Вакцина против коронавирусной инфекции, которую разрабатывает в Петербурге биотехнологическая компания BIOCAD, вошла в список потенциальных вакцин от Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Клинические испытания на людях планируется провести уже этим летом. Генеральный директор компании Дмитрий Морозов в интервью «Собака.ru» рассказал о перспективах появления самой ожидаемой вакцины XXI века.
Итак, вакцина, разрабатываемая BIOCAD, уже вошла в список потенциальных вакцин от Всемирной организации здравоохранения. Что это означает?
Хочу подчеркнуть, что вошло даже две вакцины. Одну из них мы разрабатываем самостоятельно, это вакцина на основе матричной РНК (мРНК) и наших предыдущих наработок по созданию мРНК-онковакцин. Вторая вакцина — совместный проект BIOCAD с петербургским Институтом экспериментальной медицины. Там есть замечательный отдел вирусологии им. Смородинцева под руководством Ларисы Руденко. Они эффективно занимались гриппом, и сейчас родилась идея сделать вакцину, которая будет защищать и от гриппа, и от коронавируса. Идея отличная, так что наши специалисты подключились к работе над проектом, увеличили его исследовательскую мощность.
Кроме того, мы находимся в научной коллаборации с разработчиком еще одной вакцины — новосибирским «Вектором», выступаем как их индустриальный партнер. Если гипотеза, на которой строит свою вакцину «Вектор», выстреливает — сразу обеспечиваем ее промышленный выпуск.
Вы сами выделяете какой-либо из этих трех проектов? Какой кажется наиболее перспективным?
Какая научная гипотеза докажет свою состоятельность, мы узнаем позже. Если говорить лично про меня — то не имеет значения, какая исследовательская группа разработает вакцину. Сейчас не то время, чтобы соперничать. Кто бы ее в России не создал, мы всегда готовы и организационно и технологически помочь вывести вакцину на рынок.
Возвращаясь к собственной вакцине BIOCAD. Что значит «мРНК-вакцина» и причем здесь онкология?
У нас была идея приспособить матричную РНК для выработки белков, которые помогут человеку бороться с некоторыми онкологическими заболеваниями. То есть по сути сделать вакцину, которая позволит организму мобилизоваться, самостоятельно находить и уничтожать опухоль.
Это же вакцины мечты.
Да, это такой масштабный и долгий научный проект. Но из-за пандемии COVID-19 мы решили перепрофилировать работу. Взять ту же самую технологию матричной РНК, только сделать ее на основании белка, который содержится на поверхности вирусной частицы SARS-Cov-2. Гипотеза строится на том, что эта РНК, попав в организм человека (мы вводим не сам вирус), вызывает синтез белка, его распознает иммунная система и включает защитные силы — начинает выработку антител. И когда уже человек сталкивается с реальной коронавирусной инфекцией, его организм готов к активной борьбе.
По такому принципу уже сейчас работают какие-то вакцины?
Матричная РНК — это первая вакцина, которая была создана в США против COVID-19. Там пациенты уже два месяца назад были ей привиты. Пока официальных данных о том, насколько она успешно сработала, нет. Наши вакцины отличаются технологически, но принцип действия схож.
В списке потенциальных вакцин от ВОЗ — около 70 разработок со всего мира. В большинстве случаев работа ученых строится по разным гипотезам?
Есть разные гипотезы, есть вакцины, которые разрабатываются на схожих платформах. Научная среда сейчас такая, что знания — они международные. Ученые из разных стран мира друг друга понимают, знают, какие подходы существуют. Сейчас все стараются с использованием уже имеющихся технологий сделать что-то, что поможет остановить пандемию. Важно не то, кто создаст наиболее оригинальную вакцину. А у кого будет самая эффективная, самая иммуногенная вакцина. И безопасная. Эффективность и безопасность — те два критерия, которые необходимо учитывать.
Что происходит сейчас с вашей вакциной?
Мы наблюдаем за животными, которым она была введена.
Вы, в первую очередь, исследуете ее безопасность на доклинической стадии?
Нет, в первую очередь, мы исследуем иммуногенность. Надо найти те варианты вакцин — они же тоже в нескольких вариантах могут быть — которые вызывают ответ в живом организме. Как только мы видим, что они его вызывают, можем посмотреть, насколько вакцины эффективны и безопасны. И уже дальше планировать полноценные испытания на людях.
Президент РФ Владимир Путин поручил правительству принять решения, которые позволят сократить сроки создания вакцины от COVID-19. Уже понятно, каким образом это облегчит вашу работу?
Оно сократит бюрократические процедуры и позволит нам применять так называемый адаптивный дизайн исследований. Мы сможем изменять планы и объемы доклинических и клинических испытаний в зависимости от результата, который получаем на каждом этапе. Раньше было как: вы что-то спланировали, у вас очень длительная программа. Например, вы должны заниматься испытаниями не менее 3 лет и только после этого срока можно прийти к регулятору, которым выступает Минздрав РФ, и разговаривать о возможностях регистрации препарата. Сейчас мы уже находимся на связи с министерством, можем на каждом этапе обсуждать наши результаты, переходить к новым шагам. Например, не дожидаясь сроков окончания клинических испытаний, подумать об использовании этой вакцины хотя бы на группах риска и так далее.
Раньше, чем через полтора года (такие минимальные сроки для разработки вакцины озвучивала ВОЗ — прим. Ред.) мы в любом случае не сможем получить вакцину?
Давайте считать так, что 1,5 года — это очень хороший срок для разработки вакцины. Но у нас главная задача сейчас — начать клинические испытания. Если мы, начав их, будем видеть хороший результат, сможем расширить исследование на группы риска. А кто у нас с вами в группах риска? Это, в первую очередь, врачи. То есть мы можем предложить тем же врачам нашей Боткинской больницы, которые работают с COVID-19, пройти иммунизацию. Если они соглашаются и вакцина срабатывает, врачи получают иммунитет до выхода препарата в промышленных объемах. Основная проблема — это когда болеют врачи, которые находятся в местах большого скопления инфицированных SARS-Cov-2 пациентов. Наша задача — защитить их прежде всего. И, например, работников полиции, которые должны контролировать соблюдение карантинных и санитарных норм.
Вы говорили о том, что некоторые петербургские врачи уже высказали желание участвовать в испытаниях?
Ну, мы это обсуждали в кулуарах.
Можно ли записаться в добровольцы на этапе клинических испытаний? И как проходит испытание вакцины на людях?
Когда они начнутся, конечно, можно и нужно. Все проходит очень просто. Под наблюдением врача делается инъекция, мы наблюдаем за испытуемыми, которые ее получили, анализируем, появились ли хотя бы первые признаки иммунитета. Обычный рутинный процесс, который мы множество раз выполняли по другим продуктам, в основном онкологическим. Здесь то же самое — в рамках научного наблюдения, серьезного медицинского контроля, смотрим на то, как вырабатывается иммунитет у человека.
А сколько нужно времени, чтобы сделать выводы по итогам испытаний?
Первая фаза клинических испытаний может занять 1,5-2 месяца, чтобы мы определили безопасную дозу и то, насколько применима вакцина у людей. После этого можно перейти ко второй фазе, чтобы на более широком контингенте проанализировать ее эффективность.
Что может помешать тому, что заявленные испытания на людях летом не состоятся?
Я вам так скажу: ничего не может. Мы все равно сделаем вакцину — рано или поздно. Либо наш вариант сработает, либо тот, который коллеги из «Вектора» создают или команда Института экспериментальной медицины. А то, какая научная гипотеза найдет подтверждение, станет ясно в ближайшее время.
Нам важно иметь собственную вакцину? Если зарубежные коллеги создадут эффективный препарат, можно ли просто воспользоваться им?
У меня встречный вопрос. А вы уверены, что зарубежные коллеги привезут вакцину в необходимом объеме — при том огромном спросе в мире, который сейчас существует?
Комментарии (0)