличить свои расходы?

Исхаков: Потребители тоже разные бывают. Я, например, когда иду в магазин, не обращаю внимания – стоил хлеб раньше десять рублей или двадцать, и сколько он стоит теперь. Я просто покупаю его. И для моего клиента стоимость хлеба - разговор ни о чем.

Байчурина: Рынок продуктов, условно хлеба-молока, будет продолжаться, потреблять необходимое будут. А вот, к примеру, предмет интерьера - уже некий бонус, когда у тебя все хорошо. Обновить кухню, диван – это для каких-то других времен?

Сафин: Мы вынуждены подстраиваться под ситуацию - готовимся к худшему, надеясь на лучшее. Поэтому в этом году на своей производственной базе построили торговый оптовый центр, где продаем нашу мебель в основном эконом-класса.

Байчурина: Четко прослеживается логика потребителя – оптимизировать свой бюджет. Человек будет активно искать распродажи, отслеживать дисконт-программы и так далее. Кстати, это тоже некий «план Б» для бизнеса – организовать клубные программы, скидки для постоянных клиентов, распродажи одного дня и так далее. Сейчас, наверное, самое время?

В кризисное время на бизнес давить не надо – главное, чтобы он выжил

Сафин: Европа к этому пришла давно – у них есть аутлеты за городом, с более дешевыми торговыми площадями. А у нас площади свои, земля своя, аренду платить не надо, поэтому можем там держать цены низкие.

Байчурина: Сегодняшняя ситуация похожа прежнюю – например, на 1998 и 2008 годы?

Сафин: 1998 год мы пережили в том числе за счет ценового подхода – делали минимальные наценки, несмотря на то, что рубль тоже катастрофически падал, поддерживали оборачиваемость капитала, партнеров-производителей. И вышли из того кризиса даже более окрепшими. А персонал сокращали с 2008 года – избавлялись от убыточных структур, «лишнего жира». Сейчас оставляем в салонах мебель в основном для обеспеченных людей, для эконом-класса - торговый центр.

Байчурина: Вы готовы со своими поставщиками договариваться, что цена фиксируется? Может, имеет смысл напрячь партнеров, для которых ваш бизнес является гарантом их собственного?

Сафин: Существует еще и конкуренция. И выигрывает тот, кто умеет считать деньги, правильно их расходовать.

Байчурина: Золотые слова, но конкуренция – здорово, когда правительство, экономика способствуют развитию бизнеса. Тогда мы сможем оперировать четкими понятными критериями – качества, ценовой политики и тем, умеем делать. И все же, на какие крайние меры вы готовы пойти для сохранения своего бизнеса?

Исхаков: В моем случае – ничего не делать. Как работал, так и работаю. Если вдруг что-то случится, тогда и буду решать.

Васягина: Хочется примкнуть к рядам Рустама, но у меня сфера услуг плюс продажи: проектирование коттеджей, ландшафтов, интерьеров. Клиенты - средний плюс. Поэтому пока никаких угроз и кризисов не почувствовала, клиенты вкладывают деньги, закупаются материалы и мебель. Мы их ввозим из-за границы, евро дорожает, и у клиента желание – быстрей закупиться. Что дальше, не понятно: я не могу повлиять на стоимость зарубежных материалов, товаров, их транспортировки и так далее. И мне тоже приходят письма об увеличении цен от поставщиков.

Байчурина: Есть предчувствие, что свет в конце тоннеля существует?

Аскарова: А я себя спрашиваю: что обеспечивает свет в конце тоннеля? Мировая экономика? Нет. Ситуация нашего производства? Нет. Ситуация с покупательской способностью? Нет. Вывод - будет день, будет пища. Я живу сегодня, здесь и сейчас.

Вафина: Один из вариантов – обсуждение ставки аренды с арендодателем. Если она в долларах или евро, то нужно занижать эту ставку. Во-вторых, нужно просто работать на ноль и вести переговоры с поставщиками. Если не идут на переговоры – искать новых: один не даст выгодные условия, найдется другой.

Аскарова: Проблема в том, что денежная масса катастрофически уменьшилась. Она сосредоточилась у маленького процента населения, который имеет доступ к определенным ресурсам. Остальным платить нечем. Если раньше ко мне женщина приходила и покупала влегкую сразу целый гардероб на сезон, то сегодня даже обеспеченная приобретает одну вещь. А фэшн-бизнес – это деньги, которые приносит тебе покупатель. Будем сокращать количество магазинов, брендов, оптимизировать расходы. Свет в конце тоннеля – надежда!

Горшунова: Может крамольную мысль скажу, но мне кажется, часть бизнеса сейчас умрет. И дальше возникнет некий дефицит услуг и товаров, останутся самые крепкие – кто вошел в кризис без кредитов, со своими помещениями, перестроился. И вот когда до самого дна ямы дойдем – дальше будет расцвет.

Сафин: Да, выживут сильнейшие. Но учитывая, что кризис – оптимальное время для желающих занять свою нишу на освободившемся месте, этим надо пользоваться.

Диляра: А некоторые говорят – валить из этой страны надо.

Сергеева: А кто нас ждет там? Оставить свой бизнес, в который вложено столько сил и любви – это тоже не выход.

Аскарова: Говорят: на другой стороне улицы и трава зеленее. На самом деле все не так. И валить не надо, будем здесь жить и работать. Поэтому так и живем, что все валят и вывозят деньги. Отток людей и капитала – огромная проблема. Любить надо свою родину, корни и истоки!

Диляра: Тем, кто уезжают, все равно. А мы уезжать не будем. И бизнес сворачивать не станем, в самом крайнем случае - сокращать. Пойдем на переговоры с поставщиками. Готовы даже работать в нулевой рентабельности, лишь бы сохранить силы для других времен. А то, что почти все видят свет в конце тоннеля, обнадеживает.

Текст: Татьяна Лескова, Радиф Кашапов

Фото: Роман Никифоров

Материал из номера:
Декабрь 2014
Люди:
Диляра Байчурина

Комментарии (0)

Купить журнал: