Ведущий архитектор Екатеринбурга, Член Союза Архитекторов России, один из самых ярких поклонников джаза на Урале, вместе с командой единомышленников в честь шестилетия клуба EverJazz открывает Центр джаза.
 |
«Музей джаза» – одно из рабочих названий готовящегося проекта. Сама идея мне нравится, но слово «музей», на мой взгляд, этому направлению музыки никак не подходит, потому что джаз – очень живая материя. Наша задача – напомнить людям о том, что клуб EverJazz возник не на пустом месте. Это особенная история, которую начали Валентин Морозов, Геннадий Сахаров, Владимир Косарев, и она будет продолжаться. Об этом наш проект. |
Мы покажем хорошие фотографии, поговорим со свидетелями тех событий, познакомимся с уникальными аудио- и видеозаписями джазовых концертов, первые из которых были «самиздатовскими». Поговаривают, что у вдовы Валентина Морозова даже сохранилась шапка, в которую собирали деньги для того, чтобы артистов пригласить на концерт и после отправить обратно. Мы найдем радиоприемник тех годов. Это будет что-то интерактивное: много фото, значков, дисков, билетов, афиш, которые мы печатали в то время в Прибалтике. У нас очень много интересного материала, и хорошо, что все это соберется в одном месте.
Идея Центра джаза давно витала в воздухе, и как только появилось свое помещение, основатели джаз-клуба EverJazz Ирина Щетникова и Алексей Глазырин взялись за ее реализацию. Сейчас эта история актуальна как никогда: время, которое наступило, стало людей разъединять, это неизбежный процесс, а джаз как раз напоминает о том, что мы не одни, у него такая особенность – консолидировать людей разных возрастов, национальностей и профессий. Многие удивляются, почему этот музыкальный стиль так прижился именно на Урале. Все просто: тут живет особый слой технической интеллигенции, ученых, архитекторов, в ауре конструктивизма – очень современной архитектуры. А джаз – это всегда что то новое, движущееся на шаг впереди.
Нельзя сказать, что джаз всегда был популярен, но он, безусловно, всегда был неким паролем и выполнял роль Интернета в свое время. Когда мне было тринадцать лет, отец купил рижский приемник с широким диапазоном вещания, и у меня появилась возможность слушать некоторые радиостанции. В частности, я включал «Голос Америки», где Уиллис Коновер вел передачу о джазе на специальном английском – говорил медленно, чтобы его понимали во всех странах. Тогда необычность этой музыки меня поразила. А потом к отцу на работу, по распределению, из Москвы приехал друг, который серьезно увлекался джазом, привез с собой целый чемодан пленок, дал их нам послушать, и я понял, что это моя музыка. Тогда же появился журнал «Америка», где можно было найти статьи о джазе.
Джаз – это особый вирус, от которого невозможно избавиться, да и не хочется – это музыка людей свободных и независимых. Чувство джаза - это нечто необъяснимое, оно где-то между нот, это свинг. Кстати, этот самый свинг, в свое время, отлично проиллюстрировал великий джазовый контрабасист, муж Эллы Фицджеральд, Рэй Браун. Он приезжал в Москву с мастер-классом, где сыграл два варианта гаммы «до мажор» на контрабасе: как классик и как джазовый музыкант. Свинг – это аритмия, диссонанс, нарушение каких-то канонов. Мы надеемся, что таковым будет и наш «музей».
Досье
Первый международный джазовый фестиваль в Свердловске прошел в 1990 году. Специально к этому событию в Риге были изготовлены значки и афиши, очертания рояля на которых издалека напоминают кошку. Это символично, поскольку слово cat на сленге означает "пианист".
Текст: Екатерина Фионова.
Фото: Артем Сурков.
Комментарии (0)